Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие

— Я буду уверен абсолютно, когда мы обследуем каждый из трех подобных проходов. Я просто обращаю ваше внимание на странность, мсье капитан.

Офицер провел ладонью по лбу, потер уставшие от контрастного света фонаря глаза.

— Выбора у нас нет.

— Понимаю, мсье.

Салье вдруг почувствовал, что его слова привели к тому, что часть ответственности за будущее операции оказалась переложенной на него. Стало неловко, но в то же время он отметил, что исследовательский задор подпитывает его усиливающимся потоком адреналина.

— Пойдешь рядом со мной. Будешь сообщать обо всех несовпадениях.

— Слушаюсь, мсье капитан.

Салье протиснулся мимо биолога, приблизился к капитану. Теперь, когда он уже начал излагать подозрения, было легче перейти к еще одному пункту, беспокоившему его с момента спуска в туннель.

— Посмотрите сюда, мсье, — он указал фонарем вправо от себя.

Ниша в том месте, где стена касалась потолка, была вскрыта. Пятно яркого желтоватого света легло на странное переплетение кабелей, свисающее из-под потолка. Несколько жгутов были оголены и скручены, удивительно напоминая работу неряшливого электромонтера.

— Интересное место, — ответил капитан.

Он сразу отметил, что именно привлекло внимание инженера. Капитан, не имевший технического образования, задумался.

«Даже ребенок поймет, что такое качество сборки невозможно для устройства, способного перелететь с одной планеты на другую. Этот аппарат полон загадок, а мы еще не приблизились к разгадке даже самой простой из них. Стоило ли продолжать спуск?».

— Я заметил подобные места еще раньше, когда мы только спустились.

«Это сделало разумное существо, но как позволили себе чудовища создавать снаряды подобным образом? — Капитан видел, что в своих мыслях скоро придет к очередному неразрешимому противоречию. — В конце концов, пусть в этом разбираются специалисты. Я должен всего лишь обеспечить возвращение группы в целости и с важными данными».

— Мы не можем объяснить это сейчас, так? в таком случае, нам остается только спускаться дальше. — Капитан слегка сожалел, что приказал сообщать о замеченных странностях. Это вносило в ситуацию еще больше неопределенности, наслаивающейся, подобно капустным листьям на кочерыжку, на главную проблему — куда исчезли все чудовища и все оборудование из отсека?

Путь преградила струя воды, вытекающая из какой-то трубчатой конструкции на потолке. Миновать это место, не намокнув, было невозможно. Готовый к неприятным ощущениям, капитан двинулся под струю, но с удивлением обнаружил, что она теплая. Касаясь пола, вода образовывала быстрый ручей, стремящийся к носовой части снаряда, в темноту которой вел ставший прямым коридор. Стены здесь были свободны от нагромождений приборов, мешавших свободно двигаться. Скобы или поручни роным рядом шли на уровне груди, помогая людям держать равновесие.

Салье поднял голову, чтобы изучить протекающее трубчатое устройство, но тут его взгляд упал на шов в покрытии потолка. Панели обшивки плотно стыковались здесь, образуя округлую линию, не похожую на остальные места. Инженер приблизился, чтобы дотронуться рукой. Проследив шов по периметру, наткнулся на рукоять, напоминающую рычаг стоп-крана в пассажирском вагоне поезда. Салье решил не откладывать и прояснить картину как можно скоре, тем более, что для этого нужно совершить лишь одно движение.

Рукоять подалась с отточенной легкостью, пошла вниз, под гладкой поверхностью дважды коротко щелкнуло. Округлый шов лопнул, панель потолка плавно двинулась вниз, заставив инженера отпрянуть. Его спутники оглянулись на легкий шум, произведенный механизмом. Люк опускался вниз и одновременно сдвигался в сторону, ведомый сложной системой коленчатых рычагов. Движение больше напоминало легкое отведение в сторону руки с подносом, как это делают официанты.

Из возникшего проема лился слабый поток света, переливающийся смесью пульсаций красного и зеленого цветов. Пульсации наслаивались на общее ровное белесое свечение. Выглянув из-за крышки люка, Салье попробовал рассмотреть внутренности помещения. Открытие заставило испустить невольный возглас.

— Чтоб мне провалиться!

— Мы и так под землей! Дай мне взглянуть, Клод, — нетерпеливо проговорил за спиной Антрак. с другой стороны в люк уже вглядывался Лозье, в его глазах мерцали цветные блики.

— Отойдите от люка, это может быть опасно, — поспешно среагировал капитан и отстранил любопытных. Повиснув на боковом поручне, подтянулся, ухватился за край проема. Заслонив от возможной опасности вверенных ему людей, он одновременно занял выгодное положение, чтобы изучить интерьер наверху.

Ошарашенный инженер-механик пытался заглянуть через щели между телом капитана и краем отверстия. Рот приоткрылся от возбуждения, зрачки расширились. Он наблюдал явление, которое мечтали увидеть три поколения ученых, занимавшихся исследованиями марсианских технологий. Это был истинный восторг первооткрывателя. Салье видел воочию то, что каждый интересующийся техникой пытался хоть раз в жизни вообразить в меру способностей и фантазии.

Рубка управления открылась перед ним огромным опрокинутым куполом. Дальняя сторона помещения исчезала в мутной мерцающей дымке, но было ясно, что диаметр помещения примерно такой, как у грузового отсека. При этом сторона, обращенная к носовой части снаряда была сферически вогнутой, почти полностью заполненной стеклянными панелями всевозможных размеров. Именно панели служили источниками цветного мерцания, в котором доминировали красные и зеленые всполохи. Чуть в стороне висела панель, выделяющаяся своими размерами. Множество сигналов сообщали о чем-то, что было понятно только экипажу, управлявшему снарядом из этого помещения.

Салье с трудом верил глазам — панели работали. Пусть не все, но значительная часть исправна, получает энергию от источника, уцелевшего при падении. Такое везение было несбыточной мечтой для ученых, излазавших вдоль и поперек снаряды тридцатилетней давности. Многие из них были готовы заложить душу дьяволу, чтобы увидеть это работающее оборудование. Вместо этого, ученые прошлого века получили в свое распоряжение безнадежно испорченные, лишенные энергии куски стекла и железа, которые земная наука оказалась неспособна оживить.

Назначение многих из тех приборов навсегда осталось загадкой. Гении того времени, дававшие, впрочем, много поводов для подозрения в сумасшествии, пытались выдвигать теории, что панели из стекла могли служить своего рода живыми картинами. Но даже по прошествии трех десятков лет, после триумфа кинематографа, сама возможность появления подобных движущихся картин в толще стекла оставалась недоступной для понимания.