Виктор Гламазин - Любимые враги

— Совсем?

— Совсем. Существует лишь информация. Ее материальные носители. И ее виртуальное отражение. Мне нужно твое согласие на полную блокировку твоего сознания, его капсулирование и перемещение на сохранение в мое царство.

— В Ад?!!

— Можно назвать то место и более мягким именем. Например — виртуальная среда. Не бойся, я отцифрую твой разум так, что гарантия его полного восстановления после наших разборок со Шроллом стопроцентна.

— Фигушки! Я, может, и сумасшедший, но не дурак!

— Увы, Сеня. Все наоборот. Ты дурак, а не сумасшедший. Кстати, в роду у тебя были разные личности: землемеры, бурлаки, грузчики, сельские учителя, горькие пьяницы, бунтовщики, даже разбойники. Однако сумасшедших — никогда не бывало… Не хочу тебя пугать, мой друг, но Шролл скоро найдет тебя. Судя по тому, с какой скоростью он сожрал всех обитателей злополучной станции — а они отчаянно защищались — жить тебе без моей помощи остается пару минут. Керамическая сталь склада уже атакована. Тот грохот, что ты слышал 20 секунд назад — это уничтожение хранилища сжиженного газа, Шролл попытался выесть там всю органику, вот и шарахнуло. Кстати, он проглотил весь газ. Шролл удивительный пылесос и обжора. Будет интересно с ним пообщаться.

— Он и Златку сожрал?

— И даже ее болонку — Миссис Мальборо.

— А откуда ты это знаешь?

— Пора наступает, Сеня, — поторопил меня Сатана, теряя терпение. — Сражение близко. Отомсти за Златку, Жуя, Колобка! Отомсти за Достоевского, Гагарина и Леонардо да Винчи!

— А при чем тут да Винчи?! При чем тут Гагарин?!

— Шролл убил людей?

— Да.

— Гагарин и старик Леонардо — люди или набитые соломой чучела?

— Люди, естественно.

— Раз Шролл убил людей, а Гагарин и да Винчи — люди, значит, он прикончил и их.

— Как-то странно ты рассуждаешь.

— Рассуждаю, как и должен рассуждать настоящий пропагандист и агитатор. Всякий, кто убивает человека, убивает все человечество вместе с ним. Не теряй времени!

— Я буду сражаться сам!

— Вениками и шваброй? Или все-таки взорвешь рекомендуемое мной устройство?

— Есть тут и другое оружие. Если ты мне покажешь…

— Да, тут полным-полно всякой дребедени. Но ее невозможно употребить! Ты умеешь пользоваться переносным комплексом «ОСА»? А койлганом «КК»? Ты способен за оставшиеся до прихода Шролла секунды расконсервировать хотя бы комплект импульсной пушки, привести ее в боевую готовность, вывести отсюда вместе с боеприпасами и без промаха нанести удар? Куда ты будешь целить, Сеня? В дым, что ли?

— Ты плод моего больного воображения! — я энергично закачал головой, будто избавляясь от прилипшей к затылку сопли.

— И Шролл тоже? Он, кстати, уже в двух шагах от тебя.

— Не удивлюсь, что и он — тоже не существует в реальности.

— Тогда тебя придется признать, что всех обитателей станции, сожранных им, ты выдумал. Может, ты и вовсе не на Кобо, а в психушке Зыкинска?

— ?!!

— Примотан к постели и обколот корректорами сознания.

— Э-э-э… А, может быть, так оно и есть!

— Сильный ход… Тогда тебе вообще должно быть по барабану — разрешать мне капсулировать твое сознание, либо нет. Все равно — все бред. Чего тогда кочевряжиться?

— Если я дам волю своему бреду, это может осложнить врачам работу по моему оздоровлению.

— Великолепно! Только не кажется ли тебе, Семен, что для безумца ты чересчур уж горячо заботишься о своем здоровье?

— Может, я ипохондрик.

«Собственно говоря, — подумал я. — Чего мне терять? Ежели мои совсем мозги гикнулись, чего мандражить-то?»

— Предлагаю нечто вроде компромисса! — решительно заявил я.

— Браво, Сеня! — одобряет подобную решительность Повелитель Ада.

— Если Шролл нападет на меня, тогда можешь распоряжаться моей башкой. А если нет, то извини-подвинься.

— Оное вполне разумно. Согласен. По рукам?

— Вроде того… Э-э… — тут на меня, вдруг, накатили всяческие подозрения и сомнения. — А что тебе надо-то?

— В данный момент или в тысячелетней перспективе?

— Вообще.

— Не мир да благодать мне нужны. И не райские кущи.

— Что же тогда? Дерьмо какое-нибудь?

— Дерьмо — это тоже жизнь. Отходы жизни иногда превосходят ее саму. Возьмем, к примеру, декаданс.

— Но все-таки: зачем тебе все это?

— Во-первых, прикольно. А во-вторых, такова моя сущность. Натуру авантюриста и задиры не переменишь в одночасье. Мне все интересно, Сеня. Я дьявольски любопытен.

— А это ты меня заставил изучать кобонков?

— А кто же еще, друг мой? Я возбудил в твоем мозгу небольшую зону, связанную с детством. Там у тебя был короткий период увлечения археологией.

— Никогда я…

— Было дело, Сеня. Не спорь. Я тебя лучше знаю, чем ты сам. Кстати, скажи мне спасибо и за свои спортивные и интеллектуальные успехи последних недель…

Я потянулся воспоминаниями назад и… провалился в мрачное видение.

И привиделось мне затянутое желтовато-зеленым дымом небо и окруженная черными скалами долина с гейзерами и трещинами в земле, через которые вырывались длинные языки пламени, вокруг которой водили хороводы бесы с трезубцами.

И все это шоу сопровождалось чьими-то горькими стенаниями и криками: «Помилуй мя, грешного!»

— Да хватит доканывать меня этой хренью! — заорал я. — Что за бредятина, блин?! Какие-то древние суеверия — откуда это все?

— Прошу прощения, — извинился Сатана. — Опять к тебе из меня кое-что просочилось… Говоришь, я «древние суеверия»… А может, наоборот?

— В смысле?

— Может, это зрелище не плод воображения людей прошлого, а будущая реальность?

— Чушь! Чушь однозначно!

— Возможно. Нет времени на споры по поводу парадоксов времени и пространства. Хорош, Сеня, сопли жевать! Шролл близок. Решайся!

Я думал долго. Ну, по крайней мере, мне так показалось. А показалось мне, будто размышлял я аж целую неделю. Но даже сей мнимой недели мне не хватило, чтобы решится на предложение Сатаны. И я произнес:

— Не знаю, что и сказать.

— В чем дело, Сеня? — возмутился Сатана. — Что за гамлетовщина!? Разговор не про то, быть или не быть, а жить или не жить. Вот в чем вопрос! Неужели непонятно, что самый решительный момент, который изменил твою судьбу коренным образом и вверг тебя в полосу потрясений и изменений уже давным-давно миновал? После падения в надпространственную воронку уже ничего сногсшибательного тебя не ждет. Даже встреча со Шроллом — ерунда по сравнению с твоим буханьем в гиперкуб. Ты гениальный неудачник, а не удачливый гений. Не парь себе мозги, делай, как говорю.

— Отстань, Враг Рода Людского! Дай подумать… — зло огрызнулся я — терпеть не могу, когда меня называют неудачником.