Анна Назаренко - Тень нестабильности

Хотя, если подумать, отличаться ему было не с чего: дело как "висело", так и "висит" - и далеко не факт, что за день ситуация не стала еще хуже. Но почему-то сейчас Исанн это практически не волновало: спасительная мысль "работой я займусь завтра" давала обманчивый покой, позволяла расслабиться и просто наслаждаться моментом.

"Вот значит, как он выглядит - нормальный, человеческий отдых. Приятно, что тут еще скажешь", - девушка улыбнулась своим мыслям, поудобнее устраиваясь на заднем сидении.

В Старом городе передвижение на спидерах было запрещено, но следить за соблюдением этого правила никто не считал нужным. Поэтому Райт без помех вел свою колымагу к гостинице, в которой остановилась Исанн - лишь один раз какая-то старуха, возмущенная такой наглостью, безуспешно попыталась заехать клюкой по лобовому стеклу.

Чем ближе они подъезжали к месту назначения, тем сильнее разведчицу беспокоил вопрос: а как вести себя с Райтом? Вечер только начинался - и кто поручится, что рутанец не захочет продолжить его более интересным образом? Напросится ли он к ней - якобы на чашку кафа? А если напросится, стоит ли его прогонять? В конце концов, она же решила сегодня хорошенько отдохнуть...

"Нет. Развеялась немного, и хватит. Это же дикарь - стоит переспать с ним один раз, и он не оставит меня в покое. Вот только этого мне не хватает для полного счастья... лучше выставить его за дверь сразу, и избавить себя от проблем в будущем".

Почему-то от этой мысли тоскливо защемило в груди - от чего Исанн лишь отмахнулась. Эмоции, глупые бабские эмоции... ничего, работа гарантированно вытравит эту дурь у нее из головы.

Спидер дернулся, останавливаясь. Щелкнула, открываясь и вновь захлопываясь, водительская дверь. В следующий момент распахнулась уже пассажирская.

- Прошу, - Райт широко улыбнулся, подавая девушке руку.

"Интересно, откуда он понахватался манер, которым некоторые придворные бы позавидовали? Не из голофильмов же", - подумала она, вкладывая свою ладонь в его.

Когда Исанн вышла из спидера, Райт и не подумал ее отпускать - напротив, чуть сильнее сжал пальцы и привлек девушку поближе к себе.

"Ну вот, сейчас начнется", - вздохнула про себя разведчица, с каким-то смешанным чувством заготавливая достойную отповедь.

- Устала? - участливо поинтересовался он, легко прикасаясь губами к ее запястью.

- С чего бы мне уставать?

- Не знаю, но вид у тебя замученный. Было так плохо?

- Нет, - и что ее дернуло ответить честно? - Совсем не плохо. Но...

- Рад слышать, - Райт, до этих слов выглядевший обеспокоенно, просиял. - Сиена, извини, но мне нужно бежать: у меня еще дел по горло, а я и так от них слишком долго отлынивал. До скорого.

С этими словами рутанец еще раз улыбнулся ей и, махнув рукой на прощание, вернулся в машину.

Уже заготовленная речь пропала впустую. Мужчина просто... сбежал, оставив Исанн недоуменно смотреть ему вслед. Меньше всего девушка ожидала, что он поступит именно так.

Казалось бы, все сложилось как нельзя лучше... но почему тогда она чувствует себя оскорбленной? Униженной? Брошенной?

- Сволочь... - слова сорвались с губ, благополучно минуя логику и здравый смысл.

Развернувшись на каблуках, девушка быстро зашагала у гостинице. Она собиралась отложить дела на завтра? Да черта с два! Сейчас Исанн была твердо намерена провести за работой весь оставшийся вечер - и ночь, скорее всего. Пусть даже эта работа в очередной раз сведется к бессмысленному изучению информации, сотню раз просмотренной до этого.

Разведчица не знала и не могла знать, что рутанец и сам не хотел покидать ее так скоро. Но Райт Меллар мог бы позволить себе провести с ней больше времени, а Сельвин Вельн, которого другие лидеры сопротивления уже полчаса как ждали на очередном собрании - нет.

* * *

- Исанн, что происходит? Ты провела на Рутане около стандартного месяца, и за все это время расследование не сдвинулось с мертвой точки. Как ты это объяснишь?

Вкрадчивый, обманчиво-спокойный голос Арманда Айсарда не предвещал ничего хорошего. Услышав в свой адрес подобные слова, среднестатистический оперативник Разведки принялся бы лихорадочно оправдываться, всячески доказывая свою компетентность и исполнительность - не из трусости, а инстинкта самосохранения, в той или иной степени присущего каждому живому существу.

Исанн среднестатистическим оперативником не являлась и понимала, что, пытаясь скрыть свои многочисленные проблемы, положения не исправит. А может и усугубить, если не повезет.

- Очень просто, - ответила она звенящим от едва сдерживаемого гнева голосом. - Вот если бы ты спросил, почему оно вообще продвигается, ответить было бы труднее. У меня ресурсов не просто не хватает, а нет совсем, у противника же их - явный переизбыток. Мне рассказать подробнее, или и это сойдет за приемлемое объяснение?

- За нарушение субординации это сойдет! - рявкнул Директор, прожигая дочь взглядом. Из-за невысокой четкости голограммы эффект получился не столь внушительным, каким ему полагалось быть. - Исанн, ты что себе позволяешь?

- Я всего лишь ответила на вопрос. За некорректную формулировку прошу простить, - раздраженно бросила девушка, про себя порадовавшись тому, что несколько дней назад озаботилась покупкой дешевых, но надежных звукоподавляющих устройств. Теперь можно было спокойно разговаривать, не боясь дать соседям богатую пищу для размышлений.

Сейчас Исанн пребывала в настолько взвинченном состоянии, что совершенно не беспокоилась об уставе или хотя бы элементарной вежливости. Тем более, что она прекрасно понимала: если задание увенчается успехом (на что шансов оставалось все меньше и меньше), отец простит ей неподобающее поведение. А если нет, у него и так будет предостаточно причин для гнева.

- В последнее время ты стала слишком часто допускать "некорректные формулировки". Об этом мы еще поговорим. А сейчас скажи прямо: ты не способна справиться с задачей или просто предпочла не упоминать о некоторых своих действиях в отчетах?

Разведчица досадливо поморщилась: вопрос был поставлен мерзко, очень мерзко. Как ни ответь, все равно виноватой окажешься. Умение отца вести разговор так, чтобы собеседник чуть ли не физически ощущал петлю у себя на шее, было весьма полезным, даже достойным восхищения... но чувствовать его эффект на собственной шкуре все же было, мягко говоря, неприятно.

- Предпочла не упоминать. И теперь уже нет смысла об этом говорить: мой агент провалился, а информация, которую ему удалось добыть, уничтожена вместе с ним. Несколько недель работы пошли... крахом, - девушке хотелось употребить совсем другое выражение, но ругаться на хаттском в присутствии отца воспитание и здравый смысл ей все-таки не позволяли.