Майкл Флинн - Река Джима

И все же Флот сгинул в веках, а его потомки жили как варвары на полуцивилизованных мирах. Столь желанный побег так и не спас Терру. ’Луны продвинулись дальше всех — они почти смогли, — но терране подвели, и отчаянная попытка оказалась тщетной. Неудивительно, что ’луны презирали терран, хотя и забыли за что.

Если бы он встретился с людьми времен Содружества, задавался вопросом Донован, то разочаровался бы в них так же, как в Истинном Кориандре?

Дикий Билл Халлахан направил челнок к разбитому борту ковчега, подальше от активных участков, и повел его к открытым посадочным палубам, которые тянулись вдоль всего корабля. Приближаясь, они увидели расколотые остатки челнов, один даже почти целый. Его контуры соответствовали кораблю, предназначенному для атмосферных полетов.

— Чур, мой, — сказал Дикий Билл, указав на него.

Халлахан мягко посадил корабль.

— Гравитация отсутствует, — сказал он. — Придется прикрепляться. Вратрок, де Роше, со мной.

Капюшоны активировавшихся кожкостюмов затвердели в шлемы. Донован, Мéарана и Софвари надели их и вышли наружу. Второй помощник отправился изучать уцелевший челн, и пилот с техниками присоединились к нему.

— Надо же! — услышал Донован возглас Дикого Билла. — Пилот все еще там!

Мéарана и Софвари сорвались на бег, но Донован остался у челнока и, шагнув за трап, стал ждать.

— Можете не спешить, — донеслись до него слова Франка. — Там просто скелет, замотанный в фольгу. Видимо, это были их космические костюмы. Интересно, могли ли они генерировать какое-то силовое поле, ведь он одет не для космической прогулки.

— Почему у него в руке оружие? — спросила Мéарана.

— Самоубийство, — предположил Дикий Билл. — Он вернулся после того, что случилось, и… утратил надежду. Не знаю, почему он не присоединился к остальным на поверхности. Возможно, у него кончилось топливо. Возможно, на борту была его возлюбленная. Мы никогда не узнаем.

— Но в нем есть песнь, — сказала арфистка.

Терпение Донована наконец было вознаграждено, когда по трапу спустилась первая пара ботинок, а следом и вторая. Он ткнул обтянутым перчаткой пальцем в спину первого человека.

— Так и думал, что ты не сможешь остаться в стороне, Билли.

Конфедерат оглянулся и улыбнулся.

— Нет, конечно.

— Дай угадаю: ты прятался в двигательном отсеке? Как ты ушел от охранника?

В другом костюме был Поули.

— Я был охранником.

— Это вызывает еще более деликатные вопросы.

— Донован, — сказал Билли Чинс, — я прикрывал тебя, а ты меня многие недели. Я спас тебе жизнь в Ревущем ущелье, а Мéаране — во время прилива на Арииднукс’ре. Что мне еще сделать, чтобы доказать тебе? Я участвовал в поиске дольше всех, кроме тебя и самой арфистки. Разве я не заслуживаю увидеть конец?

Донован вздохнул.

— Держись рядом и никуда не сбегай.

Билли развел руками.

— Сахб! Куда Билли-друг пойти?

Мéарана шагала по разрушенным палубам, будто королева Верховной Тары. Сюда хотела попасть ее мать, и теперь она шла по ее следам. Арфистка задавалась вопросом, окажутся ли они достаточно различимыми. Когда корабль матери вскрыли, давление воздуха вынесло все незакрепленные предметы в космос, включая саму Франсин Томпсон с Полустанка Данг-чао, Гончую Своры, иначе известную как бан Бриджит. Сожжения на костре не будет, погребения не предвидится. Только церемония прощания и древние слова, произнесенные над пустым гробом.

Фонари костюмов отбрасывали мягкий рассеянный свет, который вызывал странные эффекты в окружающем темном интерьере: среди сломанных и покореженных стен и палуб, перепутанных кабелей и проводов словно шевелились тени. Как-то раз Мéаране почудилось, будто за ними следует кто-то еще, — возможно, древний член команды, словно леденец, замотанный в фольгу, плывет через пустые пространства ковчега, пока случайно не найдет выход в пустоту, на свободу. Но когда арфистка направила луч, там никого не оказалось, а может, никогда и не было.

Позже они нашли парящую машину, запутавшуюся в проводах, будто угодивший в водоросли сборщик жемчуга. У нее были колеса, напоминавшие руки манипуляторы и пара похожих на глаза линз; но корпус почернел, механизм был давно мертв.

Фонари высветили надпись на тантамиже, сделанную на переборке. Донован какое-то время размышлял над увиденным и заявил, что, если он верно понял, оно означало нечто вроде «амфитеатр» и «номер пять». Пять палуб отсюда? Пятый амфитеатр? Пять шагов в ту сторону? Но прочая часть текста потерялась с остальной частью переборки.

«Одеяла и бусы» отслеживали их сигнал и сообщали о позиции относительно огромного сектора, в котором сохранялось давление.

— Когда мы найдем тот сектор, — задавался вопросом Донован, — то как попадем в него, при этом не разгерметизировав?

— Зачем волноваться? — спросил Билли. — Ты же не думаешь, что там внутри есть люди? Едва ли, после стольких-то тысяч лет.

Мéарана вдруг представила выживших после древней катастрофы, укрывшихся в ковчеге. Могли ли они совершить массовое самоубийство, осознав тщетность бытия, когда наконец поняли, что никогда не покинут своей коробки, что больше им некуда идти? Или они забыли, что живут в коробке и что у Вселенной нет стен? Мéарана убеждала себя, что это абсурд, но существование космического корабля размером с небольшую луну само по себе было абсурдом.

Пробираясь все дальше, они находили нетронутые комнаты и коридоры, машины — мертвые, но неповрежденные. Здесь тоже отсутствовали воздух и гравитация, но, что бы ни повредило корпус судна, оно не сумело проникнуть так глубоко.

Наконец они дошли до двери, рядом с которой тлели небольшие зеленые, желтые и синие огоньки. Непонятно, что означали эти цвета. Там была кнопка, обозначенная как ► ◄, и еще одна, помеченная как ◄ ►. Рядом с ними зеленым светился символ .Донован внимательно изучил кнопки.

Билли нетерпеливо кашлянул.

— Это значит «закрыть», а это — «открыть». Символы универсальны.

— Это очевидно, — согласился Донован. — Я пытаюсь понять, значит ли — «пи». Пиранам означает воздух, жизнь, силу, энергию, так что этот символ может служить обозначением для воздуха.

— Значит, зеленый огонек может показывать, что по другую сторону есть воздух или что на дверь подается энергия, — сказал Софвари.

— Или что внутри есть жизнь, — с бешено колотящимся сердцем сказала Мéарана.

Донован пожал плечами.

— Или все вышеперечисленное. У них были слова, противоположные по смыслу нашим.

— Есть лишь один способ проверить, — произнес Софвари.

— Может, остальным стоит отойти подальше, — сказала Мéарана, — на случай, если нажатие кнопки означает нечто более серьезное, чем «открыть».