Олег Мелехов - Звездная бирема «Аквила». Рубеж

Префект «Аквилы» надменно выдвинул челюсть и, не удостоив собеседников даже краткого взгляда, прочел с планшета:

— Требования. Пункт номер один — полная и безоговорочная капитуляция, — проскрипел он самым невыразительным тоном. — Пункт номер два: разоружение и коды доступа ко всем кораблям. Пункт номер три…

Стоящая вне поля зрения алнотцев Ливия чуть слышно хихикнула. Ей нравилась впечатляющая Марциева дипломатия. И тут Квинт не мог с ней не согласиться. Грабить награбленное — это не только приятно и выгодно, но еще и очень увлекательное занятие. Сохраняя на лице надменно-мрачное выражение, Аквилин предельно монотонно прочитал все сорок девять пунктов ультиматума.

Алнотцы потрясенно молчали.

— Затем собранные запасы надлежит погрузить на предварительно указанный корабль-конфискат и доставить на орбиту в наше полное распоряжение, — закончил Квинт Марций. — И только при соблюдении этих условий мы сохраним ваши… жизни.

В промежуток между последними словами идеально умещалось пафосное — «ничтожные». Пафос, конечно, пафосом, но ведь чистая же правда!

— Это грабеж, — осторожно возмутился глыбоподобный парф, чье имя никто из Аквилинов, естественно, не удосужился запомнить. Вот еще!

— Зато тебе будет позволено жить, — невозмутимо отчеканил префект. — За то, варвары, благодарите законы Республики. Самые справедливые и гуманные в Галактике.

И снова воинственно выдвинул челюсть в ожидании закономерного и единственно возможного ответа на требования. Жить, как известно, хотят все, а ублюдки, чьи руки по плечи в чужой крови, сильнее всех прочих людей.

Одна из важнейших наук, которые постигает юный патриций, это — наука смирения. Весь многовековой опыт поколений, вся мудрость предков, все тома наследия великих мыслителей Лация ведут к одному: бывают ситуации, когда единственное, что может сделать человек — это покориться воле судьбы и уповать на то, что боги останутся милостивы. Никаких гарантий, как водится, однако усвоенная с детства привычка повиноваться фатуму отчасти помогает смягчить удар и сохранять достоинство. Во всяком случае, в бытность Куриона лигарием навык этот его очень выручил. Но испытать это чувство снова, эту беспомощность, уже после того, как почти привык к тому, что ты вновь — хозяин своей судьбы… Это оказалось тяжелее, чем Ацилий мог представить. Стать единственным человеком на мостике «Либертас», кто бесполезен абсолютно, да что на мостике — во всей эскадре! Сражались все, кроме корабельных гетер, Антония и — Гая Ацилия Куриона. А если точнее, то пока он торчал позади кресел командиров либурны, словно памятник идиотизму в своей нелепой тоге, эти люди умирали за него. А он, патриций и лидер, только мешал, путаясь у них под ногами.

Омерзительно. Просто наблюдать и ничего не делать — омерзительно. Неудивительно, что Кассия так рвалась в бой. Если бывшая Фортуната вынуждена испытывать эту неприкаянность ежедневно, ежесекундно, то кто он сам после этого?

«Ни единого упрека, — поклялся Ацилий. — Просто возвращайся живой».

Но когда отвращение к самому себе немного отступило, Гай словно впервые раскрыл глаза и по-настоящему увидел своих последователей. Флавий и Марция соединились в Слияние так, словно задались целью переплюнуть ментатов «Аквилы». Однако «Либертас» — все-таки всего лишь либурна, легкий разведывательный корабль, и в бою, где даже «Аквиле» стало жарко, ни азарт, ни мастерство не компенсировали неравенство сил. Особенно когда «Либретас» получила удар, от которого не сразу оправилась, а на мостик потекли данные о повреждениях и потерях. Флавий вынырнул из Слияния, и лицо молодого наварха застыло восковой маской.

— Сигнал с «Аквилы», наварх! Выйти из боя!

— Выполнять, — сухо подтвердил Флавий. — Инженерный! Отчет о повреждениях! Задействовать маскирующие поля.

— Перебои системы жизнеобеспечения… Медчасть запрашивает…

— Подключить медотсек к резервной сети, — наварх что-то говорил, распоряжался, приказывал, Либертины выполняли, но каждый на мостике нет-нет, да и косился на тактический экран и на маневры «Аквилы». Наконец не выдержал Ацилий:

— Что она делает?

— Уводит их от нас, — коротко пояснила Марция. — Маскирующее поле держится, наварх. Алнотцы по нам не стреляют. Они преследуют «Аквилу».

— А что намерены делать мы?

— Заниматься своим кораблем, — отрезал Флавий и, спохватившись, добавил: — В соответствии с приказом Ливии Терции, господин.

«С этого момента — каждый сам за себя», — понял Ацилий недосказанное молодым навархом. Марк Флавий был абсолютно прав. «Либертас» получила серьезные повреждения и с пробоиной в кормовой части не могла продолжать бой. Не говоря уж о потерях.

«А еще Флавий не станет рисковать, когда у него на борту сенатор Курион», — подумал патриций, и мерзкое ощущение собственной бесполезности только усилилось от этих мыслей. Рисковали все, даже Кассия, только ему, Гаю Ацилию, не позволено ничего. Но такова участь лидера.

— Два алнотских корабля вышли из построения и направляются к нам, наварх, — доложила Марция.

— Они намереваются… э… взять нас на абордаж? — предположил Ацилий.

— Если засекут нашу позицию, то наверняка, — голос центурионши даже не дрогнул.

— Если засекут, — хмыкнул Флавий. — Ну, пусть пытаются. Глядишь, и пехота растрясет жирок!

Наварх и центурион обменялись ухмылками, затем Марция фыркнула и покачала головой:

— Нет, не в этот раз… О! — девушка удивленно вскинула брови. — Что за…

— Похоже, варвары немножко разучились летать, — мурлыкнул Флавий. — Значит, диверсия удалась.

— Погоди радоваться, — Марция, хмурясь, окружила себя проекциями данных. Информ-потоки тихо гудели вокруг Либертины, словно пчелиный рой. — «Аквилы» все еще не видно. Да и с «Фиоссо» связи пока нет.

«Вот именно», — подумал Ацилий и тайком стиснул кулаки.

— Алнотцы перестраиваются… то есть, пытаются. Выглядит довольно паршиво, — Флавий развернул проекцию тактического экрана так, чтобы патрицию было удобней смотреть. — Вот, господин, взгляни. А! Сигнатуры «Аквилы»! Наконец-то!

— Варвары… э… бегут?

— Бежали бы, если б могли… «Аквила» нас вызывает!

Но Гай Ацилий не чувствовал радости от победы над варварами. Честно говоря, ему вообще было плевать и на Алнот, и на его обитателей. Во всяком случае, до тех пор, пока связист «Либертас» не объявил:

— Есть сигнал с «Фиоссо»! Они возвращаются.

Отбомбившись и тем самым выполнив миссию, «Фиоссо» возвращалась победительницей. Её крошечный экипаж радость по этому случаю выразил традиционно — под вопли и улюлюканье ликующей Кассии Фурий сделал подряд три «мертвых петли».