Джон Иствуд - Космические скитальцы

Еще издали он заметил полицейскую машину, которая направлялась явно к нему. Один из сидящих в машине полицейских, высунувшись из окна, делал Солу какие-то знаки рукой.

«Фальшивые банкноты!» — пронзила его мысль. В аптеке он машинально засунул бумажник обратно в карман. Незаметно выбросив его в придорожную канаву, он быстро зашагал дальше.

Полицейская машина проехала мимо.

«Значит, я могу в какой-то степени влиять на события? — подумал Сол. — Хм… Надо будет запомнить».

Сзади послышался тихий шелест автомобильных шин. Рядом с Солом остановился вчерашний роскошный лимузин, из которого вышла Моника. Она снова была в майке и потертых джинсах.

— Мсье Симпсон! — с недобрым блеском в глазах она бросилась к нему. — Вот счета! Вы еще вчера должны были заплатить! Не думайте, что вам удастся скрыться! — Она протянула Солу огромный бланк. Вверху стояло: «Счет за проведение международного научного симпозиума». В углу от руки было написано: «К оплате проф. С. Симпсону». Подпись была неразборчива. Далее шли графы: «Прокат лимузина», «Изготовление медали Нобелевского лауреата», «Аренда зала Парижского университета». Даже «Копировальные работы» не были забыты. Счет оканчивался огромной суммой со многими нулями.

Ознакомившись с ним, Сол вернул лист Монике:

— Очень интересно. Только боюсь, что вы обратились не по адресу.

Лицо Моники потемнело.

— Перестаньте валять дурака, профессор Соломон Симпсон! Немедленно оплатите счета! Иначе я прикажу вас арестовать!

Из машины вышли двое полицейских.

Но Сол продолжал сохранять спокойствие:

— Вы, милая, допустили небольшую ошибку. Во-первых, ни на каком симпозиуме я не был, и Нобелевской премии не получал. К вашему сведению, ее вручают в Стокгольме, а не Париже. Во-вторых, я не профессор, а просто арестант лунной тюрьмы. Можете навести справки у ее начальника. А в-третьих, — Сол подумал. — Меня вообще зовут не Соломоном. Соломон — это мой брат-близнец.

От такого наглого вранья Моника застыла с открытым ртом. Затем она попятилась к лимузину. Дверцы захлопнулись, и через минуту он скрылся за поворотом.

«Оказывается, со всем этим можно очень просто бороться, — подумал Сол. — Нужно просто не соглашаться с предложенной ситуацией».

Вдруг до него донеслись отдаленные крики. Обернувшись, он увидел несущуюся по шоссе толпу, состоящую из вчерашних ученых. Впереди всех бежали Эйнштейн, Менделеев и Ньютон с искаженными от ярости лицами. Президент Жак на бегу командовал несколькими окружающими его телохранителями.

— Лови шарлатана! — вопила толпа. — В тюрьму мошенника! Стреляйте, он сейчас уйдет!

Первым движением Сола было броситься бежать со всех ног. Охранники уже достали огромные пистолеты и прицеливались в него.

И тогда Соломон сделал то, что делают дети, когда боятся чего-нибудь сильно-сильно.

Он закрыл глаза и сказал:

— Я больше не играю…

— Встать, суд идет!

Двери распахнулись, и несколько человек в цивильных костюмах заняли места за судейским столом.

Лина все искала глазами скамью подсудимых, а на ней президента. Но найти не могла.

В зале было совсем мало народа. Собственно, только она одна и еще двое вооруженных охранников рядом с ней.

— А где же президент? — спросила она у одного из них.

— Молчать, — коротко скомандовал тот. Председатель суда перебирал какие-то бумажки и что-то невнятное бормотал себе под нос.

Лина достала блокнот и стала записывать свои первые очень странные впечатления:

«Суд идет без подсудимого. Очевидно, боятся волнений. В зале только я. Судьи не носят мантий. Кажется, председатель отметил мою роль в разоблачении подсудимого. Выступает прокурор.»

Действительно, со своего места поднялся чернобровый угрюмый человек и начал говорить:

— Господа, предметом нашего сегодняшнего разбирательства будет дело, аналогов которому не знает история. Речь идет о преступлении страшном и циничном по своей сути вообще и отягощенным тем обстоятельством, что жертвой этого преступления стал наш глубоко любимый президент. Все вы уже знаете из средств массовой информации, что эта отвратительная преступница под видом журналистки сумела пробраться в служебные апартаменты президента и там, используя доверчивость и человеколюбие героя нашей страны и нации, убить его.

Лина не поверила своим ушам. Президент убит?!

— Вы с ума сошли! — крикнула она со своего места и подскочила, но в тот же момент два охранника синхронно опустили руки на ее плечи, и Лина вынуждена была сесть.

— Прошу председательствующего отметить поведение подсудимой, — сказал прокурор и продолжил свою речь.

Дослушав выступление прокурора, Лина как будто даже успокоилась, потому что воспринимать всерьез его было невозможно.

«Это какой-то нелепый розыгрыш», — решила она и остальные выступления выслушивала, руководствуясь этим соображением.

А выступали после прокурора адвокат и судья. Речи их практически не отличались. Оба они проклинали подлую и коварную преступницу и горевали по непозволительно рано ушедшему президенту.

Приговор объявили без предварительного совещания судей.

— Именем закона гражданку Лупино Лину приговорить к высшей мере социальной защиты — смертной казни через расстрел…

Охранники ловко надели на руки Лины металлические браслеты.

Фарс становился слишком грубым и жестоким.

— Вы с ума сошли! — снова закричала Лина. — Это уже ни в какие рамки не лезет!

— Я согласен с подсудимой! — вскочил и прокурор.

— И я согласен! — вскочил адвокат.

«Ну, наконец-то,» — подумала Лина облегченно.

— Расстрел! Да это слишком гуманно для нее! — развил свою мысль прокурор. — Только сожжение!

— Ага! Придумал, козел! — по-блатному захохотал адвокат. — А последнее слово подсудимой для тебя уже ничего не значит? Нет, только утопление!

— Ша! — заорал председатель. — Волки позорные! Дайте договорить! — Он снова приблизил к глазам бумагу и прочитал: —… приговорить к высшей мере социальной защиты — смертной казни через расстрел, который заменить по ходатайству сторон полевыми работами! Приговор привести в исполнение немедленно!

Все присутствующие в зале, включая охранников, зааплодировали.

— Но я не знаю сельского хозяйства! — воскликнула Лина.

— А тебе это и не нужно! — заржали охранники.

— Я не понимаю, что за наказание меня ждет?!

— Да в ямку тебя закопают, — объяснил адвокат. — Живьем. Посадил дед репку!

К тому моменту, когда Лину вывели во двор, яма для приведения приговора была уже готова.

С Линой началась истерика. Палачи, впрочем, мало обращали на это внимание. Они подвели Лину к самой яме и опустили на дно, как мешок. Двое подручных взяли заступы и живо закидали яму землей, которую потом плотно утоптали ногами. Над утоптанным местом виднелось бледное, искаженное ужасом лицо Лины, которая отчаянно мотала головой и пыталась выкрикнуть: