Тимофей Печёрин - Звезды любят сильных

— А-а-а! — «Вася», кажется, понял мою игру и рассмеялся, что у него получилось и искренне и убедительно, — ну почему же, узнал. Так, пошутил маленько. Ты вот все летаешь и летаешь, тебя не видать почти. Ну че, как там, в космосе? Чужих еще не встретил?

Кретин. Офисный планктон, хоть сильно выросший, а все равно без перспектив эволюции в разумное существо. Тебе один хрен — что космос, что Земля плоская и покоится на… пяти жабах и прочей фауне. Вот, что очень хотелось мне ему ответить. Но я сказал по-другому.

— Чужих нет, — коротко и просто, — по крайней мере, в ближайшей тысяче парсеков. Это почти научный факт.

— Ну и ладно, — бросил «Вася», — пошли, наши уже там. Только тебя ждем.

Я не стал уточнить, какие это — «наши», и где это — «там». Я услышал достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы. Ну, прежде всего, этот человек, знающий и ожидающий меня — не один здесь такой. Целая, так сказать, делегация. И, если они знают еще и о том, на что я способен, то «Вася» у них — отнюдь не главный. Скорее, наоборот, мальчик на побегушках, которым и пожертвовать не жалко. А если мальчики на побегушках выглядят как топ-менеджеры, то что ждать от остальных? Чем обязан такой чести?

В одном я был уверен на все сто: убивать меня сейчас в их планы не входит. Если бы входило — пришили бы при всем честном народе, а потом, задним числом информировали население о том, какой я злодей, опасный террорист и кровожадный пират, и как замечательно, что меня наконец-то изничтожили. Публика в восторге. А, поскольку я еще жив, а вместо стрельбы меня встречают кокетством, значит это кому-то нужно. Значит я кому-то нужен и могу без страха следовать за «Васей».

Первый сюрприз (даже для меня) не заставил себя ждать. «Вася» привел меня не в кафе, где обычно проходят встречи, а дальше, по коридору, в туалет. Там я и увидел «наших»: троих в строгих, черных, как для похорон, костюмах. Стрижки короткие, лица каменные, плечи широкие. Двое молодые, а третий — за сорок, пониже меня ростом, и с лысиной, пусть небольшой, в темных волосах. Он, как я думал, возглавлял «делегацию». Так и есть.

— Болван! — коротко и презрительно бросил он «Васе» вместо приветствия, — Пшел вон! Чуть не запорол все…

— Впервые вижу туалет с говорящими какашками, — усмехнулся я, когда «Кривозадов» вышел.

— Как остроумно, — пробормотал «Главный» лишенным эмоций голосом, — сигарету, господин Орлов?

— Капитан Орлов, — поправил я, — я не для того лучшие годы в Академии убил, чтоб вы меня «господином» называли. И, вообще, я не курю. Со школы. А то бы не взяли меня в Академию, пришлось бы в вашей конторе работать…

— Жаль прерывать ваш хвалебный монолог в наш адрес, капитан Орлов, — процедил «Главный», — но у нас есть дела поважнее. Начну с вопроса. Как вы думаете, почему вам не удалось беспрепятственно проникнуть на Землю, эту неприступную цитадель человечества?

О, как мы заговорили — «Цитадель человечества!» Я думал, люди вашей профессии в речи пользуются только глаголами и существительными, как учил группенфюрер Мюллер.

— Я думал, — начал я излагать свою версию, по ходу осознавая ее наивность, — что вы просто не ожидали моего визита. Полагали, что я залег на дно. Или, что еще не в курсе событий на Кальвине и моей роли в них.

— Угу, — «Главный» иронично усмехнулся, — а еще вы думали, будто на Кальвине все так быстро провернули, что мы даже среагировать не успели. А еще… а, впрочем, достаточно. Капитан Орлов, вы либо слишком плохого мнения о нас, либо слишком хорошего — о себе. Поверьте, оба варианта… так скажем, не очень. Да будет вам известно, мы в курсе. Мы были в курсе Кальвинских событий уже в первые часы после бомбардировки. И мы точно знали, что в подполье вы не уйдете. Сразу не уйдете. Слишком многое вас связывает с Землей. Правильнее сказать — слишком много.

— Ой, какие мы прозорливые! — бросил я, ввиду невозможности сказать что-то поумнее.

— Итак, вы живы, — продолжал «Главный», — я не жду от вас благодарности, я просто хочу, чтобы вы поняли. У нас есть интерес сохранить вам жизнь. Вернее, скажу так: у нас есть один общий интерес.

— С такими как вы у меня больше не может быть…

— Погодите, — перебил меня «Главный», — дослушайте до конца. Всего одно слово… нет, скорее два. Рейнхольд Ковальский. Вам знакомо это сочетание имени и фамилии?

— Конечно! — подтвердил я с неожиданным энтузиазмом. Еще бы не знакомо! Так звали того Конфедераста, что запихнул меня в кальвинскую заварушку.

— Тогда вы, наверное, уже поняли, какой такой общий интерес нас связывает. Мы в курсе ваших с ним дел… только не отпирайтесь. Хорошо? Как по мне, это как раз Ковальскому следовало бы отпираться на предмет связи с вами. И нам известно, что именно Ковальский заказал вам нападение на Кальвин. Если называть вещи своими именами, он подставил вас.

— И что? — спросил я тупо. Вещи своими именами он, видите ли, назвал. Смотри, снег в тропиках не вызови. Хотя… коренным землянам и к этому не привыкать.

— Есть преступление против Конфедерации. Тяжкое, надо сказать. Жертвы человеческие, разрушения. Есть человек, несущий за это преступление если не сто, то по крайней мере, свыше девяноста процентов ответственности.

— И есть люди, заинтересованные в том, чтобы убрать этого человека, — дополнил я.

— Не без этого, — согласился «Главный», — но вы кое-что забыли, капитан Орлов. Еще одного человека. Которого обманули, заставив убивать ни в чем не повинных людей. Который сам чуть не погиб, а, выжив, оказался опороченным на всю Конфедерацию.

— Срать я хотел на Конфедерацию, — по слогам, чтобы лучше дошло, произнес я, — и готов это сделать, учитывая место, где мы сейчас находимся. Если я вас правильно понял…

— …нам нужен свидетель, капитан Орлов, — продолжил мою фразу «Главный», — и не какой-нибудь, а вы. Вы в курсе темных делишек, что проделывает Ковальский. Вашими руками и не только. Казнокрадство, взятки, устранение неугодных. Про Кальвин я уже молчу, просто вы тоже должны понимать. Ковальский затеял это нападение, и байку про сепаратистов придумал, ведь не просто от сволоты душевной. Он хотел избавиться от вас. Почему? Вы слишком много знаете. И что из этого? Вы опасны для него. Но нет худа без добра. Тем же, чем вы опасны для Ковальского, вы полезны для нас.

— Не все так просто, господа, — возразил я.

— Если вы о финансовой стороне вопроса, то мы готовы удвоить сумму, обещанную вам за нападение на Кальвин. Кстати, вам, надеюсь, понятно, что Ковальский реально не намерен был вам платить ни юнита. Мы же… ну, пусть не сразу… то есть, пятьдесят процентов сразу, остальное — в течение полугода.

Полгода значит. Полгода меня хотите на крючке подержать. И, впоследствии взять, что называется «в оборот». То есть, мне предлагают сменить одного хозяина на другого, который пока еще заинтересован во мне. Пройдет несколько лет и история повторится. Я стану опасен и для нового хозяина, он захочет от меня избавиться. Не выйдет, господа.