Елизавета Ведемская - Звездные хранители

Однако Дану почему-то казалось, что подчинить себе разум и волю Торвэна ментальным, воздействием он не сможет, к тому же пользоваться этим методом Хранители имели право лишь для защиты своей жизни при непосредственной опасности или же в отношении противника, с которым Орден находился в состоянии войны.

Наконец Дан заснул и снова видел сияющий океан и парил среди радужных струй.

Когда он проснулся, корабль стоял на крупном астероиде, замаскированный среди скалистых нагромождений. Посадить его в таком месте способен лишь очень искусный пилот, отметил Дан.

За завтраком Торвэн сказал, что на Кирте он покупал руду для перепродажи, хотя вообще-то харджеры не торгуют.

— А как ты попал в шахту? — спросил он у Дана.

— Меня захватили на Тее. — И Дан рассказал о налете, умолчав обо всем остальном.

— Тея мне по пути, там тебя и высажу.

Торвэн был на редкость нелюбопытен. Неясное чувство заставило и Дана воздержаться от вопросов.

Когда Торвэн снова привел его в медицинский отсек для инъекции, Дан спросил:

— Откуда у тебя это средство?

— Раздобыл в одном месте, — уклончиво ответил Торвэн, бросая в утилизатор пустую ампулу. — Теперь разденься до пояса и ложись. У тебя легкие забиты дрянью из шахты, надо ее убрать.

— Ты умеешь? — Дан, сожалея об отсутствии кибер-врача, наблюдал, как Торвэн готовит манипуляторы.

— Не знаю — не пробовал. — В темных глазах Торвэна мелькнула усмешка. — Я же сказал, что всегда берегу свою собственность, — так что ложись.

Полусфера опустилась, выдвинулись манипуляторы. Дальнейшего Дан не видел. Он отключился. Очнувшись, почувствовал себя лучше: дышать стало легче, боли в груди исчезли.

Подходя в сопровождении Торвэна к своей каюте, Дан без задней мысли сказал:

— Если ты собираешься снова меня запереть, то напрасно. Я не причиню тебе лишних неприятностей.

Торвэн неопределенно хмыкнул.

— Как это понимать? — спросил Дан. — Я все равно должен сидеть взаперти или ты не возражаешь, если я выйду?

— Делай что хочешь, только не суйся в грузовой отсек. И в рубку тоже.

Днем во сне (ибо организм требовал отдыха) Дан опять увидел сияющий океан. Ночью сон повторился вновь.

— Торвэн, мне снится нечто странное, — сказал он на следующее утро, однако Торвэн не проявил к нему интереса, а предложил успокоительное, если мучают кошмары.

— Нет, не кошмар, а будто погружаюсь в какой-то океан…

— Тонешь и чувствуешь удушье?

— Нет, никакого удушья. Необычное ощущение… Даже не знаю, как его описать…

— Приятное?

— Да, пожалуй.

— Тогда чего беспокоиться? После шахт Кирта тебе могло бы присниться кое-что и похуже.

Дан промолчал. Он не смог бы передать словами то чувство, которое охватывало его во сне. И другое чувство: что это не просто сон.

На третий день на экране диагностера уже не было предупреждений «опасное для жизни», и Торвэн заявил, что дело идет на лад. На четвертый день были «остаточные явления лихорадки-кес», а на пятый — «незначительные отклонения от нормы».

— Сто лет проживешь, — изрек Торвэн. — Ол тебе больше не нужен, пора убираться отсюда.

Корабль нырнул в гипер-пространство, курсом на Тею. Странный сон прекратился с отменой инъекций, и Дан решил, что это было нечто вроде галлюцинации, побочное действие препарата.

Хоть Торвэн и сказал, что взял Дана для компании, их общение исчерпывалось встречами в кают-компании за едой, а также во время медицинских процедур. Когда Дан пару раз зашел к нему по собственной инициативе, Торвэн вежливо дал понять, что такие визиты нежелательны.

Торвэн не говорил о своих делах, однако у Дана создалось впечатление, что тот принадлежит к числу торговцев-авантюристов, охотников за удачей, не гнушающихся контрабанды. Похоже, он вовсю использовал смуту военного времени. Деятельность незаконная, недостойная, на взгляд Дана, но Торвэн спас, ему жизнь, и, похоже, вполне бескорыстно. Дан решил держать свое мнение при себе.

После того как звездолет вышел из гиперпространства вблизи Теи, Торвэн спросил:

— Где тебе удобнее причалить?

— На Тее один космопорт.

— Знаю, но я не намерен там садиться.

— Торвэн, это опасно! Они пошлют перехватчик, а ты нарвешься на неприятности.

— С какой стати? Я вообще не буду садиться на эту планету. Сброшу тебя на спасательной капсуле.

— Почему? — озадаченно спросил Дан.

— Таможенный досмотр проходить неохота, — хмуро сказал Торвэн.

— Твой корабль не будут осматривать, я обещаю!

На всех планетах, входящих в Галактическую Лигу, а Тея была одной из них, — Звездный Хранитель безотказно получал все, что требовалось. Дан ждал, что уж теперь-то Торвэн обязательно заинтересуется, но тот лишь покачал головой:

— Нет, на Тее мне делать нечего. Я и так потерял много времени.

— Но ты лишишься капсулы!

— У меня их несколько. Тебе я отдам старую модель, она большой ценности не представляет. Капсула с передатчиком, свяжешься с космопортом и попросишь о помощи. Оружие тебе нужно?

Тея считалась безопасной, но после налета харджеров Дан не был уверен ни в чем.

— На всякий случай дай бластер.

— Хорошо. Когда сядешь, известишь меня, все ли в порядке. Передатчик настроен. Тебе пора.

Дан заторопился:

— Торвэн, как тебя после найти?

— Это лишнее. Ты мне ничем не обязан. Я тебе тоже. — Торвэн внезапно похолодел и добавил почти враждебно: — Незачем нам встречаться.

Обескураженный, Дан проследовал в капсулу. Благополучно опустившись, передал: «Все в порядке», получил подтверждение, что сигнал принят, — и связь с кораблем прервалась. Вздохнув, Дан настроился на космопорт.

По возвращении на Олмет, базовую планету Звездных Хранителей, Дан неожиданно произвел сенсацию. Страсти разгорелись из-за ола. Медики заявили, что такого препарата не существует. На два дня Дан превратился в объект тщательных исследований, после чего врачи констатировали, что он здоров, хотя это противоречит и теории, и практике. Тридцать пять дней пребывания в шахте Кирта должны были вызвать в его организме необратимые изменения, но их не было. Когда его наконец выпустили из медицинского центра, Дан вызвал по видеофону Магистра. Видеофон общего доступа включался через робота-секретаря, поэтому Дан мог связаться с Джайваном только по личному видеофону, которым пользовались только близкие друзья. На территории станции Дан старался вести себя так, как если бы Джайван, его приемный отец, был для него, как и для всех, — только Магистром.

Дану исполнилось десять лет, когда Джайван рассказал ему, что его настоящий отец, Шерр Скайман, погиб вместе со своим звездолетом. Тогда Дан был потрясен, а теперь был бы счастлив, если бы эта версия оказалась правдой. Настоящую он узнал уже взрослым…