Елена Хаецкая - Звездные войны. Тридевятая галактика навсегда

Песчаных людей художник Ральф Маккуорри написал еще на ранних этапах работы над картинами, изображающими мир «Звездных войн». «Я подумал, – рассказывал Ральф, – что у них будут темные очки. Возможно, в связи с мутацией у них возникли проблемы со зрением. Маски на их лицах – фильтры для дыхания, ведь они часто попадают в песчаные бури. А цилиндры на шее содержат либо чистый воздух, либо какой-то химический состав, необходимый для замедления мутации».

Естественно, все эти словесные подробности остаются за кадром, однако тщательно продуманные персонажи, мелькающие лишь в эпизоде, придают миру необходимый объем и живость.

Одного из «песчаных людей» изображал постановщик трюков Питер Даймонд. По неприятному стечению обстоятельств, у него весьма плохие «отношения» с солнцем: он мгновенно обгорает, поэтому ему приходилось заматываться в костюм с ног до головы, так что одеяние «песчаного человека» пришлось весьма кстати. Именно он нападает на Люка и потом торжествующе трясет над головой своим оружием. Кстати, Даймонд лишь раз взмахнул оружием, а знаменитое «потрясание» появилось потом, когда над кадром поработали монтажеры и решили повторить движение несколько раз – для пущей выразительности.

Сложности, связанные со съемками на натуре, задержали фильм. Оставалась еще надежда наверстать упущенное, когда работа переместится в Англию. Уж там-то обстановка будет более приемлемой. К тому же за то время, пока Лукас с командой боролись с «Татуином», под Лондоном уже должны были быть подготовлены все условия для работы.

Но условия труда в цивилизованном мире содержали собственные вызовы. И одним из них была охрана труда работников. В половину шестого рабочий день заканчивался. И даже если сцена была в самом разгаре, никто из сотрудников не соглашался задержаться, даже на пятнадцать минут. Лукас несколько раз просил об этом одолжении, но неизменно получал отказ.

А часы тикали…

Между тем переход с живой планеты в технологический мир космических кораблей и станций вызывал и у самих актеров ощущение нереальности. Впоследствии Марк Хэмилл говорил: «Казалось, мы начали снимать совершенно другой фильм. Как будто все началось только сейчас». Лукас нервничал – и не только из-за срыва сроков и превышения бюджета. Ему вообще не нравилось в Лондоне, вдалеке от дома. Здесь все было как-то… не так. Не в полной мере устраивали его декорации, не идеально соответствовали его представлению костюмы. Вообще необходимость соглашаться на какие-то компромиссы его раздражала.

А любимая миллионами зрителей сцена в портовой забегаловке, где играет инопланетный джазик, представлялась Марку Хэмиллу «бредом обкуренного: какие-то лягушки, сверчок у барной стойки… полный кошмар». Не понимали люди, какой шедевр создали!.. Лукас молчал, стресс накапливался, работа шла.

«Казалось, мы начали снимать совершенно другой фильм. Как будто все началось только сейчас». (Марк Хэмилл)

Был создан корабль «Тысячелетний сокол» длиной почти в пятьдесят метров. Его строили и снимали в самой большой студии компании Elstree, в огромном ангаре, расположенном за городом. А кабина «Сокола» была сооружена в совершенно другой студии. Она была установлена на подпружиненную платформу, и в нужные моменты ассистенты трясли ее руками – казалось, что корабль вибрирует.

Съемки еще шли, и было уже ясно, что к Рождеству 1976 года фильм готов не будет (как планировалось изначально). Тем не менее «ХХ век Фокс» запросила трейлер к Рождеству, чтобы начать интриговать зрителей.

К тому моменту не существовало даже кадров со спецэффектами – показывать было практически нечего и нечем было «интриговать». Пришлось сообщить, что публику ожидает «Большая космическая сага о повстанцах и любви», и показать пару инопланетян и героев.

Выпуск перенесли на лето 1977 года.

Предстояло еще разобраться с монтажом.

Мало отснять материал. Нужно еще правильно его смонтировать.

Здесь Лукаса ожидали новые неприятные сюрпризы.

Он отсмотрел первый вариант монтажа и пришел в ужас. «Полная катастрофа», – так лаконически характеризовал Джордж то, что предстало его взору.

Снова включился «режим малобюджетности»: Лукас, по привычке во все вмешиваться и все контролировать, попытался сам принять участие в монтаже. Он давал монтажерам задания, показывал – как он видит и как «надо», те не соглашались, и бесценное время уходило на споры и скандалы.

В конце концов Джордж Лукас сдался и принял единственно верное решение: нанял специалистов.

Пол Херши и Ричард Чу, а также супруга Джорджа – Марша (она осуществляла редакцию фильма Мартина Скорсезе «Нью-Йорк, Нью-Йорк», так что опыт у нее имелся) – все они начали работу практически с нуля.

Фильм расползался. Он выглядел растянутым, как бабушкин чулок, – «никаким». Кстати, приблизительное представление об этой растянутости можно получить, отсмотрев «режиссерскую» («расширенную») версию «Звездных войн»: полное отсутствие динамики, внутренней упругости (эффект сжатой пружины) во вставленных – возвращенных в ленту – эпизодах: Люк на Татуине общается со своими друзьями, будущими пилотами. Особенно эта аморфность ощущается по сравнению с соседними сценами.

Именно этим и занимались монтажеры: они должны были придать фильму энергию. Беда заключалась в том, что «Звездные войны» смонтировали самым обычным способом, уделяя основное внимание ключевым объектам. Ритм эпизоду сообщали актеры, на них было сосредоточена камера.

При переделке полностью поменяли концепцию. Теперь ритм диктовала раскадровка, последовательность картинок. Планы были очень короткими, упор делался в первую очередь на самые впечатляющие моменты. Все менее выразительное просто летело в корзину. Иногда в ход шли дополнительные возможности. Уже упоминался эпизод, когда песчаный человек сбивает с ног Люка и заносит над головой оружие. При монтаже кадр зациклили, и получилось, что песчаный человек победоносно трясет своей дубиной над головой поверженного Люка. Вышло сильно и выразительно. И таких находок было много. Смысл в том, что монтаж создает определенные дополнительные возможности. Фактически он определяет энергетику фильма.

Оставалась еще одна крайне важная вещь – музыка.

Это сейчас саундтрек к «Звездным войнам» признан шедевром и исполняется как симфоническое произведение, обладающее самостоятельной ценностью. Тогда все выглядело далеко не так определенно.

Для своей космической сказки Лукас сделал очередной неожиданный выбор. Не забываем, что «Звездные войны» – это семидесятые, то есть – эпоха «диско». Тем не менее Джордж Лукас однозначно хотел предложить зрителям симфонический саундтрек. Это решение, в общем, бросало очередной вызов современности и вновь «отрицало» ее.