Майкл Флинн - Танцор Января

Потом проверил настройки на пульте пилота.

Он все еще находился в центре канала.

(Либо король Каменная Стена хотел, чтобы он так думал.)

С помощью искусственной руки Донован поднял Крутящийся Камень.

Он обладал невероятной ценностью. Некоторые коллекционеры отдали бы огромные деньги за право владеть им.

Донован перенес Танцора в воздушный шлюз.

Это была бесценная реликвия давно сгинувшего народа. Черт, да это и был давно сгинувший народ!..

Народ песка и металла.

Он закрыл внутренний люк. Заколебался. Начал снова отпирать. Затем, ругнувшись, ударил по гидравлической системе. Болты встали на места, и пневматические насосы начали выкачивать воздух из отсека. Донован отменил цикл. Он хотел, чтобы внутри оставался воздух.

Когда распахнулся внешний люк, воздух облачком вырвался наружу, утянув вместе с собой Крутящийся Камень.

— Как-никак, — произнес Донован, — здесь тоже дом.

Ганзейский Пост от Сапфирового отделял двухнедельный переход по Палисадному бульвару. Большую часть этого времени Донован наблюдал за тем, как Крутящийся Камень постепенно удаляется от курьерского корабля, сохраняя ту же скорость полета, но теперь уже двигаясь в противоположном направлении. Время от времени он увеличивал разрешение, чтобы удерживать Камень в поле зрения.

Донован летел со скоростью намного ниже местной скорости света, поэтому Танцор миновал первую пару прослоек без видимых побочных эффектов. Но затем он попал в слой пространства, где местная скорость света была меньше результирующей скорости Камня. И тогда он, мигнув, исчез, вызвав слабую дрожь пространственно-временного континуума. Корабль, который пройдет здесь следующим, даже не заметит ее.

Донован продолжал вглядываться в экран еще долгое время после того, как точка вхождения Камня исчезла за кормой. Затем он сел обратно в кресло пилота, убедился в том, что все еще находится в канале, и разрыдался.

— В конечном итоге все завершилось гянтрэем, — говорит арфистка. — Славным триумфом.

Они дошли до моста через ручей Бодхи. Высокий мост знаменит благодаря многочисленным сувенирам, но уже поздно и темно, и на нем нет никого, кроме человека со шрамами и ее самой.

— Правда? — удивляется человек со шрамами. Он останавливается и, облокотившись на перила, всматривается в мерцающую черную воду. В ней, будто затонувшая луна, отражается свет фонаря. — Откуда нам знать, что Донован «сгубил» Камень? Откуда Доновану это знать? Может, Камень хотел, чтобы он так думал.

— С тех пор прошло много лет.

— Камни терпеливы.

— Тогда давай наслаждаться отведенным нам временем, пока не вернулся народ песка и металла.

— Если только он уже не вернулся и это не его пожелание, чтобы мы наслаждались.

— Нет, — возражает арфистка. — Я бы знала.

Человек со шрамами пожимает плечами. Здесь заканчивается мой рассказ. Все случилось очень давно, а может, и вовсе не случалось. — Он смотрит на нее. — Ты нашла начало своей истории?

— Возможно. Что стало с ними всеми потом?

— Это уже другие истории, и у них другая цена.

— Но ты же получал от них известия. Ты говорил, что они наведывались в бар. Многое из того, что ты мне рассказал, можно было узнать, только если они возвращались.

— Может, я просто это придумал.

Арфистка качает головой, но не из-за недоверия.

— Что насчет Хью? У него были другие приключения вместе с бан Бриджит?

— Она тебе так сказала? Тогда, видимо, были. — Он осторожно глядит на нее, затем тянется и берет ее своими старческими руками за подбородок. — И вдруг однажды она не вернулась, — говорит он, прочитав выражение ее лица. — Ты ее ищешь, верно?

— Не только. — Арфистка смотрит на него в упор — и он отворачивается первым. — А Грейстрок? — спрашивает она.

Человек со шрамами трясется от смеха.

— Больше его не видели.

— Тогда Фудир. Расскажи мне о нем еще.

— Ты хотела сказать — Донован. Он продолжил путь в Конфедерацию, поскольку не знал, что еще ему оставалось делать. Противостояние Камню истощило его до предела, разрядило, словно батарейку. Тайные Имена допросили его с привычной мягкостью. А потом они сделали что-то ужасное с его разумом. Они разрезали и перемешали его так, что не осталось больше никакого «я», только «мы». Фудир, Донован и… другие.

Арфистка с шумом втягивает воздух, с жалостью разглядывая человека со шрамами.

— Звучит как страшная история, — произносит она наконец.

— Так и есть. — Он останавливается, поднимает гладкий круглый камень и бросает его в ручей Бодхи. Откуда-то издалека слышится всплеск. — Но эта история уже для другого дня.

Метрический год короче додека-года на 13,5 мдня. Бюро Стандартизации Лиги ввело особую временную величину, известную в обиходе как «наверстывающая неделя», несмотря на то что она длиннее стандартной метрической недели.

An brollach — пролог, предисловие, введение (ирл.). — Здесь и далее примеч. ред.

Имеется в виду Тристан, или (по другим источникам) Тристрам. В данном случае автор намеренным искажением, вероятно, хочет подчеркнуть, что на момент повествования имя героя уже давно кануло в Лету.

Вискбеата (от ирл. uisce beatha) — виски. Дословно выражение переводится как «вода жизни».

Geantraί — веселая, счастливая песня (ирл.). В Ирландии, где арфа получила огромное распространение и стала национальным символом, под аккомпанемент маленькой переносной арфы барды исполняли свои сказания. Выделялись три вида музыки, исполняемой на арфе — гянтрэй (веселая песня), голтрэй (плач, грустная песня) и сунтрэй (колыбельная) — в соответствии с тремя задачами арфиста: вызывать у слушателей смех, слезы или сон.

Тропопауза — переходный слой между тропосферой и стратосферой.

An craic — веселье (ирл.).

Goltrai — медленная грустная песня, плач (ирл.).

Эрен (от ирл. Eireann) — самоназвание Ирландии.

«Золотой парашют» — компенсация, выплачиваемая руководителям организации в случае их увольнения либо ухода в отставку по собственной инициативе в результате слияния компаний или смены собственника.

Кутлас ( англ. cutlass) — абордажная сабля небольшой кривизны с укороченным массивным лезвием и сильно развитой гардой. Широко применялась военными моряками и пиратами в XVIII–XIX веках в абордажных боях.

Дирк ( гэльск. biodag) — шотландский национальный кинжал с длинным прямым (до 30 см) клинком полуторной (реже — односторонней) заточки и рукоятью без крестовины. Был широко распространен у шотландских горцев, став их излюбленным национальным оружием в XVI–XVIII веках.