Игорь Корнилов - Время галактики

«Возвратные церкви» пробили мягкую почву, расползлись по ней черными бесформенными корягами. От «молитвенных крематориев» Ромба к укрытым в лесах деревенькам тянулись вытоптанные сотнями ног дорожки — «Последние шаги». По этому пути стражники вели к печам население выбранных для Возвращения селений. Над «корягами» стоял удушливый запах смолы и паленого мяса.

Какой смысл в жизни, если нельзя жить вечно?

Вокруг крематориев качались шесты с гроздьями черепов соэльцев. Оторванные головы Посторонних, не принявших ласки Возвращения, обиженно смотрели на мир пустыми глазницами.

— Говори, — приказал Чер-Чиг старательному Второму ученику.

— Я обратился к Мудрецам, мой Милосердный, — ответил Второй ученик. — Спросил их: как победить рыцаря, удержавшего сотню воинов при штурме замка Тартур, истребителя Гигантов, знаменосца армии Повелителя? Как одолеть рыцаря, чей меч не имеет равных во всем Приморье, владельца лучшего Рокового перстня, устрашающей боевой маски, самого сильного многонога… И Мудрецы не знали ответа. Но ты учил, Милосердный: материальный мир не знает совершенства и только на пути Возвращения возможна истинная гармония природы и духа, только там счастливо горит Ромб абсолюта.

И я преодолел смятение. Я начал следить и спрашивать, стал надеяться и молиться. Я обратился к пленным Отшельникам, и они под пыткой поведали мне тайну. С Бессмертным рыцарем нельзя воевать, на него надо… охотиться! А есть ли в природе что-то, что охотится лучше Герметика? Я выкрал старый плащ Пар-Паг и вырастил на нем помет ночных личинок. Указал их жертву.

Так я принес тебе, Милосердный, оружие против оборотня, которым мы сумели воспользоваться.

Отшельники укрывались на юге, в горах. Их хижины, спрятанные в чащобах «поющих дерев», часто становились пристанищем бежавших Посторонних. С Отшельниками было трудно — поющие растения играли роль надежных часовых и сами порой нападали на стражников.

Одиночество на Соэлле, впрочем, как и везде, приходилось тщательно охранять.

— Рассказывай ты, — приказал Чер странному Третьему ученику.

— Я подготовил стражников и повозки, мой Милосердный. В башне Преступных Сомнений я выбрал самую дальнюю келью, сковал самые крепкие цепи…

— … ты приготовил запасных змей, свернутые личинки! Но как, во имя Ромба, как ты узнал Посторонних? Как разгадал оборотней?

— Я так верую, мой Милосердный, — ответил Третий ученик. — И благодатный Ромб награждает меня истинным знанием.

«Скоро сам, — с наслаждением подумал Чер. — Сам сожгу Третьего ученика. Даже если мои страхи верны. Уничтожу всех уродов на моей несчастной земле. Всех, не таких как я.»

Тахионный сигнал— 1000.

Луч-информация. Орбита Соэллы. СОВ «Призрак-4».

Адресация: Ярославу Ховрат.

Объективно:Взрывообразное нарушение уровня транцендентности ноосферного поля Соэллы с помощью современных методик объяснить невозможно. Хотя идея «блаженства смерти» присутствует в религиях всех гуманоидных цивилизаций, интеллектуальная составляющая суицидальности, в принципе, не может противостоять биологическим законам сохранения вида.

Согласно нашим представлениям о становлении «хомоподобных» цивилизаций, конфессия Возвращения вообще не могла возникнуть и распространиться на территории Прекрасного континента.

Личное:Прости, Славик, но вы что-то важное там прозевали. Ищите. Иначе открыть «Деятельное участие» не удастся.

Дополнительно:Затребованные справки, личную переписку, новые формуляры прилагаю.

Корреспондент:Руководитель проходчиков Восточной секторальной базы.

Морис Рам.

Восточная секторальная база.

15 января.

Чер-Чиг предстал перед двумя Верховными носителями Ромба у Главных врат Возвращения. Распростертые на каменных ложах Гневные судьи приветствовали Чер поднятием рук и говорили с ним.

— Твоя жестокость, мой Милосердный, — сказал Правый Гневный судья, — была объяснима на Далеких островах, но в Городе Учителей из-за нее от нас отвернутся немногие наши союзники. Пойми, коммуну надо сломить не угрозой, не силой, но вольной верой. Мы выдержим отторжение Ромба, как терпим в походах зной пустынь. И не громкой поступью, а изящной лестью, умильным любопытством растворимся в городе и во снах учителей.

Только тогда, Чер-Чиг, мы оценим и полуживые машины на фабриках, и книги летописцев. Но мы не даром заберем знания. Мы оставим им то, что стоит всех тайн природы — передадим им покорность и Ромб.

— Ты арестовал Лок-Лик, самого известного вельможу Пала-Пинк— Пала, славного друга города, — сказал Левый Гневный судья. — Ты нарочно злишь старейшин творцов, мой Милосердный?

Чер поежился. В мрачном подземелье, среди символизирующих Врата плит, было душно. Низкие своды пугали блеском сталактитов, пламя бездымных факелов гнало по стенам причудливые тени. За плитами начинался мрачный тоннель.

— Что стоит одна идея сжечь антиномов на главной площади города? — сказал Правый Гневный судья. — В день казни там соберется вся коммуна, и если удастся осуществить казнь, в чем мы уверенно сомневаемся, еретики, умирая на глазах тысяч творцов, прощальным стоном неверия, который мы уже слышим, надолго отвлекут от пути Возвращения горожан. Как ты сумел добиться согласия цесаря на столь очевидную авантюру?

— Не удивлюсь, если на площади Равенства ты хочешь первым сжечь самого Лок-Лик, — сказал Левый Гневный судья.

— Я не могу сжечь Лок первым, — быстро ответил Чер. — Я растяну костры цепью и, согласно велению Ромба, зажгу их одновременно. Но постараюсь, чтоб ярче всех горел парный костер Хранителя Чести. Он не получит отдельного пламени. Для меня он не больше, чем отвергнувший Ромб, а мирские заслуги призрачны на пороге Истины.

— Мы против публичной казни, — сообщил Правый Гневный судья. — Мы не позволим огнем костров зажигать пожары ненависти в сердцах новых врагов Возвращения.

— Если ты не изменишь место казни, Чер-Чиг, — добавил Левый Гневный судья, — мы лишим тебя всех полномочий, а сами обратимся к помощи другого, более терпеливого комиссара.

— Как ты победил Лок? — спросил Голос.

Чер вздрогнул, конвульсивно дернулся и неуклюже повернулся. Верховные носители Ромба замерли на ложах, как неживые.

Понтифик стоял в темноте скального выступа.

Чер чувствовал, что Водитель церкви Возвращения молод. Ему иногда удавалось увидеть руку или уловить движение маленького гибкого тела. Лица понтифика не видел никто. Зато все знали его голос.

— Я так верую, мой Единственный, — склонился Чер-Чиг. — И благодатный Ромб награждает меня сокровенностью Истинных знаний.