Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие

На станцию попали с противоположной стороны, пройдя коридорами за стеной разрушенного зала. Вышли из очередной, похожей на все остальные, двери, очутились в том самом, изогнутом дугой переходе для пассажиров. Этот выход был ближе к спуску в зал. Аннет не удержалась, решила взглянуть на то, что осталось после ухода чудовищ.

Величественная картина открылась разведчикам, как только они подошли к лестнице. Все пространство зала было погружено во тьму — вышли из строя все потолочные лампы. Но темнота оказалась не полной. Из отчетливо видимого рваного отверстия в потолке вертикально вниз струился мягкий серый свет. на поверхности было раннее утро, низкие седые облака скрывали появление зимнего солнца, сыпали мелким снежком. Легкие снежинки попадали в провал, спускались по гигантскому колодцу, парили в мертвой тишине зала, подсвеченные столбом неяркого света. на полу выделялся белесый круг, припорошенные снегом вздыбленные плиты пола с пятнами осыпавшейся мозаики обозначали место приземления бура.

В еще более слабом отраженном свете едва проглядывали тонущие в черноте стены зала. Приглядевшись внимательнее, Аннет поняла, что эта чернота не естественная. Стены, пол, потолок покрывала копоть, следы чудовищного жара генераторов тепловых лучей. Словно старая печь, зал был полностью выжжен изнутри безжалостными машинами. Только столб призрачного света, да мириады медленно кружащих снежинок нарушали давящую на психику неподвижность.

Потрясенные масштабом разрушений, партизаны направились к выходу на поверхность.

Протискиваясь между рваными каменными глыбами, обдирая плечи о торчащие ржавые концы арматуры, узким кривым лазом пробрались наружу. Особенно тяжело пришлось Кулибину. в одном месте, когда проход сузился настолько, что пройти великану оказалось невозможно, партизаны стали свидетелями его недюжинных способностей. Вздувая бугристыми веревками вены на стальных валунах плеч и бицепсов, Иван сдвинул обломок стены вестибюля, преградивший ему дорогу. Только восхищенные вздохи вырвались из легких, выражая глубину чувств потерявших дар речи соратников.

Поверхность была не менее удручающей, чем зрелище подземного пепелища. Отряд очутился в лунном кратере, заваленном руинами торгового центра, сложившегося карточным домиком под натиском треножников. Несколько этажей сгрудились в каменном месиве. Острые пики косо обломанных колонн первого этажа вздымались в набухшее низкое небо. Серую пыль уже прикрыл тончайший слой невесомого снега, по которому не прошла ни одна живая душа. Люди исчезли в этих местах давно, выловленные зоркими патрулями, даже одичалые собаки перегрызли друг друга, разбрелись в поисках пищи по другим районам. Теперь это была мертвая пустыня.

Один из солдат указал на округлые валуны, лежащие чуть поодаль.

— Наши дозорные! — сдавленным шепотом сообщил он. — Патруль их даже не подобрал.

— У них была более важная цель, — ответила Аннет.

Перевернув изуродованные тела, они невольно сморщились от жалости. Несчастные не смогли найти укрытие, атака чудовищ оказалась настолько стремительной, что солдаты не успели покинуть свой пост, выбежав сюда из потайного лаза. Командир, сам того не ведая, послал их на верную смерть. Их уже ждали.

Кулибин нагнулся, пошарил рукой под одним из тел.

— Что там? — спросила Аннет. — Оружие?

— Нет, кое-что поважнее, — ответил Иван. — Камера. Бедняга умудрился прикрыть ее телом. — Он поднял коробочку, чуть смятую, неотличимую от камня. — Возьмем с собой, вдруг пригодится.

— Тогда на обратном пути захватим еще и вашу панель, — согласилась Аннет.

Оборвав тянущийся на коробочкой провод, Кулибин сунул камеру в карман куртки.

— Что дальше?

— Поищем следы машины. Это должно быть не трудно.

Осторожно спускаясь с кургана из обломков, стараясь не поломать ноги, не провалиться в расщелину, партизаны двинулись в сторону огромной ямы, что выделялась на общем пыльно-снежном фоне сырой чернотой отвесных земляных стен. Великаний колодец был шириной около пятнадцати метров, неровный взрытый край вспучивался, как отвал вокруг воронки от взрыва. Окружающая местность истоптана глубокими рытвинами — характерными, изученными уже давно следами треножников.

— У машины все-таки был эскорт, — заметила девушка. — А вот и ее следы.

Она заметила цепочку более часто расположенных ям, глубоких, округлых, говорящих о значительно большем весе машины. Следы треножников обычно были намного меньше, а на твердом покрытии городских улиц их и вовсе не встречалось.

— За мной, — жестом скомандовала Аннет, зашагала, обходя первый из найденных следов — провал, глубиной с половину ее роста.

Уставшие от многочасового перехода по изуродованной территории разрушенного города, они вышли на окраину, когда скрытое непроглядной толщей облаков солнце было уже высоко. Это было наиболее светлое время суток. Аннет довольно улыбнулась, подумав, как удачно получилось добраться до места вовремя.

То, что приблизились к конечной точке, все поняли еще задолго до остановки. Здесь все реже попадались развалины. в прошлом это был район со множеством парков, холмистых газонов, площадок для гольфа. Сейчас встречались только обугленные головешки, бывшие раньше могучими дубами и соснами, которые росли в этих местах многие сотни лет.

Здесь стало труднее найти укрытие, при малейшем движении на горизонте приходилось распластываться по земле, где бы человек ни стоял. Хорошо, если попадалась канава.

Им удалось не потерять след. Следы патрульных машин попадались повсюду, частым пунктиром расчерчивая замерзшую грязь. Характерная поступь бура прослеживалась среди них легко, словно могучий слон шагал среди стада бегущих антилоп. Отпечатки ног сопровождавших его треножников добавили к этой компании еще двух неторопливых жирафов.

Аннет догадалась, куда им предстоит попасть. Поначалу не веря в возможность такого совпадения, долго не решалась высказать предположение, но скоро все стало очевидно. Они шли в мемориальный парк, центром которого когда-то был величественный «Стадиум».

«Что за насмешка судьбы? — горько размышляла Аннет. — Расположиться в парке, созданном в память о жертвах первого вторжения».

Взойдя на небольшой холм, украшенный короной из обугленных обрубков столетних стволов, Аннет окончательно убедилась в своей правоте. Пейзаж был как на ладони. Дальняя граница терялась в зимней туманной дымке, придавая сцене дополнительную глубину. на этом мутном фоне особенно четко виднелась цель похода.

Парк представился девушке недельной щетиной, если ее разглядывать в микроскоп. Деревьям уцелеть не удалось, только угольно черные пни разной высоты и толщины обозначали места посадок, открывая замысел планировщиков парка. Кое-где остались нетронутыми ниточки прогулочных дорожек. Лопнувшим фурункулом в отдалении торчал каменный скелет стадиона.