Алексей Корепанов - Сон Демиурга

Сергей подумал и медленно произнес:

– Ты уподобляешь других самому себе… Но все может быть…

– О! – Гусев вновь вознес палец к уже окончательно проснувшемуся небу. – Реальный подход. Конкретный реальный подход. Понял, Веремеич? Все может быть! А худшее случается гораздо чаще, чем лучшее – закон природы! Если худшее может произойти, оно обязательно произойдет.

– Ну и как ты себе все это представляешь? – задал вопрос Саня. – Как ты эту самую власть собираешься брать? Уж не с нашими ли тремя патронами и парой оставшихся гранат? «Погремушки» не в счет. Тебя же на капусту мечами пошинкуют, как только поймут, что ни черта у тебя нет.

– Замучаются. Сейчас я вам все по полочкам разложу.

Сергей слушал напарника и ощущал, как новым тяжелым камнем ложится на душу какое-то странное болезненное чувство. И в то же время было в этом чувстве что-то притягательное, и не хотелось бороться с этой болью, приносящей какое-то извращенное удовлетворение, словно он был мазохистом.

«Почему бы и нет? – плавала где-то в подсознании ускользающая мысль. – Раз все так сложилось… Почему бы и нет?…»

Судя по всему, Гусев действительно не раз и не два обдумывал то, что излагал теперь своим сослуживцам. И предложения его представлялись достаточно убедительными.

А предлагал Гусев вот что: вернувшись в лагерь таэльринцев, сообщить об успешно выполненной задаче и напроситься в гости к подземным мастерам. Скопировать карту Рандера, оставить себе коней и распрощаться с отрядом – сами, мол, потом доберемся до Таэльрина. Подземные мастера – действительно мастера, говорил Гусев, они смогут по образцам изготовить автоматы, патроны и гранаты. Тут главное – заинтересовать их этим делом, продумать, на каких условиях можно будет договориться. Например, пообещать им, что в случае успеха предприятия они смогут беспрепятственно торговать своими изделиями в Таэльрине. Или же в качестве платы за изготовление оружия обеспечить их какими-то нужными им материалами из Внешнего Мира. В конце концов, девчонок им поставлять для развлечений, и мастерам, и тамошним ведунам, или алкогольные напитки, или и то и другое вместе. Перед такими соблазнами не устоит никто и никогда, и ни в каком мире…

Разжиться оружием, боеприпасами, развивал свои планы Гусев, и вернуться в Таэльрин, в замок лонда Гарракса. Обрисовать лонду радужные перспективы, посулить пост военного министра или и вообще соправителя, вооружить его погранцов огнестрельным оружием и двигать на столицу. Никаких ультиматумов королю не предъявлять, а просто захватить дворец и объявить о низложении короля и приходе к власти триумвирата ГуЛуВера или четверовирата ГуЛуВеГара: Гусев – Лукин – Веремеев – Гарракс. («Квадровирата», – поправил Сергей.) А дальше… А дальше будет видно. То ли тварей лесных истребить, гвиров этих и маргов, то ли сначала империю сколотить, единую – на весь мир!

Если уж суждено навсегда остаться здесь, убеждал напарников Гусев, то нужно оставаться не в роли приживалок, а в роли хозяев, властителей, сильных мира сего…

Речь Гусева произвела впечатление.

– Что скажете, парни? – закончил он ее вопросом.

Однако коллеги отвечать не спешили.

Саня Веремеев сосредоточенно изучал землю под ногами. Сергей смотрел куда-то вдаль, но ничего не видел.

– По-моему, это чистый бред, – наконец сказал Саня. Впрочем, сказал очень неуверенно, словно сомневаясь в собственных словах. – Это называется «искать на свою задницу приключений». У них же армия…

Гусев прищурился:

– Но у Фиделя же получилось? Сколько их там было, когда они пошли власть захватывать? Главное – ты против самой идеи ничего не имеешь?

– А черт его знает, – сказал Саня. – Я – как вы.

– Ага, – удовлетворенно кивнул Гусев и повернулся к Сергею. – А ты как, Серый?

– Лонд Гарракс и король – давние друзья. Гарракс не пойдет против короля.

– Еще как пойдет, дорогой! Побежит! Дружба дружбой, но если есть возможность занять место повыше, о дружбе не думают, я тебе говорю. Мы же короля убивать не собираемся. Может, вообще, он пятым будет. Пятивират.

– Квинтавират, – вновь поправил Гусева Сергей. – А как же американцы?

– Пристроим куда-нибудь, – пообещал Гусев. – Марсианин афроамериканский пусть какие-нибудь полезные ископаемые ищет, то же золотишко, а командир… Найдем место и командиру.

– Ловко! – усмехнулся Саня Веремеев. – Ты, Геннадий, конечно, извини, но замашки-то у тебя чисто диктаторские. Какие там на фиг триумвираты! Сам ведь наверху усядешься – если, конечно, выгорит это бредовое дело, – а нас на конюшню. Или и вовсе в расход…

– Сдурел, Веремей? – возмутился Гусев. – Это, выходит, ты меня такой падлой считаешь? Спасибочки тебе, дорогой! И ты, Серега, тоже так думаешь?

– Не знаю, – после довольно долгого молчания ответил Сергей, не глядя на него.

Гусев крякнул, тяжело поднялся и повесил на плечо автомат. Обвел сослуживцев мрачным взглядом.

– Ладно, поговорили, – процедил он. – Возвращаемся в лагерь – и можете катиться куда угодно, а я к мастерам пойду, за оружием. Когда стану диктатором – заходите, кашей и телками обеспечу.

Сдернув с головы шапочку, Гусев развернулся и размашисто зашагал к мертвому лесу.

– А говоришь – втроем, – бросил ему вслед Саня Веремеев, но Гусев не обернулся.

– Нам всем нужно держаться вместе, – сказал Сергей. – Нельзя отпускать его одного.

– Согласен.

Саня Веремеев поднялся на ноги. Сергей тоже встал с поваленного ствола, и они направились вслед за претендентом на королевский трон Таэльрина.

Сергей шел по чужой земле, под чужим небом – и все-таки надеялся, что вот-вот… вот-вот… Вот-вот вновь полыхнут багровые выбросы, ударит в лицо ледяной ветер запредельности – и понесет их в родные края.

Но стояло вокруг полное безветрие, и этот мир не собирался давать трещину и открывать дорогу назад.

Гусева они догнали возле деревьев. Тот стоял и разглядывал белые, как обглоданные кости, ветви с отпавшей корой. Но нет, ветви уже не напоминали обглоданные кости. На них – о чудо! – набухали почки и кое-где выглядывали зеленые кончики молодой листвы. Мертвый лес оживал!

Не говоря друг другу ни слова, они зашагали дальше, к лагерю, – уже вместе. Саня Веремеев тоже наконец снял «шапку-невидимку» и расстегнул куртку. День намечался погожий, солнечный, спокойный – очередной день в неведомо каких пределах…

…Уже минут пять они пробирались сквозь зазеленевший сухостой, который наливался жизненной силой, пробуждался от мертвого сна – и Сергея вдруг бросило в жар. Шагающий неподалеку Гусев выругался, а у Сани Веремеева от изумления округлились глаза. Потому что впереди, там, где должен был еще тянуться лес, виднелись многочисленные просветы. И в них что-то желтело.