Борис Долинго - Точка-джи-эл

– Я конечно не политик, – заметил Валеев, – но не удивлюсь, если после событий сегодняшней ночи мы снова окажемся на пороге войны. Сейчас правильно взять бы и высадиться на Земле открыто. И пусть камалы вопят, чего хотят!

– Ну, хоть ты-то в крайности не впадай! – заметил Лосев.

– Я не понимаю, – продолжал Мансур, – почему не применили с кораблём технологию ТКП-поля? Можно же было сам корабль сохранить! Помните, господин полковник, мы изучали в Академии операцию на планете ратланов? Ну, когда ликвидировали лабораторию клонирования?

Лосев пожал плечами:

– Во-первых, ТКП-технология неимоверно дорогая штука. Во-вторых, последним Пактом её использование запрещено…

– В-третьих, – вставил профессор дан-Банор, усмехаясь и теребя бородку, – как бы ты, сынок, стал что-то изучать, если бы законсервировал область пространства вместе с кораблём? Посмотреть бы со стороны мог – а потрогать?

– Вот именно! – согласился профессор Питу.

– Кстати, объясните мне, глупому, – не унимался Мансур, – зачем камалам это потребовалось?

– Что именно? – удивился Лосев.

– Ну – нападать, уничтожать нашу находку? Чем эта груда металлолома могла быть им опасна? Я не понимаю!

Лосев в некотором замешательстве посмотрел на профессоров. Сам он затруднялся ответить на этот вопрос. Факт нападения имелся. Было ясно, что кто-то слил информацию камалам, и, понятно, что этот кто-то – один из посвящённых. Но почему противник отреагировал именно так ?

На заседании Комиссии возможность нападения камалов на археологическую базу даже не рассматривалась – во-первых, из-за состояния нынешних отношений с главной расой чужих, во-вторых, из-за того, что трудно заподозрить, чтобы находка могла представлять какую-то угрозу для противоположной стороны. Вся секретность вокруг операции, точнее, не секретность, а предупреждение всем посвящённым не раскрывать публично факты до поры до времени, выстраивалась, скорее, не против камалов, а против преждевременного распространения сведений в самом Содружестве.

Профессор дан-Банор пожал плечами.

– У меня вот какие соображения, – сказал он. – Похоже, что камалы получили информацию – наспех, отрывочно, хотя и достаточно точную. И не поняли, чего им опасаться в связи с этим. Они посчитали, что наша секретность таит для них жуткую угрозу. Возможно, решили, что мы нашли на этом старинном корабле бог весть что! Что, возможно, натолкнулись на какие-то данные, позволяющие нам как-то… ну, не знаю, шантажировать их, или что-то в этом роде…

– Что вы имеете в виду? – Лосев оттопырил губу, не понимая, куда клонит профессор.

Дан-Банор пожал плечами:

– Не знаю, полковник. Предполагать можно что угодно. Например, камалы посчитали, что у нас есть факты, что, допустим, чужих вывели древние земляне в качестве эксперимента…

– Зачем древним землянам, если таковые существовали, выводить камалов? – заметил Питу.

– Понимаю, – кивнул дан-Банор, – звучит странно, но тем не менее… Камалы ведь никогда не позволяли нам вести исследования на их планетах, но есть данные, что цивилизация их возникла очень непонятно…

– Что за ерунда! – фыркнула Дина и тут же смутилась: – Простите, профессор!

Дан-Банор только рукой махнул:

– Главное не это! Главное и очевидно, к сожалению, то, что камалов нельзя считать друзьями. Камалы нам не друзья, и друзьями быть не могут.

Лосев посмотрел на него с чуть снисходительной улыбкой.

– Могу вам вот что сказать, уважаемый профессор: в армии есть люди, понимающие современные тенденции отношений с чужими. Там так же учитывают, что смена камалами характера отношений есть лишь некая тактика, но никак не глубинная стратегия. Они не смогли сломить нас прямой или косвенной силой. Поэтому есть мнение – к сожалению, не всеми разделяемое, – что сейчас чужие пытаются убаюкать Содружество относительным миром. То есть хотят иметь возможность более широко присутствовать в нашей среде, вызывать меньше подозрений, меньше настороженности, а у кого-то создавать ещё и умиление их вдруг проснувшимся миролюбием. В общем, численный состав разведки и спецслужб серьёзно сократили, но никто их не ликвидировал полностью! А после того, что случилось, я и не знаю, как дела пойдут.

– Знаете, – заметил Мансур, – понимают-то понимают, но, получается, мы ведь сами, извините, обгадились. Ужасную беспечность проявили! Что стоило послать сюда не взвод спецназа, а хотя бы два-три боевых корабля? Камалы бы не решились напасть, а если бы решились, им потребовалось бы подтягивать серьёзные силы, и это не осталось бы незамеченным!

– Да уж, прав ты, это тяжёлый, но поучительный урок, – согласился Лосев. – Поэтому и расследование будет жёстким. Дело не в древнем корабле, вопрос куда серьёзнее. Если всякая сволочь станет сливать информацию чужим, объявляя это стремлением к свободе, то к чему мы скатимся, а?

Все закивали, и только Дина попыталась возразить:

– Но, простите, строить общество на сокрытии правды от народа…

Лосев перебил её, протестующее взмахнув рукой:

– Дина, нам тут сидеть ещё несколько дней! Нам надо выжить и терпеть друг друга. Посему – избавьте меня от демагогии, пожалуйста. А если поддонка-предателя, или предателей, найдут, стоило бы устроить над ними публичный показательный суд. Я за такую свободу слова!

– Может, никого и не найдут. Может, камалы узнали как-то сами?

Полковник поморщился:

– Сами они узнать не могли, а найти – найдут. Тех, кто имел допуск к секретной информации, не так много. Проведут ментоскопирование, и найдут! Если, конечно, тот, кто рассказал камалам, был среди нас.

Дина вытаращила глаза:

– Ментоскопирование? Наше правительство не посмеет! Это неприкосновенность внутреннего мира личности! Это даже в Пакте записано по отношению к агентам чужих!

– Ничего, – спокойно покивал Лосев, которому захотелось побесить поборницу правды и справедливости, – уверен, для данного случая сделают исключение. Случай, согласитесь, особый. А Пактом, простите, камалы теперь пусть подотрутся!

– Вы меня простите! – подчёркнуто-вежливо сказала Дина, хотя голос её подрагивал, – но людей с подобными взглядами нельзя допускать на руководящие посты! И в армию нельзя набирать!

Она встала, намереваясь отойти на своё место в глубине пещеры, но в это время снаружи прозвучал оглушительный грохот. Ассистентка профессора дан-Банора присела от неожиданности, и даже мужчины, не исключая офицеров, вздрогнули.

Звук был похож на щелчок гигантского бича или раскат близкого мощного грома, переходящего в протяжный свист. От него завибрировал воздух и задрожал каменный свод надо головами людей.

В первое мгновение и без того наряжённые нервы полковника натянулись ещё больше. Лосев подумал, что камалы обнаружили их укрытие и начали обстрел. Но взрыва не последовало, а парой секунд позже первого раската прозвучали подряд ещё несколько, и Игнат понял, что это.