Дмитрий Казаков - Вопрос верности

Марта уныло подумала, что спать ляжет не раньше, чем послезавтра.

– Вызываю третий пост, – голос Ференца прозвучал в тот момент, когда Оле, яростно боровшийся с сонливостью, чуть не сдался и не задремал. – Доложить обстановку.

Пост, где они с Андре сидели пятый час, располагался на расстояния в сотню метров от лагеря, занятого вставшей на дневку боевой бригадой Чингиза. С выбранной для бойцов позиции хорошо просматривалась уходившая вверх тропа, широкая и пустынная.

– Все спокойно, никого и ничего, – отрапортовал Андре.

– Так точно, – подтвердил Оле, поспешно растирая уши. Те разогрелись, кровь быстрее побежала по сосудам головы, смывая сонливость.

– Рад это слышать, – проговорил субтактик. – Через пятнадцать минут вас сменят. Так что смотрите, не подстрелите сменщиков…

– Постараемся, – Андре криво улыбнулся и смахнул с носа снежинку.

Прямо над головами, как казалось, ползли тучи, цепляясь серыми округлыми боками за горные вершины. Время от времени сверху начинал сыпаться снег. Быстро прекращал, но на камнях оставались сырые пятна. Промозглый ветер забирался под комбинезоны.

Глядя на угрюмый пейзаж вокруг, Оле думал, что он так же похож на лежащие парой тысяч метров ниже теплые равнины, как Фатум на Хордан. Одна планета, а вот разница – как между двумя. И не так далеко нужно ехать, чтобы попасть из ласкового солнечного мира в совсем другой, холодный и бесплодный.

В горах пятая оперативная бригада оказалась неделю назад, преследуя отходивших мятежников. Бунтовщики, вопреки опасениям, не стали двигаться на запад, к людям. Они просто отступили в горы, где рельеф нивелировал значимое преимущество войск Первого Параграфа в вооружении.

Несколько дней провели в безумных бросках по горным тропинкам, коротких и очень яростных стычках. Вчера командование подумало, что подобный способ ведения войны выгоден только бывшим штрафникам.

Оно взяло паузу, а обычные форсеры очень кстати получили день отдыха.

– Как Ференц вовремя вызвал, – проговорил Оле, сдерживая зевок. – Еще немного, и меня пришлось бы будить.

– Иногда мне кажется, что наш субтактик эвристическим субанализатором чует, когда и что надо сделать, – развил мысль Андре. – То ли ему какой особенно мощный поставили, то ли опыт сказывается.

Оле уловил негромкий шуршащий звук, поспешно развернулся. Вскинул руку с пушкой. От выстрела удержался лишь в последний момент, когда зрительные усилители позволили разглядеть крадущееся между камней серое продолговатое существо с шестью парами ног.

– И тут твари живут, – сказал Андре. – Хотя что тут. Я слышал, что у вас на Фатуме жизнь есть?

– Именно, – кивнул Оле. – Под землей в основном, черви всякие, улитки, мокрицы, пауки. Рассказывают, что на полюсах, где чуточку прохладнее, водятся животные покрупнее. И даже на поверхности. Хотя вранье, наверное. Под нашим светилом кто угодно в кучку пепла превратится…

На очередной звук оба обернулись одновременно.

– Тихо, это мы, – сказал, появляясь из‑за поворота, Джон. – Засекли, надо же. А то мы, это, хотели с Магдой подкрасться незаметно. Правда?

Его спутница кивнула.

– Незаметно? – ухмыльнулся Оле. – Скорее на Фрио дождь пойдет, чем ты научишься двигаться бесшумно.

– Не зарывайся, салажонок, – беззлобно посоветовал Джон. – Двигай лучше в тыл. Там вас ждет горячий ужин.

– Пост сдал, – Андре поднялся, отряхнул с комбинезона каменную пыль. – Ну что, Оле, пошли?

– Пошли.

Магда и Джон устроились за большим черным камнем около тропы. Их боевые костюмы, до сего момента бесцветные, начали стремительно темнеть. Через несколько минут постовые станут неотличимы от валуна.

– Куда идем мы с пятачком, большой-большой секрет… – напевал Андре, пока они шагали вниз по тропе.

– Откуда песня? И что такое пятачок? – спросил Оле, когда стал виден лагерь, занявший вытянутую площадку – расширение тропы.

Ходили, сидели, лежали на спальных мешках форсеры. Кто болтал, кто занимался оружием или амуницией. Несколько больших переносных фляг с водой и жидкая струйка дыма отмечали место, где готовили еду.

Настоящая полевая кухня осталась внизу, так что форсерам пришлось научиться готовить на костре.

– Не знаю, – ответил Андре. – Мать-воспитательница пела ее нам в детстве. Запомнилась почему-то…

Они прошли мимо второго поста, устроенного у самого лагеря, начали лавировать меж сослуживцами.

– Явились, – встретил подчиненных субтактик. – Морды толстые, словно все время спали. Что, не так?

– Никак нет, – дружно ответили Андре и Оле, а уроженец Фатума еще добавил: – Ведь враг не прошел? Значит, не спали.

– Это он по собственному недомыслию не прошел, – заметил Ференц. – Идите, поешьте.

– Есть, – и этот ответ получился столь же дружным.

У кухонного костра приятелей встретил У-Ахмед, чернокожий и носатый повар родом с Талсара.

– Э, явились, – сказал он, отрываясь от чистки большого котла. – Не могли позже придти? Доедайте вон то, что там осталось… – и он показал на второй котел, поменьше, стоявший рядом с костром.

Топливом служили бездымные вроде бы брикеты, которые почему-то изрядно дымили. Кроме того, сгорая, они испускали запах, напоминавший о сернистых болотах Трясины.

– А что это? – спросил Оле, заглядывая в котел. Там обнаружилась некая субстанция бурого цвета с плавающими в ней зернами.

– Еда, – ответил У-Ахмед невозмутимо. – Суп с пшеницей. Этот такой овощ, он тут на равнинах растет.

– Ну раз растет, – приятели вооружились ложками и принялись за дело. Суп оказался наваристым и сытным, хотя угадывалось, что его основой стала стандартная пищевая биомасса, вроде той, из которой формуют сухие пайки.

– Чего нового слышно? – спросил Оле, утолив первый голод.

У-Ахмед славился как непревзойденный поставщик слухов. Как и где он их добывал, оставалось неясным, но повар знал обо всем, что творилось в оперативной бригаде, и даже в соседних.

– Э, знаешь, много всего… – сказал он, поднимая котел и критически оглядывая стенки. – Вот, например, взбунтовались штрафные бригады на Антионе и даже на Рахонависе. Не только Эброн охвачен восстанием…

– Ничего себе? – Андре удивленно присвистнул. – Не думал, что среди форсеров так много мятежников.

– Ничего, – заметил Оле. – Нас все равно больше, и наша вера в Пророка, Эволюцию и Стальной Кодекс крепка. Так что мы победим.

У-Ахмед бросил на него странный взгляд.

– Э, верно говоришь, – сказал повар задумчиво. – Да только много времени еще до той победы. Пока всех бунтовщиков перебьем, замучаемся. Особенно в этих горах, – и он с отвращением огляделся.

– А чего в них плохого? – поинтересовался Андре.