Анна Назаренко - Тень нестабильности

Девушка присела на постель. Провела дрожащей рукой по волосам мужчины, откидывая отросшие пряди от шеи. Не удержавшись, погладила его по щеке, на которой все еще виднелись следы от ее пощечин.

"Я не люблю его. Это не чувство - блажь девчонки, которой захотелось побыть любимой. Побыла. Приятно. Но все когда-нибудь кончается".

Игла приблизилась ко вздувшейся вене еще на несколько миллиметров. Челюсть болезненно свело, а глаза будто жгло огнем.

С губ мужчины сорвался слабый, наполненный болью стон, от которого у Исанн болезненно сжалось сердце - хотя, казалось бы, дальше некуда. Вдруг Сельвин содрогнулся всем телом, чуть было не напоровшись на иглу самостоятельно - и девушка в ужасе, сама не отдавая себе в этом отчет, отдернула руку.

"Не могу, - наконец призналась она себе. - Будь что будет, но я не могу. Ему очень плохо - может, сам умрет".

От этой мысли внутри все перевернулось. К сведенному спазмом горлу подкатил ком.

"Я ему умру!" - непоследовательная, нелогичная мысль немедленно воплотилась в действие: метнувшись все к тому же столику, Исанн вернула ампулу с ядом на место, сменила шприц и выудила другую косметичку - в которую перекочевала половина полевой аптечки.

Осторожно, боясь разбудить, девушка сняла с Сельвина рубашку. Размотала бинты, которыми было перехвачено предплечье.

Увиденное заставило ее судорожно втянуть воздух через сжатые зубы.

"Эти туземцы вообще имеют представление о медицине?!"

Раны выглядели отвратительно: порезы и ожоги, оставленные, судя по всему, взрывом осколочной гранаты, гноились; кожа вокруг них вздулась и приобрела нездоровый красновато-розовый оттенок, а теплом, которое шло от поврежденного предплечья, можно было греть озябшие ладони.

"Дурень. Идиот. Скотина. Что ж ты с собой делаешь... совсем обо мне не заботишься".

Премудрости полевой медицины в головы курсантов-оперативников вбивали крепко и, можно сказать, безжалостно. И за это Исанн была сейчас очень благодарна инструкторам Академии.

* * *

Часом позже Исанн сидела около своего пациента - уставшая, сонная, но очень довольная результатом: жар спал, дыхание выровнялось, да и рана стала выглядеть заметно лучше. Перевязав предплечье мужчины свежими бинтами, найденными в громоздкой аптечке в ванной, девушка поспешно спрятала медикаменты обратно в косметичку.

За окном уже занимался рассвет. Сладко потягиваясь, разведчица примостилась на постели рядом с рутанцем. Прижалась к нему всем телом, крепко обняв.

- Что ты со мной сделал? - прошептала она, водя пальцем по его груди. - Сволочь. Скотина. Шаак упрямый...

Исанн не знала, что будет делать дальше. Как будет выкручиваться... как оградит Сельвина от его собственной дури. Одно девушка знала точно: этот мужчина принадлежит ей. Она никому не позволит отнять его - ни повстанцам, ни Империи, ни отцу.

* * *

- Похоже, вы наконец-то начали отрабатывать те деньги, что я потратил на вас, господин Вельн, - по голографическому изображению прошла рябь, когда Террин Лаар чуть изменил положение рук, сцепив пальцы в замок. - Всего за три дня - несколько успешных операций в разных частях планеты... похвально, похвально. Я, признаться, не ожидал от ваших людей череды блестящих побед. Особенно хороша атака на военную базу неподалеку от столицы: дерзко, молниеносно, эффективно. Передайте мое восхищение вашему сыну. Талантливый молодой человек, очень талантливый...

Казалось бы, лицо лорда осталось невозмутимым - лишь чуть резче обозначились и без того острые скулы, да морщины в уголках губ стали немного заметнее.

"Ну еще бы ему не злиться: какой-то работорговец посмел отозваться о нем, особе королевских кровей, словно о наемнике. Как грязными сапогами по августейшей гордости прошелся".

