Марк Романов - Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

Оружия, как ни странно, здесь почти не производили. Во всяком случае, держать оборону на орбите никто не собирался, а пристрелить кого-то на поверхности можно было и из банального лучемета. Зачем лишний раз загрязнять атмосферу?

Содружество меняло необходимое количество оружия или ремонтных принадлежностей, которые не производило на планете, на свежий генетический материал, особенно необычных женщин или живой товар.

Законы о свободе действовали только на граждан планеты. Впрочем, через несколько стандартных лет рабы и рабыни имели возможность выкупить свою свободу.

— Хочешь загнать этих дохляков здесь? — презрительно сплюнула под ноги второй пилот, глядя на планету, к которой приближался корабль. — Думаешь, тут больше заплатят, чем те?

Капитан саданула подруге в плечо, даже не взглянув на нее.

— Рот закрой, — хрипло сказала женщина с фиолетовыми волосами. — Не собираюсь я играть в интриги с работодателями. Просто нам нужен ремонт. И он нужен нам прямо здесь и сейчас. Денег у нас нет. Предлагаешь отправить на заработки девочек из команды? Или сама пойдешь?

Ее собеседница увяла.

— Вот и не трепись зря, — отрезала капитан, холодно оскалившись. — Разрешение на посадку получено?

— Да, садимся в зоне хронокурьеров, — кивнула ее собеседница. Они были в рубке только вдвоем, отправив всех, кого только можно, спешно латать дыры в энергетических контурах.

— Пара недель отдыха нам всем не помешает, — примирительно сказала капитан. — А некоторым и пара недель работы пойдет на пользу. Навсегда запомнят, что это такое. Если выживут у наших заказчиков, никогда по борделям ходить не станут.

Ее собеседница радостно осклабилась, показав ряд белоснежных ровных зубов.

Ричард вышел в общий зал, представлявший собой огромную комнату, в которой собирались все свободные работники элитного борделя в ожидании клиентов и клиенток. Играла приятная музыка, отличный бармен за стойкой смешивал превосходные коктейли, а обстановка, скорее, напоминала клуб по интересам, чем заведение сексуальной сферы деятельности.

Капитан был более чем доволен. Он взял себе что-то покрепче, достал из кармана куртки сигареты и, откинувшись на спинку стула, закурил. Зал дышал весельем, щедро сдобренным женским воркованием и мужским парфюмом — все-таки, это вам не какой-нибудь МакФак.

Когда в зал вошли двое мужчин, интуиция Ричарда подала волшебный сигнал о своем наличии, заставив бросить взгляд именно на новоприбывших. С ними рядом шла немолодая, но все еще привлекательная, женщина и огромный мускулистый негр. За натянутыми улыбками конвоиров Ричард явно прочел напряжение и злость. Два несчастных мужика, которым, судя по всему, теперь предстояло тут работать, вяло плелись за ними.

Один из рабов был высокий, поджарый и татуированный, как карта пьяного пирата, с длинными русыми волосами, собранными в хвост на затылке и безумно злыми зелеными глазами. Он угрюмо смотрел на общество вокруг, плотно сжав побелевшие от напряжения губы. Второй был чуть ниже, коротко стриженый блондин с большими синими глазами и ярко-красными губами, словно только что хорошенько получил по ним наотмашь. На светлой коже заметно выделялись мальчишеские веснушки…

Впрочем, угрюмость его зеленоглазого спутника могла быть вызвана именно тем, что перед выходом в зал обоим очень доступно объяснили их задачу. Естественно, не без применения силы. Церемониться с товаром тут было… не принято.

Ричард даже сам не понял, что именно привлекло его внимание. Русоволосый явно похож на только что отмытого алкоголика или бродягу, а его спутник, чем-то смахивающий внешне на него, усиленно пытался скрыть дрожь в руках, крепко сцепив пальцы.

«Наркоман? — подумал Ричард. — Или ранение? Нервный узел задет? Нет, если и ранение, явно на уровне подсознания застряло, такие вещи давно уже не проблема для современной медицины».

Он поднялся со стула, оставив на стойке бокал и сигареты, сбросив окурок в золотистую пепельницу, и, проходя мимо новичков, угрюмо косящихся с диванчика на публику вокруг, бросил перед ними на низкий стеклянный столик ключ с номером своей комнаты. До окончания аренды у Ричарда оставался еще час, который он и хотел провести в баре, но, видимо, не судьба.

Первым почуявший ветер перемен Кацман сцапал ключ со столика, рывком подняв на ноги брата.

— Куда? — едва шевеля распухшими от удара губами осведомился тот. Джек не ответил, потащив Гая за собой. Им прилично досталось от озлобленных обитательниц старого корыта, когда они оба наотрез отказались ремонтировать системы энергоснабжения корабля, а уж после того, как обманный маневр, якобы, уступки с ремонтом окончательно похерил всю систему, девочки просто отметелили пленных до полусмерти. Гавриилу досталось больше. По неизвестным для него причинам, Травкин традиционно выступал раздражителем для всех и вся. Возможно, в этом было виновато его каменное спокойствие, выводящее из себя даже бывалых пиратов. Джек думал, что его брат просто рожей не вышел. Если бы им не связывали руки, может быть, Кацман даже убил бы кого-нибудь из женщин, но девочки явно были поклонницами садомазохизма и доминирования.

А потому реставрировать лица и тела новеньких работничков пришлось уже хозяевам борделя «Парадайз Лост», что и ввело их в крайнюю степень недружелюбия и расстройства. Хотя Джек не без причины считал, что внес отличный вклад и своими руками, отыгравшись на парочке прибывших за ними сотрудников заведения. Гай в то время был без сознания и не смог поддержать брата ласковыми и одобрительными словами.

Злой до крайности Кацман, в чьих жилах взыграла кровь еврейских предков, задницей почуял выпавший им шанс, продолжая тащить за собой Травкина, вяло переставляющего ноги. В длинных коридорах нежно-бежевого цвета разносилась знакомая всем заядлым гулякам песенка из прошлого:

Никто уже не знал, кто притащил эту прилипчивую мелодию из прошлого Земли. Мотив, оказавшийся на редкость заразительным, стали насвистывать все чаще и чаще, а кое-как переведенный на разные языки текст древнего исполнителя, в конце концов, мутировал в лихую кабацкую песню скабрезного содержания.

Говорили, что нововозродившееся общество аристократов космоса несколько раз выносило на обсуждение и открытое голосование закон о немедленной казни каждого, кто станет напевать эту песню. Закон не прошел, а песня осталась, с каждым сезоном приобретая еще более бессмысленный образ и содержание.

— Что за нахер? — выругался Гавриил, заставив брата сбиться с шага. — Ты мне объяснишь, что ты делаешь? Решил перед смертью поработать на интеллектуально кастрированных лесбиянок?