Владимир Лосев - Проверка на разумность

Развитие этих механических устройств привело коров к мысли построить звездолет и облететь на нем ближайшие планеты, именно так они оказались на планете летунов. Никто уже не помнит, на что они рассчитывали и чего добивались. Вероятнее всего собирались заключить мир, боясь, что летуны сами прилетят к ним.

Но то, что происходило дальше, было вполне прогнозируемо.

Сородичи Аланы захватили звездолет и тех, кто на нем прилетел, а потом, используя этот космический корабль, захватили родную планету коров. Конечно, им пришлось немало потрудиться, организуя этих неуклюжих и глуповатых существ, но уже через несколько лет те трудилось на верфях, создавая новые космические корабли, на которых летуны обследовали галактику.

Прошло не так много времени, как они уже властвовали над пятью планетами, и покоренное население трудилось над тем, чтобы сделать жизнь сородичей Аланы богаче, лучше и комфортнее.

Так что разумность — это в первую очередь умение завоевывать других и использовать их знания и умения на свою пользу!

Жаль, чужак не спросил ее об этом. Впрочем, у него не было крыльев, значит, он ограничен в своем мышлении и для него высшее понимание разумности — ползти по зеленой траве к далекому водопаду. Обидно, что придется исполнять его волю…

Если бы у нее были крылья, то она бы сейчас толкнулась ногами об землю и воспарила в небеса, а в светло-зеленом небе птаха стала бы недосягаемой.

Алана вздохнула, расправила крылья и подпрыгнула. Ей удалось подняться в воздух, пролететь пару метров и даже мягко приземлиться. Конечно, это не очень хороший результат, и совсем не полет, но она уже была благодарна за то, что не свело мышцы от ломоты и боли, как раньше.

Все-таки жуткий неприятный раствор, который она периодически выкашливала из легких, ее изменил, может быть, даже вылечил — жаль, не дал неба.

Она медленно побрела дальше, спрятав крылья за спиной, грустно думая о том, что двадцать первый год своего рождения, ей все-таки придется встречать ползуном. Конечно, если удастся до него дожить.

Алана посмотрела по сторонам, перед ней простиралась огромное травяное поле, вдали едва прорисовывались туманные горы, через которые ей придется как-то перебираться. Жужжащие, звенящие, скрипящие насекомые мелькали над высокой зеленой порослью, под ногами ползало немало разных мелких тварей, а ветер нес в себе странные сочетания незнакомых запахов.

Птаха тяжело вздохнула, идти было тяжело, крылья придавливали к земле и мешали двигаться. В городе на нее часто нападали стриги, а что будет здесь? Ясно же, что в такой богатой жизнью земле водятся разные хищники, и вероятнее всего среди них есть очень большие и опасные. Сможет ли она отбиться от них? Сумеет ли добраться до водопада?

Тихий шорох раздался рядом, Алана мгновенно повернулась на своих мягких лапах и увидела небольшую мордочку какого-то пушистого зверька, выглядывающего из травы, и тут хвост сам собой отошел назад, а потом хлестанул костяным шипом несчастное, не ожидающего нападения животное.

Зверек громко заверещал и упал, из раненого бока захлестала кровь. Был он небольшим, и чем-то походил на тех животных, что приносил отец со своей охоты.

Алана наклонилась над ним, и ударила клювом в сердце, чтобы прекратить ненужные страдания и больше не слышать этот непрекращающийся предсмертный визг. Животное дернулось в последний раз и умерло.

Птаха насторожено посмотрела по сторонам, помня о том, что крик раненой жертвы мог привлечь хищников, но никого не увидела, тогда начала разрывать когтями тушку, вырывая клювом ярко-красное мясо, пахнущее свежей кровью.

Несмотря на то, что еда была восхитительно вкусной, сочной и нужной ей сейчас, внутри себя Алана недоумевала.

Почему она напала на этого бедного зверька? Что заставило ее убить? Неужели ужасный Крит изменил не только тело, но и открыл в ней то, что происходило от дальних предков — огромных сильных птиц? Что в ней стало не так?

Птаха глубоко задумалась, перестав на мгновение есть, вспоминая тот момент, когда ее хвост словно сам собой отошел назад, а потом неожиданно хлестнул бедное животное, не ожидающее удара.

Кажется, в это мгновение что-то темное словно проснулось в ней, закрыла пеленой мозг. Может быть, такова ее родовая память?

Говорили же летуны, что во время охоты не стоит ни о чем думать, тело сделает все само, потому что помнит тысячи охот предков.

Неужели эта память проснулось в ней, благодаря тому, что чужак надругался над ней, засунув ее в дурно-пахнущую жидкость?

Если это так, то теперь ей не страшен ни дальний переход, ни хищные твари, прячущиеся в высокой траве, потому что предки будут лететь рядом и указывать правильный путь, а если потребуется, то и помогут спастись.

Птаха успокоилась и продолжила свою трапезу. Утолив первый голод, уже спокойно доклевала продырявленную шкурку с торчащими из нее разбитыми костями с кусками мяса и, яростно заклекотав, двинулась дальше к горам.

Еда ей понравилась, и она уже с нетерпеньем и азартом вслушивалась в каждый шорох и звук, собираясь еще поохотиться, поэтому, когда услышала чей-то приглушенный расстоянием грустный стон, не задумываясь, двинулась в ту сторону, откуда он прозвучал.

Когда она выскочила на небольшую вытоптанную полянку возле небольшой лужи, служившей местной живности водопоем, то увидела огромное существо, лакающее жадно воду. Эта тварь явно была хищником: у нее имелись огромные клыки, которые не могла скрыть большая пасть, и огромные загнутые внутрь когти.

Чем-то это существо походило на куга, так называли свирепого зверя, который водился в Северных горах ее родной планеты. Алана его видела только в виде мертвой туши, охотничьего трофея, который принес как-то отец, именно тогда она запомнила характерные полосы по телу, скрывающие это существо в высокой траве, и вытянутую вперед морду.

Конечно, она понимала, что на чужой планете не могут водиться те же хищники, как и на ее родной земле, но сходство казалось несомненным. Впрочем, наверняка природа действовала на разных планетах по одним и тем же канонам. Если животное является быстрым и удачливым охотником, то и тело у него должно быть иметься соответствующим — сильным, ловким, быстрым, с такой раскраской, которая позволит ей нападать из засады.

Правда, зверь, которого она видела перед собой, был раз в десять больше того куга, что принес отец, а значит, если хищник увидит ее, то охотиться будет не она, а он на нее.

Птаха рванулась назад, но было поздно, зверь ее заметил, и мгновенно развернулся, желтые глаза с вертикальным зрачком загорелись жутким огнем, с пасти к земле потянулась тонкая струйка слюны.