Андрэ Нортон - Веер с глазами из опала. Принц приказывает

Вскоре письма были распечатаны, к каждому прикреплен черновик ответа, потому что машинка находилась в библиотеке, а до полудня входить туда было нельзя. Майкл Карл считал, что по утрам Эриксон работает над своей книгой, потому что он всегда уходил в библиотеку в девять утра и не выходил до двенадцати; все это время дверь была заперта изнутри, и входить туда не разрешалось.

Юноша аккуратно сложил письма и перешел к книгам. По предложению американца, он изучал горный диалект морванийского языка и каждое утро занимался с Кандой, происходившим родом с гор. К тому же он читал книги по истории Рейна. Книги, которые принес ему тогда в постель американец, породили у Майкла Карла желание получше ознакомиться с историей древней столицы Морвании.

Он глубоко погрузился в тайны неправильных глаголов, когда в комнату нерешительно вошел Жан.

— Доминде, доминде, Эриксон ушел. Он передал, что, если хотите, можете воспользоваться библиотекой.

Майкл Карл взглянул на часы на каминной доске.

— Но ещё только десять тридцать, — удивленно пробормотал он. Эриксон раньше всегда оставался в библиотеке до двенадцати.

— Доминде неожиданно вызвали.

— Хорошо, — Майкл Карл отложил книгу и сложил бумаги.

В библиотеке, несмотря на теплый майский день, в камине подыхал огонь: каменные дома, прижимавшиеся спинами к скале крепости, сохраняли сырость и холод даже летом. Юноша разложил бумаги на столе американца: какую бы неаккуратность ни проявлял Эриксон во многих отношениях, стол у него всегда был идеально чист. Впрочем, Майкл Карл подозревал, что, уходя, Эриксон просто сбрасывает с него все в один из ящиков.

Пальцы его летали над клавиатурой машинки. Работа на машинке — одно из современных занятий, которому, по какому–то капризу полковника, его обучили. Вероятно, полковник сделал это, потому что только его воспитанник мог разобрать свои каракули. Часы пробили половину двенадцатого, когда он закончил последнее письмо и разложил все бумаги на столе в ожидании неразборчивой подписи Эриксона.

Оставалось уложить в нужные папки письмо конеторговца и горца и составить список писем, пришедших на этой неделе. Майкл Карл как раз занимался этим, когда Жан пригласил его на ланч. И только проходя через прихожую в столовую, юноша вспомнил о письме в зеленом конверте.

Ящик стола, вероятно, не самое надежное место. Майкл Карл взял письмо и осмотрелся. Наверное, лучше будет взять его с собой… Сапоги! Не впервые приходилось ему что–то прятать за голенищами сапог. Он по–прежнему носил большие сапоги Генриха, но тем лучше. Юноша сунул письмо в зеленом конверте за голенище сапога для верховой езды.

На нем также по–прежнему были зеленые брюки и камзол, которые ему дали в гостинице Короны. Одежда Эриксона ему не подошла, а в этой он походил и на секретаря и на шофера.

Сытый, полусонный и довольный миром, Майкл Карл отправился назад в библиотеку. Теперь ему никто не помешает до четырех часов пополудни, когда явится Жан с чаем. Эриксон тогда нальет себе чашку, хотя никогда не пьет чай, и будет рассказывать гостю интересные вещи о своей работе. Наконец чай остынет, и Эриксон с отвращением прикажет убрать его. За все это время юноша ни разу не видел, чтобы американец пил чай.

Список недельной почты был закончен, аккуратно скопирован и лег на стол Эриксона в ожидании его внимания. Майкл Карл освободился для своих лингвистических занятий. Юноша выработал свой метод изучения неправильных глаголов, которым и воспользовался сегодня. Он три или четыре раза произносил слово, глядя в книгу. Потом книга откладывалась. Майкл Карл смотрел на стену и пытался представить себе глагол буква за буквой, написанный на полированной поверхности.

— И–а–г… Что там дальше? — Майкл Карл устоял от искушения заглянуть в книгу и начала снова: — И–а–г…

Но глагол никак не хотел возникать перед глазами. Наверное, тень в углу панели отвлекла внимание. Странно, но у других панелей никаких теней в углах не было видно.

Майкл Карл отложил книгу и пересек комнату. Тень на панели вызвала у него любопытство. Да ведь часть стены выдается вперед! Кончиками пальцев юноша ухватился за край и потянул. Та поддалась, и вся панель бесшумно ушла в сторону, как дверь.

Должно быть, это был тот самый потайной ход, о котором ему говорил Эриксон. Не раздумывая, Майкл Карл прошел в него. На полке за входом лежал фонарик. Значит, Эриксон или кто–то другой в доме пользуются этим ходом. И пользуются часто, если оставили здесь свет.

Майкл Карл вспомнил многие обстоятельства, удивлявшие его, например, прекрасное знание Эриксоном дворца и его обитателей. Он колебался. Стоит ли ему идти по проходу и узнавать его тайны? Если бы Эриксон хотел, чтобы гость что–то знал, он бы и сам рассказал!

И тут юноша вспомнил о кресте. Разве может найтись лучший способ тайно возвратить его? Майкл Карл осмотрел вход изнутри, убедившись, что сможет открыть его, и взял фонарик. Когда панель закрылась за ним, он испытал странное возбуждение. Снова начинались приключения.

Несколько ярдов проход шел прямо, потом показались узкие ступени, ведущие вверх. Майкл Карл с сомнением посмотрев на них; ноги все ещё могут подвести его, если их перенапрячь. Но возбуждение заставило его попытаться.

Воздух в проходе был холодный, но свежий; никакой влажности, которая в представлении Майкла Карла всегда связывалась с подземными ходами. Должно быть, он пробирался внутри самой горы, где–то между Пала Хорн и дворцовой крепостью.

Лестница неожиданно прервалась небольшой площадкой. Справа в стене была дверь, а в ней на дюйм выше уровня глаз Майкла Карла — глазок. Пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть в него. Но увидел юноша только густую тьму, а далекий шум воды заставлял думать, что эта дверь ведет в древние темницы.

После этой двери лестницу ничто не прерывало, и наконец Майкл Карл выбрался на самый верх, в длинный узкий коридор. Светлая щелка справа опять подсказала наличие ещё одной двери с глазком. На этот раз юноша увидел длинный коридор с мраморными ступенями и алым ковром: от такого великолепия дух захватывало. Майкл Карл решил, что коридор ведет к тронному залу.

У двери в дальнем конце коридора замерли два напудренных лакея, далеко превосходящие Брека и Канду великолепием; взад и вперед деревянно расхаживал часовой. Майкл Карл немного подождал, но часовой продолжал все так же расхаживать, лакеи стояли неподвижно, поэтому принц пошел дальше.

B следующий глазок он увидел, по–видимому, оружейную. Ему очень захотелось открыть дверь, войти на одну–две секунды и осмотреть старинные мечи и ружья в стойках, но благоразумие победило. От оружейной лестница снова повела вверх. Майкл Карл решил, что в этом тайном проходе слишком много лестниц.