Елена Хаецкая - Звездные войны. Тридевятая галактика навсегда

Объясняя задачу композитору Джону Уильямсу, Лукас сформулировал свою мысль так:

«Помимо тех вещей, которые видны зрителю, в фильме еще полным-полно такого, что на экране попросту не показано. Вот это должно каким-то образом быть передано через музыку».

И добавил, что музыка будет представлять своего рода «эмоциональный якорь».

Позднее, характеризуя Уильямса как профессионала, Лукас заметит: «Он прекрасно представлял себе жанр, в котором я работал».

…Композитор Джон Уильямс родился в тридцать втором году в Нью-Йорке и с детства был погружен в мир музыки: его отец работал барабанщиком в джазовом квинтете. В сорок восьмом семья перебралась в Лос-Анджелес, где Уильямс получал общее образование и одновременно с тем обучался композиторскому мастерству у Марио Кастельнуова-Тедеско. Во время службы в армии Уильямс не оставлял занятий музыкой: он стал дирижером и аранжировщиком в оркестре ВВС США. А когда срок военной службы вышел, подрабатывал джазовым пианистом в клубах Лос-Анджелеса.

Джон Таунер Уильямс – американский композитор и дирижер, один из самых успешных кинокомпозиторов в истории

В семьдесят четвертом году Уильямс познакомился со Стивеном Спилбергом – тогда еще начинающим режиссером, – и создал музыкальное сопровождение для его фильма «Челюсти». Успех оказался колоссальным, и композитор получил своего «Оскара».

Джордж Лукас в очередной раз рассудил до крайности просто: «Уильямс годился для Спилберга – сгодится он и для меня».

…И Джон Уильямс превзошел себя. Он создал поистине идеальную музыку для «Звездных войн». Музыкальные темы действительно «дорисовывали» те ощущения, которые не могли быть переданы на экране визуально, а «объемное звучание» оркестра создавало ощущение бесконечности космоса. Именно так звучит «открывающая тема» в начале «Звездных войн». Космос в изображении Уильямса – грандиозен и вместе с тем загадочен.

Боевые эпизоды, грандиозный «Имперский марш» (в котором находят что-то «шопеновское») и музыкальные темы таинственной жизни иных планет; шутливый «Кантина-бэнд» и светлая лирическая тема Люка Скайуокера – все это мгновенно покоряло слушателя.

Люди легко запоминают простые мелодии, то, что можно спеть или сыграть дома на пианино. Мелодии саундтрека «Звездных войн» именно таковы: они состоят из контрастных музыкальных тем и обладают естественностью разрешения. Если отвлечься от музыкальных терминов, они, попросту говоря, «похожи на песню».

На примере «Кантина-бэнда» удобнее всего рассмотреть, «как Уильямс это делает» – просто потому, что здесь это наиболее очевидно. На английских рожках свинговую мелодию исполняют инопланетные существа («похожие на бред обкуренного», по словам Хэмилла) – и где? Где-то на краю галактики, на пустынной планете, в баре, наполненном негодяями и неимоверно странными созданиями человеческой фантазии… Без музыки, в которой традиционность «вопиюще» противоречит невероятности, сцена вышла бы куда менее выразительной.

Уильямс встал за дирижерский пульт в марте 1977 года, и за двенадцать дней запись была готова. Сам он потом выделял эту работу прежде всего потому, что она позволила ему сотрудничать с Лондонским Симфоническим оркестром, который считался лучшим в мире.

Позднее Уильямс напишет музыку к «Индиане Джонсу», к «Парку юрского периода». Но тогда, в семьдесят седьмом, традиционный симфонический саундтрек к «Звездным войнам» оказался не просто шедевром – это был настоящий вызов, рыцарская перчатка, брошенная в лицо времени, – и Уильямс вышел из борьбы победителем.

…Забегая вперед, отметим, что Джон Уильямс создает музыку и к седьмому эпизоду «Звездных войн». По словам композитора, он предполагает возвращаться к темам «оригинальной» трилогии, поскольку ключевые ее моменты крайне важны для всей саги.

Но тогда, в семьдесят седьмом, еще ничто не было определено.

«Свои люди» в кино пророчили фильму незавидную судьбу – и тем не менее потихоньку образовалась маленькая группа фанатов во главе с директором по маркетингу Чарльзом Липпинкоттом. Он-то сам любил фантастику, был вхож в круги подобных любителей, – и с его помощью начал формироваться небольшой клуб поклонников «космической саги о повстанцах и любви». С компанией «Марвел» он договорился о выпуске комиксов, с издательством «Дель Рей» – о публикации литературного варианта сценария (немыслимый ход – и тем не менее в ноябре 1976 года книга вышла и к февралю следующего года разошлась полумиллионным тиражом).

Премьеру назначили на 25 мая 1977 года.

Фильм предложили сорока кинотеатрам. Согласились лишь несколько. В то время «ХХ век Фокс» запустила в прокат экранизацию романа Сидни Шелдона «Обратная сторона полуночи». Фильм получился средненький, но книга пользовалась огромной популярностью, так что этой ленты ждали. «Фокс» пошли даже на невероятный ход: они попробовали всучить «Звездные войны» в нагрузку к «Обратной стороне полуночи»: если кинотеатр хочет показывать тот фильм, которого зрители ждут, то пусть берет вместе с ним и тот, до которого зрителям вообще нет дела. Специально для прокатчиков издали красочный буклет, посвященный «Звездным войнам». Но ничто не помогло: в журналах – ни одного анонса, «Звездные войны» никому не нужны.

Двадцать четвертого мая Джордж Лукас приготовился к худшему. Внешне это выразилось лишь в том, что он сказал: «По крайней мере, у меня останется право продать пару футболок и постеров».

Он еще помнил о том, что сохранил за собой право на издание сопутствующих товаров. «ХХ век Фокс» эти глупости не волновали – и в результате студия упустила гигантскую возможность. Просто потому, что не знала: мир меняется.

«Воображение – это главный инструмент любого человека, потому что ты можешь сделать только то, что можешь себе представить». (Джордж Лукас)

Этого никто еще не знал. Может быть, о чем-то догадывался Джордж Лукас. Но и он ничего не мог сказать наверняка.

Наступило двадцать пятое мая.

Большое значение создатели фильма придавали знаменитым «уплывающим» титрам – «Давным-давно, в далекой-далекой Галактике…» – которые сами по себе представляли собой некий эффект. Если зритель поведется на титры – он завоеван.

Во время показа в зале происходило что-то невероятное: воздух буквально шелестел; а когда начался знаменитый пролет флагманского корабля, у всех перехватило дыхание.