Анатолий Заклинский - Рубеж

— Понимаю, Спенсер.

— Дубов?

— Я думаю, Генри только поможет, если откроет ту дверь. Если же нет, вы сможете вернуться, — спокойно рассудил главный врач.

— Он не против, — инженер посмотрел на Спенсера с надеждой.

— Есть условия. Первое — ты будешь безоружен. Только у меня будет автомат.

— Я согласен, — кивнул Генри.

— Второе. Ты идёшь ровно для того, для чего ты туда просишься. Ты идёшь привести в действие дверь и решать подобные проблемы, если они будут возникать. Ты будешь действовать строго согласно моим указаниям. Это понятно?

— Понятно.

— Тогда ладно.

— Спасибо. Вот увидишь, Спенсер, я тебя не подведу.

— Надеюсь, — строго сказал Алекс, — выдвигаемся завтра утром. Подробности обсудим на утреннем брифинге. Все свободны. Кроме Дубова.

Все спокойно встали и вышли. Спенсер дождался, пока дверь закроется, и шаги за ней стихнут.

— Ну что ты мне скажешь, друг Дубов?

— По поводу чего? — подняв тяжёлый взгляд, спросил Дмитрий.

— Хотя бы по поводу обстановки на корабле.

— Всё лучше, чем вчера, но по-прежнему очень плохо. Почти все принимают успокоительное. Некоторые, к счастью, обходятся таблетками и микстурами, а некоторые по-прежнему лежат в медблоке. Если бы не экстренная ситуация, мы столкнулись бы с небывалым дефицитом кадров.

— Когда первые пойдут на выписку?

— Не знаю. Возможно, завтра, после обхода.

— Ладно, — тяжело выдохнул Спенсер, — А что по поводу Генри? Он может идти? Скажи мне откровенно.

— Теоретически да. Но я бы не рекомендовал. Он вроде бы и держится молодцом, но интуиция подсказывает мне, что срыв может наступить в любой момент.

— Тогда зачем ты сказал, что он может идти?

— За тем, что у тебя всё равно нет выбора. Ту дверь, возможно, откроет только он. А что там будет дальше? Может быть, в следующий сектор прохода тоже нет по этой же причине. Сейчас выходит так, что ты берёшь его, потому что это можно. Если бы было нельзя, и ты бы его взял, вот это было бы уже неправильно. А пока он будет верить в то, что я сказал, ему и на самом деле будет лучше.

— Ладно. Возможно, ты прав, — задумчиво сказал Спенсер, переведя взгляд на план корабля.

— В одном ты не угадал. Он идёт не потому, что хочет мстить. Нет. Он слишком мягкий и спокойный для этого. Он идёт для того, чтобы погибнуть там. Чтобы то чудовище или чудовища, которые утащили в глубину корабля всех наших солдат, забрали и его. Он же тоже просил тебя о рециклинге?

— Почти требовал.

— Пять дней ему ждать невмоготу. А ты ведь всё равно взял бы его, Спенс. Он прав в том, что ты, возможно, не сможешь открыть ту дверь. А это ваш единственный шанс попасть в глубину звездолёта и что-либо выяснить.

— Хорошо. Надеюсь, пользы от него будет больше, чем вреда.

— Ты ведь знаешь, что я прав.

— Да.

— Теперь ты рассказывай. Что думаешь делать?

— Если они способны уязвлять нас физически, значит, они уязвимы сами.

— Логично.

— Значит, пуля должна брать их. Верно? Тогда надо просто лучше целиться и лучше стрелять.

— Да, но вдруг они не одни? И если ты убьёшь этих, остальные прикончат всех нас.

— Не прикончат. Нужно знать, как им противодействовать, только и всего.

— А мы знаем, Спенс?

— Сначала попробуем пули. Но у нас ещё же есть огонь и лазеры.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, и хоть что-то из этого поможет.

— Да. Ладно, хватит об этом. Как Мэгги?

— Плохо. Я думаю, что если бы не Милли, она сама просила бы меня о рециклинге.

— А ты?

