Борис Долинго - Точка-джи-эл

Ушастик продолжал, не отрываясь, смотреть на сержанта и снова мелко закивал:

– Господин сержант, я всё понимаю, я не подведу вас. Пожалуйста, возьмите меня!

Ноу крякнул и хлопнул ладонями по коленям – Миронов доставал своим мальчишеством. Захотелось выпить, но делать это одному при Ушастике представлялось не вполне удобным, а предлагать курсанту – значит, типа, спаивать личный состав.

– Слушай, Сергей, – сказал Ноу, обращаясь к парню по имени и стараясь говорить как можно более спокойно, уверенно и с расстановкой, – если ты хочешь знать моё мнение, я скажу. Вот оно: ты не слишком хорошая кандидатура для данной операции. Прости, но это так! Я готовлю солдат двадцать с лишним лет, сам участвовал в боевых операциях и могу различать, кто чего стоит. Ты упорный парень, я уверен, ты сделаешь неплохую карьеру в Содружестве. Но не место тебе в команде, которая будет высаживаться на планету этих чёртовых куриц, продавшихся камалам! У нас будет мало времени для действий на незнакомой территории. Кроме того, пока непонятно до конца, с каким уровнем сопротивления мы можем столкнуться. В любом случае, чую, будет жарко, нужны настоящие бойцы…

– А я, значит, не боец? – тихо проговорил Ушастик, опуская голову.

Сержант вздохнул, секунду подумал, хорошо ли проявлять такую «нежность» к курсанту, и, протянув руку, ласково, насколько мог, потрепал по плечу.

– Извини, но скажу правду: для этой операции ты не тот боец. Я дам тебе характеристику, куда захочешь. Подумай, где бы тебе хотелось служить дальше, покопайся в информационной системе. Но на это задание не просись: ты нам не подходишь!

Курсант Миронов по-прежнему, не поднимая головы, негромко спросил:

– А не может быть, что вы ошибаетесь?

Ноу даже не разозлился:

– Я учу курсантов очень давно, – почти мягко сказал он, – и тут я никогда не ошибаюсь.

Ушастик сидел, по-прежнему опустив голову, но Ноу видел, что он часто-часто моргает. Вот же дьявол, не хватало, чтобы курсант начал плакать!

– Ну-ка, ну-ка, – нарочито бодро пророкотал сержант, – не распускай нюни!

Ноу достал служебный блокнот с персонкодами на каждой странице, накатал от руки записку дежурному, и, встав, протянув листочек курсанту:

– Держи, отдашь ребятам на посту у перехода на третий уровень. Тебя довезут.

Ушастик тоже поднялся, продолжая рассматривать пол.

– Шоколадку хочешь? – совершенно искренне предложил сержант.

Он прекрасно знал, что курсантам выдают вполне достаточно и питания, и разных стандартных вкусностей, но хотелось как-то посластить парню «горькую пилюлю» отказа.

Сергей помотал головой.

– Спасибо… – пробормотал он, и медленно, словно рассчитывая, что сержант передумает и пообещает его взять, поплёлся к выходу.

Ноу покачал головой и посмотрел на часы: пожалуй, ещё можно успеть сегодня к девицам, не так уж много времени потеряно, и не особо вечер испорчен.

У самой двери Ушастик остановился и поднял глаза на сержанта – они у него стали влажными. Ноу провёл ладонью по лицу, словно стирая усталость, а на деле скрывая невольную улыбку: ну и солдат!

– Господин сержант… вы меня правильно поймите, пожалуйста!

– Да я всё понимаю… – начал Ноу, стараясь сразу положить конец переходу к просьбам по второму кругу.

– Нет-нет, вы неправильно поняли… Видите ли, я… рос без отца… А мне всегда хотелось… Ну, вы мне как отец, честное слово… Я просто хочу быть рядом с вами, когда вы туда полетите…

Сержант чуть не поперхнулся: подобной тирады он не ожидал. Надо же, как отец, фу-ты, ну-ты!

– Это я-то – отец? – стараясь унять странную дрожь в голосе, спросил он. – Ты, парень, ошибаешься. Я к тебе ведь, в общем, строго относился, поблажек не давал, и так далее. Не выдумывай, пожалуйста!

– Я не выдумываю. И правильно, что не давали поблажек. Я всегда чувствовал, что я, ну… – он в который раз замялся, – не вполне мужественный, да! А у вас я за четыре месяца очень многому научился, вы из меня мужчину сделали.

Влажность у него в глазах всё полнилась – вот-вот потечёт через край.

– Мужчину! – передразнил Ноу, ласково усмехаясь. – Плохо, видать, сделал, коли ты разреветься готов. Мужчины не плачут! Тем более те, кто просится на такое задание.

– Я, правда, очень хочу пойти туда с вами, – тихо и бесцветно сказал Ушастик, снова опуская глаза. – Именно с вами.

С этим надо было что-то делать, так можно препираться до бесконечности.

– Отставить! – протяжно скомандовал сержант. – Хватит, курсант Миронов! На сегодня разговоры окончены. Приказываю убыть в расположение взвода и готовиться к отбою, до которого всего ничего осталось. Не успеете вернуться в казарму в срок – получите взыскание. Выполняйте, шагом марш!

Мгновение ему казалось, что Ушастик расплачется, но парнишка сдержался, неожиданно чётко выпалил «Есть!», козырнул и вышел вон.

Ноу чертыхнулся – ну надо же: как отец! Сынок выискался!

Он пожалел, что произнёс фразочку «На сегодня разговор окончен» – курсант мог подумать, что с ним готовы продолжать обсуждать эту тему позже.

«Впрочем, чего я так переживаю?» – подумал сержант.

Он вернулся в гостиную и намахнул две стопки подряд, после чего сел в кресло и вытащил пачку сигарет.

Сразу включился «прислужник» и напомнил, что хозяин сам себе обещал не курить дома.

– Да помолчи ты! – отмахнулся сержант.

В общем, впервые с ним такое – чтобы курсант вдруг сказал, что сержант Ноу ему как отец, надо же! Ну и что ему с этим делать? Всю жизнь мечтал иметь такого сыночка – плачущего, как девка, слюнтяя. Что-то сержант, наверное, с возрастом начал делать неправильно – ведь раньше ни разу никто не додумался припереться перед самым отбоем, и, плача, проситься служить под его началом. Это ж чёрт знает что, в самом деле!

Ноу взял модуль памяти, вставил в информник, нашёл, что требовалось, и наскоро полистал развернувшееся перед ним личное дело курсанта Миронова. Ну да, он с самого начала не обратил внимание на такие вещи: парень рос без отца, его воспитывала мать, есть ещё сестрёнка, младше на три года. Понятно: был бы единственный ребёнок – точно бы не стали вербовать. Тем не менее, он подписал соглашение, по которому обязуется первые пять лет не вступать в личные контакты с семьёй, хотя парню и разрешили передавать домой письма и пересылать деньги.

У парнишки комплекс безотцовщины. Здесь, в Содружестве, подобное сложно представить. Нет, и в СИ люди живут, кто как – кто семьями, кто расходится, погибает кто-то, поэтому всегда можно найти парнишку, который формально растёт без отца, без своего генетического отца. Но большинство детей на старых планетах всегда воспитывается в интернатах – а там они, как в родных семьях. На планетах новых, обживаемых – да, часто семьи более патриархальные. Ноу сам вырос в такой семье.