Нэл Ник - Путь на Землю (СИ)

Лорана он спасти не сумел. Единственная последняя печаль. Перед Лораном виноват: проявил глупое милосердие. Прикончи он Бердета — всё могло обернуться иначе. Конечно, было откровенно мало шансов выбраться живыми из Сада Смерти, но Смит мог убить Лоэ сам и избавить от того, что теперь предстоит обоим. Ведь впереди страшное: чудовищная театрализованная казнь, где бедняге Лорану отведена главная роль. Бердет выразился однозначно, и у него наверняка хватит безумия осуществить принятый план.

Мысли запутались, вампир засыпал. День, назначенный для казни, прошёл, наверху садилось солнце. Через несколько минут он освободился и от боли и от тоски, впал в забытье.

Когда очнулся, адепт сидел в углу, одетый в нелепый балахон, и оттуда мрачно смотрел на вампира.

— О, нет! — сказал Смит. — Опять ты! Я так надеялся, что это всего лишь моя смерть. Где она, кстати? Насколько я помню, вы обещали убить меня ещё днём.

Бердет помолчал, потом спросил:

— Ты знал, что выручить Лоэ — предприятие безнадёжное?

— Конечно, — сказал вампир, — но я обязан был сделать попытку.

Бердет тяжело задумался. Смит разглядывал его, сожалея, что лишён дара Густава Клейна. Сейчас бы прочитать мысли. Что его мучает, и зачем он явился сюда? Одно хорошо: пока Бердет здесь, призраки не придут. Нет такого призрака, что вынес бы его присутствие.

— Почему я ещё жив? Ты замял ответ. Хотя, может быть, я забыл задать прямой вопрос.

Бердет поглядел на пленника с хорошо различимой досадой.

— Технические сложности, — сказал он вяло.

Смит засмеялся. Беззащитное тело взорвалось болью, и смех сменился стоном.

— Когда-то я знал ваших предшественников, и могу сравнивать.

— Они были другими?

— Да! Знаешь, в чём главном те люди отличаются от тебя? Они стыдились получать удовольствие от выполнения своей грязной работы. Они делали, может быть, нужное дело, но понимали его мерзость и убивали без экстаза. Даже мы, вампиры, относились к ним с уважением. Потому и проиграли войну, что противостояли нам настоящие воины, а не шуты. У них не было технических сложностей.

Бердет нахмурился, но насмешку стерпел. Что-то измучило его, вампир вяло попытался понять, что именно, потом стало хуже, и интерес угас. Уходила короткая летняя ночь, приближался день. Вампир с тоской подумал, что ждёт смерти с нетерпением. Смерть избавляет от мук и проблем, страшиться её глупо. Он слишком устал. Все вампиры рано или поздно устают от жизни — одно из проклятий бессмертных.

Перед глазами появились цветные пятна, словно солнечные лучи, проникая сквозь камень и землю, ослепили как вампира-детёныша. Огни свечей вытянулись под самые своды, как будто в стремлении соединиться с солнцем. Кто-то менял сгоревшие свечи, но вампир плохо видел и смутно сознавал, что происходило вокруг. Потом опять пришло избавление от боли. Он погрузился в оцепенение сна, а когда проснулся, обнаружил Бердета так же застывшего в углу, мрачно глядящего сквозь цветной туман. Севшее зрение помешало вампиру понять выражение его лица, да и чувства совсем замёрзли.

— Скоро? — спросил он равнодушно.

— Теперь — да.

— Признайся, что тебя мучает, адепт. Я сохраню тайну. Пожалуй, риск для тебя ничтожен.

Бердет ответил после долгого молчания, Смит устал ждать, что он заговорит. Следовало обязательно выплыть из предсмертного тумана. Беседа поможет держаться на поверхности.

— Ты прав, упырь. Есть одна мысль, что лишает меня покоя. Я обязан тебя убить, но, убив, ничего больше не узнаю.

Вампир понял суть, хотя не вникал в детали. Собственные мысли тяжело ворочались в голове, трудно было осознавать ещё и чужие. Смит превратился в медленное существо, вся стремительность ушла в горячий камень с перевранными рунами. Он попробовал лучше рассмотреть Бердета сквозь меркнущий мир, и туман временно поредел.

— Нет! — прошептал Смит. — О, нет! Слишком смешно, избавь от фарса напоследок. Прими мои сожаления, адепт.

Бердет поднялся, подошёл ближе. Казалось, он хотел ударить вампира, но что-то удержало. Не иначе кодекс чести запрещал бить связанного. Минуту Бердет мрачно смотрел на поверженного противника, затем развернулся и тяжело пошёл прочь. Хлопнула дверь, вампир остался один. Краткий всплеск энергии исчерпался, снова навалилась необоримая усталость. Откуда-то издалека послышались голоса, Смиту показалось, что среди прочих слышен и голос Лоэ. Вампир попытался сосредоточиться, но когда подумал о Лоране, призраки пришли.

Они все собрались там, под сводами, и оттуда глядели на него. Он пытался их узнать, но всё сильнее донимала усталость. Рассудок начал сдаваться. Мельтешение наверху завораживало, и вампир постепенно впал в оцепенение. Это финал, завершение жизни. Внутри прочно обосновался холод, Смит перестал чувствовать тело, даже боль, отступила или перетекла в обыденность, в мозг вползала пустота. Мир почти ушёл. Когда торжественно появились адепты в балахонах и масках, Смит не сразу понял, что что-то ещё происходит. Он попробовал сосредоточиться.

Обряд начался и очень насмешил бы Смита, не будь вампир так слаб. Христианские молитвы перемежались песнопениями и заклинаниями на древних языках, да и талисманы, взятые адептами на вооружение, оказались трогательно эклектичны. Смит смог оглядеться и понять, что людей мало. Они окружили жертвенник, но не заполнили зал. В мирные века безумцы плодятся меньше — решил Смит. Все заклинания их бессмысленны, но серебро обжигает грудь, сильное как в былые времена.

Потоки слов загипнотизировали, Смит напрягался, чтобы боль вернулась в тело и прочистила мозг, но старое средство перестало помогать. Вампир упорно боролся, а потом всё-таки провалился в бред, упал как в глубокую шахту, но сразу очнулся, когда настала тишина. Он сумел собраться, понимая, что это в последний раз.

Адепты расступились. Пошатываясь, поддерживаемый с двух сторон, к жертвеннику шёл Лоэ. Голова его, случалось, заваливалась набок, глаза зияли усталой пустотой.

Жалость пронзила Смита острее боли. Бедный Лоран. Несчастный, безвинный человек. Лоэ поставили прямо напротив и запели ещё пронзительнее и громче. Смит без помех смог наблюдать во что превратили его друга человека представители того же вида.

— Они всё равно тебя убьют, — сказал он. Прочие люди перестали существовать.

Лоэ поднял глаза. По щекам медленно катились слёзы.

— Я знаю, — ответил он тускло.

Смит подумал, что следовало всё же обратиться в полицию, но вслух ничего не сказал. Глупая, запоздалая, нездешняя мысль.

— Простишь меня? — еле слышно проговорил Лоэ. — Я тебя предал, Смит.

Вот что его беспокоило! Надо собраться и помочь. Он должен!

— Неправда! — сказал вампир. — Это ложь! Не позволяй себе умирать с чёрными мыслями в голове. Против нас использовали нечестное оружие, и обоих убивают одинаково гнусно.