— А что я? Я должен уходить последним. Я ведь врач. Думать о себе я должен в последнюю очередь. Возможно, случится ещё одно нападение, и кому-то удастся выжить. Вдруг, он увидит их, но его нужно будет спасать?

— Жаль что в этот раз таких не было.

— Я только не знаю, по какому принципу они выбирали тех, кого убить. Видимо, мы все были в отключке. Верно?

— Судя по всему, да.

— Тогда непонятно. Почему они не убивали всех подряд?

— Я сам ничего не могу понять, — Спенсер потёр лоб, — слушай, это может показаться бредом, но…

— Что?

— Ты ничего не видел, пока был без сознания?

— Нет, — уверенно покачал головой Дубов, — как будто крепко уснул. А ты?

— А я не знаю. Я, наверное, головой ударился. У меня такая каша была в голове. Я даже разобраться в ней не могу.

— Ну, это бывает при потере сознания, особенно, если головой ударился.

— Значит, просто бред.

— Если, конечно, ты там не видел чего-то, что могло что-то означать.

— Говорю же, ничего не помню и не понимаю.

— Тогда забудь.

— Ладно. Пойдём по домам. Ужинать пора. И отдохнуть не помешает, завтра нужно идти.

— Пойдём.

Джулия в чёрной повязке сидела одна на кухне и всхлипывала. Дети тихонько играли в комнате Михаила. Спенсер молча сел рядом и обнял её. Она обняла его в ответ, приложила свою голову к нему на плечо и заплакала ещё больше.

— Что теперь с нами будет, Алекс?

— Мы найдём способ победить их. Мы ещё живы, а значит, можем дать отпор. Если придётся, мы сделаем это.

— Ты ведь снова отправишься туда?

— Да. Я должен, Джул.

— Я не хочу, чтобы ещё кто-то погиб. Алекс, ты ведь можешь сделать так?

— Если бы я мог, я сделал бы так и в этот раз.

— Почему они убивают нас? Ведь мы не хотим им зла.

— Я не знаю. Я правда не знаю, Джул. Но надеюсь, что мы выясним это. Завтра я и Генри пойдём туда вместе. Он поможет открыть дверь, ведущую в жилой сектор. Возможно, мы что-то найдём там. Особенно, если он не подведёт.

— Будь осторожен. Я не хочу потерять тебя.

— Не потеряешь, — Алекс поцеловал её в щёку, — я с тобой.

— Да. Это очень хорошо.

Они просидели так ещё несколько минут, а потом был ужин. После него дети продолжили игру, а Спенсер и Джулия сидели с ними. Спенсеру казалось, что его жена успокоилась, но когда дети были уложены, она снова начала всхлипывать. Алекс снова обнял её и постарался хоть немного отвлечь от этой темы. Но поскольку самому ему это удавалось плохо, то и Джулию он успокоить не мог.

— Пойдём лучше спать, Джул, — Спенсер обнял её и поцеловал, — у нас экстренное положение. Детям не надо в школу, а тебе на работу. Но это же не значит, что тебе не надо спать.

— Я вряд ли усну, — сказала она, — я боюсь спать. Как только закрываю глаза, сразу вижу их.

— Мы не вернём их, мне жаль. Я понимаю, мне тоже тяжело свыкнуться с этим. Но сейчас ты только делаешь себе хуже, поверь мне.

— Я понимаю, но не могу ничего сделать.

— Я сделаю тебе успокоительное. Дубов дал мне сегодня новый рецепт для синтезатора. Сказал, что это особая формула его деда. Помогает всем. Попробуешь?

— Хорошо.

— Вот и отлично, умница моя.

Утром Генри выглядел значительно лучше. Спенсер даже отчасти был рад тому, что взял его с собой. Эта радость стала немного больше, когда они вошли на двадцать первый. Вдвоём в этой темноте было не так страшно. И уж тем более Спенсер порадовался своему решению, когда дверь даже после некоторых манипуляций инженера по-прежнему не открывалась. Он бы точно с ней не справился. Генри орудовал в небольшом щитке рядом с терминалом управления, но тот и не думал оживать.