Анатолий Заклинский - Симбионт

— Круто, — сказал Перк, продолжая рассматривать схему.

Ему казалось, что он уже не видит схематичные стрелки, а видит, как из рабочей камеры выходит новый корпус для сверхтяжёлого робота, в тот же самый момент на другом конце завода из повреждённой машины вынимают всю внутреннюю начинку и готовят её к установке.

— Так, всё работает отлично, — сказал Эдисон, подробно просмотрев всю схему, на что у него ушло около пятнадцати минут, — теперь просмотрю отчёт Соллера и можно идти.

Перк отошёл к окну и посмотрел в сторону моря. Сейчас он понял, что хоть ему здесь и нравится, он бы не хотел отдыхать вечно. К концу этих каникул он будет рад с новыми силами окунуться в работу и сделать всё, чтобы успешно завершить проект.

— А нельзя было просто позвонить Соллеру и узнать, как идут дела? — спросил Перк, когда они ехали в лифте.

— Можно, но я предпочитаю всё увидеть сам, да и его отчёт содержит такую информацию, которую он не должен мне говорить по публичной связи. Мало ли кто подслушает. А тебе не понравилась эта поездка?

— Почему? — улыбнулся Перк, — я просто поинтересовался.

Они вышли на улицу и направились к машине.

— Назад поведёшь ты, — улыбнувшись, сказал Эдисон и направился к пассажирскому сидению.

— Хорошо.

— Будь осторожен, а то, наверное, привык ездить по пустой базе, где нет ни одной машины.

— Навык, если он настоящий, никогда не потеряешь, — ответил Перк, пристёгивая ремень.

— Это верно.

Он вёл не так размеренно, как его отец. Электромобиль резко принял с места и направился на выезд. Перед воротами он даже не притормозил, прикинув в голове, что они успеют полностью открыться — на выходе ведь не нужно было проходить идентификацию.

— Так несёшься, боишься, что жену украдут? — усмехнулся Эдисон.

— Нет. Я всегда так езжу.

— А то я уже хотел прочитать тебе лекцию о том, что если за женщиной вдруг стало нужно следить, то она для тебя уже потеряна.

— Да нет, у нас пока всё хорошо.

— Ты работаешь над своим самым главным проектом?

— Над каким? — переспросил Перк, посмотрев на отца.

— Следи за дорогой.

— Хорошо, — Перк отвернулся к ветровому стеклу, — но что ты имеешь в виду?

— Вот у меня была куча разных проектов, особенно по молодости. Были удачные, были не очень, а были и те, которых лучше вообще бы не было. Но мой самый главный проект сейчас сидит за рулём этой машины.

— А, — улыбнулся Перк.

— Понял, наконец? Ну, так работаешь?

— Подумываю.

— Мне кажется, твоя жена очень хочет детей, да и я уже заждался внуков.

— Серьёзно?

— Да. Так что, не затягивай, это мой тебе отцовский совет. Сейчас у нас хорошие времена, благоприятные для всего, и этим нужно пользоваться.

Перк понял, что давно уже обещал Эмме завести ребёнка, и всё это время она покорно ждала, не поднимая этот вопрос. Сначала переезд, потом необходимость вникать в совершенно новую сферу деятельности, и всё это вдруг показалось ему таким незначительным. Ведь отец прав — это, пожалуй, самый главный проект, который будет с ним всегда, а потом, когда понадобится, продолжит его дело, как он сейчас продолжает дело своего отца.

— Женщины всегда хотят детей — это единственное, что у них более или менее стабильно. Если женщина не хочет ребёнка при наличии мужа, то у этой женщины что-то не так. В этом, к сожалению, я тоже убеждался.

— И Валери? — спросил Перк.

— И она. Я тебе даже больше скажу, что ещё никто кроме нас с ней не знает.

— Ты шутишь!

— С чего вдруг? — усмехнулся Эдисон.

— У меня будет брат?

— Ну, или сестра.

— И ты об этом молчал?

— Искал нужный момент.

— И выходит, что если я сейчас тоже заведу детей, они будут ровесниками?

— Элементарная математика. По возрасту будут, как друзья, но один будет дядей другого. И ходить в одни ясли, и учиться в одной школе, и метить в одну и ту же инженерную академию. Генетика позволяет.

— Это всё так…

— Немного неожиданно, но что поделать. Но зато здорово как, не находишь?

— Я даже не знаю, — неловко улыбнувшись, ответил Перк.

В машине воцарилась тишина. Перк был сбит с толку объявлением своего отца, к тому же они выехали на оживлённый проспект, и ему нужно было больше внимания уделять дороге.

— Так что смотри. На следующее место можем прибыть уже огромной счастливой семьёй.

— Ты прав. Я, наверное, слишком много думаю о работе. Все эти биотехнологии, во столько всего пришлось вникать сходу, что я и позабыл о личной жизни.

— У тебя отличная понимающая жена, — улыбнулся Эдисон, — но не стоит слишком долго обманывать её надежды.

После возвращения Перк был рад видеть Эмму больше, чем обычно. Весь день прошёл отлично. Они купались, гуляли, веселились. Андара осталась далеко позади. Новоиспечённый координатор всерьёз задумался о своём главном проекте.

— В вашем крупном труде, посвящённом последним дням кампании меня больше всего привлекли ваши размышления по поводу миуки, имевших человекообразную форму.

После большого совещания Ливин попросил Хайеса остаться. Старый учёный предвидел, что у того будут вопросы. Он неоднократно присылал сообщения, в которых просил некоторые разъяснения, касающиеся работ Хайеса, и по этим вопросом можно было судить, какие именно работы он изучил и изучает. Само собой, были и те моменты, обсуждение которых он приберёг для личной встречи, и именно поэтому попросил старика задержаться.

— У меня много размышлений по этому поводу. Я даже подумывал написать отдельную статью по этой теме, но у меня не было достаточных данных. Вернее, их нет, но я не теряю надежду их получить. Видите ли, этих миуки отдали для работы другой группе, и мы не имеем к ним доступа. Как говорится, каждому — своё.

— Это другой вопрос, но сначала я хотел бы обсудить то, что вам уже известно.

Раз уж советник так интересуется этой темой, Хайес хотел воспользоваться этим для того, чтобы получить доступ к интересующему его материалу. Он не сомневался, что влияния и полномочий Ливина для этого будет достаточно. Советник принял игру, но показал, что старому зануде нужно его как следует заинтересовать, чтобы он применил своё высокое положение.

— Хорошо, — пожал плечами Хайес, — что вас интересует?

— Большинство учёных склоняются к версии, что всё то время, что миуки воевали с нами, они непрерывно нас изучали. Они не выдавали этого, да и вообще, вряд ли нам могут быть понятны принципы их познания. Но вот только применили они свои знания очень поздно. Фактически, когда участь их была предрешена. Человекообразные монстры были достаточно сильны, ловки, но появились слишком поздно, когда мы уже во всеоружии подходили к их дому. Именно это никто из учёных не может объяснить. Всё очень туманно и всегда списывается на непонятную инопланетную логику. Каково ваше мнение?