- Сельвин будет счастлив услышать о вашем одобрении, господин Лаар, - голос Альберта Вельна был холоден и лишен даже намека на эмоции. Все-таки бывший министр держал себя в руках не в пример лучше сына, который с шестнадцати лет не расставался с оружием и успел позабыть премудрости двора. - Но я все еще жду полного перевода средств на мои счета. Я полагаю, у вас возникли определенные проблемы, из-за которых деньги приходится пересылать постепенно?

Голограмма вновь потеряла четкость, застыв на долю секунды. Скрипучий голос старика раздался раньше, чем ожило его изображение над проектором:

- Вы получили полный объем средств позавчера, господин Вельн. Единым переводом.

В наступившей тишине можно было расслышать тяжелое, участившееся дыхание хозяина кабинета.

- Вы не проинформировали меня о сокращении финансирования.

- Вы считаете, что я должен перед вами отчитываться? - Лаар подался вперед, угрожающе прищурив глаза. На сей раз запаздывал звук: движения тонких губ, периодически кривящихся в презрительном оскале, не совпадали с произносимыми словами. - Ваше восстание, - продолжил он сквозь зубы, - высасывает деньги не хуже черной дыры, не принося ничего взамен. Вы должны быть благодарны, что я все еще готов выделить вам хоть что-то.

На лице Вельна заиграли желваки. От более явных проявлений гнева его удерживало лишь недюжинное самообладание: умения держать лицо у лорда было не отнять.

- Мне казалось, вы считаете свободный Рутан перспективным вложением.

- Мне порой кажется, что я успею скончаться прежде, чем оно окупится, - скривился Лаар. - Я подумаю над тем, чтобы пересмотреть свою позицию, когда услышу и о других победах.

- Не считайте меня за дурака, господин Лаар, - мимика Вельна стала совершенно нечитаемой. - Неужели вы думаете, что я не понимаю мотивов этого решения?

"О, вы в самом деле понимаете, милорд? Жаль, не могу сказать того же о себе..."

Риден чувствовал: что-то странное было в этом разговоре. Бывший разведчик, правда, не мог понять, что именно настораживало его: не то интонации Лаара, не то нечто, что проскальзывало в его взгляде и мимике... не то эти проклятые помехи. Уж больно подозрительно они выглядели.

"Все эти три года связь была просто идеальной. Внезапные неполадки? Да не смешите... а вот при прослушке сигнал вполне может так запаздывать".

Риден сцепил похолодевшие пальцы в замок и поджал губы, опасаясь, что те предательски дрогнут. Возможно, он просто дал волю разыгравшемуся воображению... но слишком уж его догадки походили на правду.

Изображение вновь потеряло четкость. Когда Лаар соизволил ответить, его голос сопровождался едва уловимым эхом:

- А вы понимаете? - старик ухмыльнулся, откровенно забавляясь. - Ну надо же. Что ж, блесните своей проницательностью. Вы же все равно от этого не удержитесь, правда?

- Я прекрасно понимаю, что вы терпите убытки, господин Лаар, - лорд уже не стремился скрыть своего негодования: в его темных глазах появился злой блеск, а голос окреп, зазвучал мощно и откровенно угрожающе. - Ваше намерение добиться быстрых результатов вполне обосновано, но методы - отвратительны и недальновидны. Вы хотите заставить меня форсировать события, увеличить интенсивность и дерзость атак, но забываете, что именно это я и делаю - безо всяких понуканий со стороны. Потому что теперь у меня нет выбора. Некуда отступать, даже если бы я захотел. Но как, по-вашему, мы победим в этой войне без финансирования? Найрис повышает расценки с каждым днем, и такими темпами мы скоро окажемся не в состоянии оплачивать услуги его сети. Как вы думаете, господин Лаар, - голос Вельна вновь изменился: стал вкрадчивым, почти шипящим, - много ли навоюют голодные, больные и безоружные солдаты?