Валерий Мильгром - Пояс и шлем

Музыканты грянули торжественную мелодию. В зал вошел герцог под руку с герцогиней. За ними — Андрэ и немного сзади — Лионель. Придворные склонились в низком поклоне. Мы тоже поклонились. За семьей герцога следовали министры.

Выйдя на середину зала, герцог остановился. Вилан подал ему свиток, перевязанный лентой с красной сургучной печатью. Мгновенно в зале воцарилась тишина.

— Мессир Дональд Моррис! — произнес герцог, строго глядя на меня.

Я сделал два шага вперед и поклонился герцогу, а потом — придворным.

— В сегодняшнем состязании ты показал себя сильным и отважным рыцарем. Ты вел бой благородно и по праву победил. В ознаменование этого жалую тебе титул рыцаря и грамоту на дворянство. Отныне всякий должен именовать тебя не иначе как «сэр Моррис».

Среди придворных раздались рукоплескания.

— Подойди же сюда и опустись на одно колено, дабы я мог посвятить тебя в рыцарство и вручить тебе грамоту и еще один наш подарок: этот меч!

Несколько ошеломленный водопадом милостей, я подошел к его величеству и опустился на одно колено. Герцогу подали меч. Он держал его на ладонях над моей головой. Не зная церемонии, я ждал, что кто-нибудь подскажет мне, что делать дальше.

Но не дождался. Тогда я поднял голову.

Герцог, приоткрыв рот, глядел куда-то за мою спину. Меч со звоном выпал из его рук. Если бы я не уклонился, он, падая, отрубил бы мне ухо. Но герцог даже не заметил этого. Его лицо выражало страх и изумление.

Внезапно яркий свет в зале ослабел. Стало сумрачно. Послышалось странное шипенье.

В толпе раздались крики ужаса. Я наконец догадался обернуться и тоже невольно закричал. И было от чего!

Словно какой-то гигант-невидимка водил огромным пером по дальней от нас стене! На ней сами собой возникали слова — светящиеся, непонятные, таинственные слова: МЕНЭ, ТЭКЕЛ, ФАРЕС.

Придворные дамы группами падали в обморок. Их кавалеры крестились и визжали.

Началась давка. Людское море отхлынуло от дальней стены. Слова, пылающие, словно узоры фейерверка, отделились от мрамора. Разрастаясь, они поплыли на самую середину Голубого зала…

Единый стон разнесся по огромной комнате. Слова вспыхнули настоящим огнем и загорелись. Стало жарко. Буква за буквой сгорали они в этом адском пламени, пока не исчезли…

Все продолжалось, видимо, не больше минуты. Но какие ужасные последствия имело это событие!

Когда свет снова стал ярким, я огляделся. Герцог безостановочно осенял себя крестным знамением. Герцогиня упала на руки сыну. Принц Лионель дрожащей рукой вытирал внезапно вспотевший лоб. Потрясены были все, и мы — земляне — не меньше остальных.

Постепенно все немного пришли в себя и успокоились. Страшное знамение исчезло без следа.

Я поспешил к леди Амелии, полулежавшей на руках у Антонио. Она была в глубоком обмороке. С помощью Олега я привел прекрасную даму в себя. Смачивая виски Амелии водой, Олег шепнул:

— Бедный отец Роберт! Ох и пожалеет же он, что предпочел молитвы присутствию на балу. Теперь-то ему не пришлось бы доказывать герцогу нашу связь с Демоном!

— Боюсь, что и без отца Роберта нам сейчас придется туго, — ответил я.

Мой меч — знак рыцарского достоинства — все еще лежал в центре зала. Я подошел к семье герцога, поднял меч, а затем осведомился у его величества о самочувствии герцогини. Герцог кивнул на придворного врача Мало:

— По его словам, ничего страшного… — Тут он пытливо посмотрел на меня. — Сэр Моррис, можете ли вы объяснить мне то, что мы с вами только что видели?

Я решил, что раз уж совсем избежать ответа не удается, лучше не уклоняться от него:

— Ваше величество, самые ученые из нас уже говорили, что и наши знания не беспредельны. Но если такое объяснение существует — а иначе быть не может! — и если оно доступно нашему сегодняшнему пониманию природы, ручаюсь вам: оно будет найдено!

Его величество вздохнул:

— Возможно, вы правы. Но мне все же не очень хочется, чтобы его высочество отправлялся в Белый зал. К тому же, эти кровавые пятна…

— О, ваше величество! — улыбнулся я. — Если герцогству что-либо и угрожает, то едва ли угроза таится в Белом зале… Вы спокойно можете отпустить принца!

Как же я пожалел потом об этих словах!

После некоторого замешательства торжества продолжились. Мы заняли места за столом на возвышении. Герцогская чета сидела во главе стола, рядом с его величеством — принц Андрэ, рядом с ее величеством — принц Лионель.

За нашим столом кроме землян сидели министры, рыцари Круглого стола и конечно же — прекрасные дамы.

Придворные в зале уже освоились и выпили по несколько бокалов доригианского вина. Языки развязались, начались громкие споры, кто-то подпевал музыкантам. Десятка два пар танцевали.

А у нас общий разговор не клеился. Будто сговорившись между собой, присутствующие старались не вспоминать об ужасном знамении, но забыть о нем хотя бы на время, по-видимому, никто не мог.

Впрочем, лишь однажды, когда часы на Башне Смерти пробили полночь, это внутреннее напряжение прорвалось наружу. С двенадцатым ударом принц Андрэ встал, и за ним встали девять из двенадцати рыцарей Круглого стола и шесть рыцарей из числа придворных. И тут же поднялась герцогиня.

— Сын мой! Вы не можете сегодня покинуть свою мать, столь потрясенную огненным знамением Демона! Оно сулит вам несчастье! Останьтесь здесь, подле меня!

Но Андрэ остался глух к ее мольбе.

— Нет, ваше величество, именно теперь я не могу остаться рядом с вами. Кроме сыновнего долга, у меня есть долг защитника дворянской чести и долг верующего. Если меня рядом с вами могут заменить мой отец и мой брат, то кто заменит меня в Белом зале?!

— Он прав, — вмешался герцог. — Его титул накладывает определенные обязанности… И я на его месте поступил бы так же.

— И я, — сказал побледневший Лионель. Потом тихо добавил:

— Что бы ни случилось, а задуманное надо выполнять!

Дворяне ушли к местам своих дежурств, к местам прегрешений далеких предков.

Общее веселье продолжалось. Впрочем, «веселье» это было весьма относительным…

Около половины первого все мы, за исключением герцога и герцогини, а также нескольких пожилых придворных, вышли из-за стола. По программе за обедом следовали танцы. На наше счастье БГИ выдал нам кое-какие сведения по основным фигурам.

После первых трех фигур кавалеры поменялись партнершами, и юная виконтесса оказалась напротив меня. Каюсь, я предусмотрительно позаботился об этом заранее. Сэр Галахэд наблюдал за нами с расстояния в несколько шагов. Он танцевал с какой-то дамой бальзаковского возраста.

Разумеется, доригианский танец, где — как максимум — рука кавалера касается ручки дамы, никак не мог оскорбить чувства рыцаря-барда, но сам факт, самосознание, что леди Амелия танцует с более удачливым соперником, были для него непереносимы.