Денис Ватутин - Легенда вулкана

Прямо передо мной на пути моего потока сияет яркими пучками излучений гигантский плазменный рукав, который и притянул своей массой наш поток. Это удача! Наши поля усилятся новой энергией! Главное — не попасть в резонансное колебание, а то я начну излучать и погибну… Почти все частоты заполнены красивыми и мощными всполохами энергий и полей, чуть подернутых с краев муаром излучений распада. Я любуюсь полным спектром частиц — от инфракрасных до ультрафиолетовых! Необыкновенная красота — фотоны образуют кустистые фрактальные узоры, под которыми целые леса квантовых кораллов! Мимо протекают мощные энергетические потоки, и их огромное количество! Они ослепляют богатством и разнообразием частот! Сквозь меня проходят колебания, которые мои мыслеблоки облекают в сочетания «мокро-синего», «остро-теплого» или «соленой, быстро-пахнущей вибрации, выполненной по сопряженной дуге с нелинейными функциями пучков».

Мне становится на душе легко и уютно — растет полярная разность потенциалов, и меня приятно покалывает. Это потому что мои частицы переходят на третий энергетический уровень. Силовые поля уходят в глубину пространства многоцветными и витиеватыми образованиями. Меня начинает трясти, когда я задеваю отростки потоков мягкого излучения, и возникает нежная вибрация резонанса почти по всем уровням поля.

И вдруг поток слегка отклоняется (я почувствовал это за доли секунд, но просто не хотел в это верить), и прямо передо мной появляются грязно-зеленые всполохи, нарушающие общую частоту, и возникает тупая морда, усеянная воронками гравитационных завихрений. Это паразитное резонансное поле.

— Предъявите вашу частоту… — такая информация появляется от него на моих малых орбитах.

«Совсем чужеродный фактор, — думаю я. — Он что, не принимает всех моих частот? Не чувствует, кто перед ним?»

— Я — Эол, — послал я ему по всем частотам свои импульсы, — скользни-ка дальше, дружище, вон вдоль того гравитационного поля…

Я определенно удивляю себя сегодня: мои мыслеформы явно имеют какую-то чуждую направленность, может, что-то влияет на меня через мембраны?

— Ваша частота? — Этот нелепый фактор поля начинает разворачивать два акцепторных потенциала, которые мерцают черными мурашками поглощаемых квантовых потоков.

Оно явно собирается впитывать мою энергию.

Я принимаю форму эллипсоида, рассыпавшись на три основных центра, и замечаю прямо перед собой, на пути, несколько черных точек от вакуумной фотонной флуктуации. На одну триллионную секунды я соскальзываю в Икс-измерение. Меня некисло мотнуло по энергетическим уровням, но вроде обошлось… Я опять в потоке, и вот одно из гравитационных полей вновь вытягивается в знакомый косматый узор. Опять двадцать пять в энной степени!

— Ваша частота…

— Моя, моя частота! — не выдержал я. — Свою пора иметь в более широком диапазоне!

При этих словах я потерял немного энергии в инфракрасном спектре, и тут же вновь потянулись ко мне жадные щупальца. Я вновь скакнул в Икс-измерение, но уже на биллионную секунды. Протрясло так, что будь здоров: на одну секстиллионную пропахало даже по Зэд-пространству, а оно мне не всегда нравилось… нравится… странная мыслеформа…

И тут опять появилось это…

— Привет, это я… — такую чудную частоту выдало это недоразумение…

И тут я вгляделся в получаемые от нее сигналы и заметил странную, поразительную вещь… Передо мной возникло мерцающее пятно, внутри которого двигались какие-то конусообразные, сложных форм, образования пассивной материи, а сверху было множество проекций пучков энергии от крупных космических объектов… Какое-то грязное завихренное гравитационное поле, сложные пучки направляющих и громко колеблющийся газ. У меня появилось неясное ощущение… какое-то непривычное и пугающее: будто я напичкан органическими белковыми соединениями! Я перемещаюсь на каком-то нелепом предмете, состоящем из пассивной материи, но излучающем массу инфракрасных волн… Ужас, это как наши тяжелые матрицы… Это же коконы! У меня есть плечо ! И на нем лежит голова такой же особи, как и я… И напротив такая же… И я… я думаю !

И тут я понял, что происходило со мной в последнее время в этом пространстве и отчего мои мыслеформы такие странные… Утечка энергии! Нарушение баланса!

Я, не раздумывая, стек в свое Игрек-измерение и рассыпался на мелкие частицы… я торопился…

Я спешил, хоть и не пристало мне суетиться, особенно в таком неприятном деле, как это. Но я спешил именно таким образом, каким спешат все, кто пытается побыстрее отделаться от какого-либо раздражающего фактора. Чтобы успокоиться, я стал созерцать и ощущать все позитивное вокруг себя.

С каналов дул приятный терпкий морской ветер, он был порывистым, но теплым. К озоновой свежести и дразняще-гниловатому запаху йода примешивались тонкие и дурманящие ароматы цветущих деревьев: Потидан воистину имел великолепный дворец. Мои ноги, обутые в боевые сандалии, над которыми сверкали красиво инкрустированные бериллами золотые поножи, ступали по малахитовым плитам центральной аллеи, края которой были выложены мозаичными бортиками с изображенными на них вспененными волнами и символом военно-морского флота — вздыбившейся лошадью с рыбьим хвостом. Когда луч солнца падал на эту мозаику, волны, казалось, оживали и становились объемными. Интересный эффект, достигаемый специальной насечкой по драгоценным минералам с помощью «холодных лучей». На небольших площадках, примыкающих к аллее, стояли мраморные беседки с золотыми барельефами, увитые листьями хмеля, а рядом журчали фонтаны с вырезанными из хрусталя фигурами морских воинов в героических позах, укрощающих своих коней. Эта страсть к лошадям приводила меня в некое замешательство: да, лошадь, бесспорно, — красивое, изящное и преданное животное, даже можно вспомнить о том, что лошади помогали нам в качестве тягловой силы в примитивных работах, что позволяло сильно экономить энергию и оборудование, но зачем было устраивать это нелепое нерациональное представление, суть которого — какая лошадь первой добежит до золотых ворот? Да еще эта унизительная беготня происходила по кругу, что вообще, казалось, лишает затею всякого смысла.

Да… прекрасные сады, дворцы и храмы для людей, изящные мосты, сверкающие платиной и орихалком, диковинные растения, которые собирал Потидан во время своих многочисленных странствий, набережные, покрытые гранитом, на котором были высечены названия и даты крупных битв, где флот Потидана одерживал славные победы, — все это выглядело слишком вычурно и помпезно даже для штаба военно-морских сил, к руководству которыми у него был явный талант, даже не стратега и не Зеваха, а можно сказать, художника. И вот эта вычурная, талантливая, могущественная и непредсказуемая личность в пресыщенности своей и праздности стала деградировать, становиться более дикой и варварской, словно ассимилируясь с местным населением… Никогда не забуду, как искажалось его лицо дикой гримасой какой-то чужеродной яростной радости, когда он, раскрасневшийся и опьяненный, достигал первым золотых ворот своего стадиона на любимом скакуне, как он рычал и ругался, когда ему подносили кубок сомы… А эти дурацкие кровавые посвящения в личную гвардию, когда человек должен был одолеть разъяренного быка фактически голыми руками?.. Да…