М. Гуминенко - Созвездие близнецов

Бармен вернулся минуты через две. Он уже успел выстроить в уме соответствующее оправдание. Которое и пустил в ход.

— Парню помогли ускользнуть. Надо еще время…

— Где главный? — не собираясь выслушивать объяснения, перебил лорд.

— Ребята обещали очень постараться… — не в силах так вот взять и переключиться на другую тему, выпалил бармен, схватил пустой стакан и принялся яростно натирать салфеткой.

— Я понял, — терпеливо, но настойчиво прервал его Хазар.

Бармен уставился на него, шевеля губами, но больше ничего не говоря. Ясно, что он мечтал об одном: чтобы лорд Хазар исчез как можно быстрее. Эльдорианин вынул мелкую монетку. Но вместо того, чтобы бросить ее на стойку и уйти, накрыл ладонью. И проговорил тихо, но как мог более внятно.

— Мне нужно поговорить с главным.

Бармен окончательно разнервничался и даже обежал глазами ту часть лорда Хазара, которая была видна из-за стойки. Словно искал признаки оружия, которым его прямо сейчас, на месте, грохнут. На его счастье, в бар снова кто-то зашел — и бармен с готовностью умчался им навстречу. Хотя продолжал коситься в сторону лорда Хазара.

Эльдорианин сам начал нервничать, хотя внешне постарался сохранить полное спокойствие. Наверняка бармен догадался, почему он хочет видеть главного. Единственная и вполне предсказуемая причина — он недоволен и хочет снять заказ. Но до тех пор, пока лорд Хазар этого не сделал, наемники будут продолжать преследовать Река. Надо как можно быстрее встретиться с этим шустрым малым, который пообещал, что его люди все сделают "в лучшем виде". А вместо этого приходится сидеть и ждать, пока пугливый связной (он же бармен) не надумает собрать свои мозги в кучу (они у него от нервной дрожи явно разбежались). И не свяжется со своим боссом.

Наконец посетители получили, что хотели, причин прятаться в конце стойки не осталось и бармен вернулся.

— Позвоните ему сами, — скороговоркой выпалил он. И тут же спохватился, выхватил из вазочки салфетку и написал несколько цифр. — Он вот по этому номеру.

Лорд Хазар вынул еще одну монетку.

— Я воспользуюсь твоим телефоном, — разочаровал он бармена и, вместо того, чтобы уйти, исчезнуть и больше не показываться, спокойно и даже вроде не особенно торопясь направился к аппарату, услужливо вывешенному у выхода из зала.

Бармен проводил его взглядом, а потом, игнорируя новых посетителей, исчез за узкой дверью в кухню. Там бармен схватился за личный аппарат и быстро набрал ту же комбинацию цифр, которую только что написал эльдорианину (обмануть чужака он не посмел).

— Это я! — почти выкрикнул он, крайне счастливый, что оказался чуть-чуть ближе к телефону и что ему, в отличие от эльдорианина, не надо было блюсти свое достоинство и двигаться не торопясь. — Боюсь, дело плохо…

Настроение Река было так же далеко от досады лорда Хазара, как солнечный маисийский денек от черной дыры в соседнем секторе. Младший Дагвард вывернул с летного поля, почти что под носом у почтового клипера. Ему выразительно просигналили, что вероятно означало: "Совсем сдурел!" — или что-нибудь в этом роде, еще менее лестное. Крутанув штурвал, младший Дагвард пристроился в хвост скоростным вагонеткам, летящим порожняком в сторону складов, насвистывая быстрый ирландский мотивчик. Когда-то, (не спрашивайте, как давно это было), они танцевали под него в папином шоу. Рек некоторое время строго придерживался направления, почти касаясь носом флаера задка последней вагонетки.

В принципе, повод веселиться у него был.

— Ну, Хазар! — пробормотал Рек, отвлекшись от симпатичной музыкальной композиции. — Ну, молодец! И что мне с тобой делать?

Последнее относилось не только к эльдорианину, но и к сбросившим скорость вагонеткам. Пришлось резко тормознуть, чтобы не наподдать им (гораздо крепче, чем наглому коту в подъезде дома).

Облетев хвост вагонеток, Рек снова набрал скорость и вернулся к прерванному высокохудожественному свисту. Жизнь еще никогда не казалась ему столь занимательной и прекрасной. Хотя где-то, не так уж глубоко в душе, Рек уже высказал все, что думал о крепких эльдорианских головах, на которые их экзотические вина явно действуют не так прошибающе, как на головы землян.

— И все равно я выиграл! — подбодрил себя второй пилот "Медузы", выворачивая с территории космопорта и очень надеясь, что летит достаточно прямо, чтобы не вызывать подозрения у представителей дорожной инспекции. А чтобы лететь прямее, лучше всего лететь быстрее. Поэтому Рек поднажал — и помчался так, что чуть не проскочил пункт назначения. Пришлось описать круг, возвращаясь назад, к нужной точке.

Весь экипаж "Медузы" расположился в четырех комнатном номере гостиницы для космолетчиков, совсем рядом с ремонтными доками. Рек поставил флаер на охраняемую стоянку и весело (во всяком случае, оптимистически) пробежался через две ступеньки на третий этаж. Очень хотелось, чтобы последствия эльдорианского вина поскорее выветрились из головы. Он и так уже дважды нарушил свои же собственные правила (не говоря даже о правилах, принятых в любом здравомыслящем обществе) — не садиться за руль после выпивки.

Бросив пальто на вешалку, младший Дагвард ввалился в гостиную — и тут де прыгнул в ближайшее кресло.

— На-Ла! Ты захватила шахматы? — потребовал он, продолжая пребывать в боевом и приподнятом состоянии духа.

— А то! — отозвалась кадийка.

— Мы тут заказали ужин, — подала голос Эвиза.

— Отлично!

Кадийка расставляла по квадратикам резные фигурки.

— Все равно проиграешь, — пообещала она.

— Я сегодня уже выиграл нечто поважнее шахмат, — отмахнулся Рек, как всегда делая первый ход наугад. — Знаешь, На-Ла! Для того, чтобы выигрывать в жизни, в играх иногда приходится уступать.

— Только не пытайся меня уверить, что поддаешься, — профырчала кадийка, не особенно настроенная верить в какие-то там выигрыши Река.

Датч вышел из ванной и только собрался поинтересоваться причиной бурного настроения своего младшего брата — как в дверь постучали.

На пороге возник еще один не расположенный к веселью персонаж — бывший разведчик Джон Динко.

— Мы только прилетели, — пояснил он мрачновато.

— Привет, Джон! — крикнул ему из комнаты Рек.

Датч пожал рыжему руку и заподозрил: мрачный вид Динко свидетельствует о том, что бывший разведчик уже в курсе их посещения Гаммы-249. "Только этого мне сейчас не хватало", — устало подумал Датч. И повернулся к Эвизе.

— Эвиза! Это — наш добрый друг капитан Джон Динко. Джон — это Эвиза.

Девушка протянула руку, с интересом разглядывая невысокого человека с буйной рыже-чалой шевелюрой и внимательными, если не сказать, цепкими глазами.