Вад Капустин - Встретимся на Альгамбре

Зачинщики — четверо космонавтов с "Непобедимого", соколка службы охраны полетов, защитники и спасители торгового флота, — сгрудились вокруг своего капитана. Капитан Владислав Ванюшин, высокий светловолосый здоровяк лет тридцати пяти, со свежим шрамом на правой щеке, молча разглядывал побагровевшую от злости физиономию Степана Корнилова. Темноволосый и коренастый капитан "Астарты" смотрел на противника снизу вверх, упрямо не отводя взгляда. Степану было под сорок, но, потрепанный жизнью, он всегда казался старше своих лет. Рядом с Корниловым высились двое незнакомых Одинцову громил — телохранители (?). В случае стычки со службой охраны, не спасут, машинально отметил Алексей. Сторожевики — элита торгового флота. Но Одинцов был искренне удивлен. Корнилов, по его представлениям, не относился к нуждающимся в охране. Скорее, напротив, Степан сам был опасен.

Из группы, окружавшей Ванюшина, донеслись обрывки слов:

— Подстава!… Продался… предатель! — похоже, разборка уже дошла до прямых обвинений.

— И в чем ты меня обвиняешь? — тихо, почти шепотом, с вызовом спросил Корнилов, но его каким-то образом услышала вся столовая.

— Пока ни в чем, — после долгой паузы сказал Ванюшин, жестом заставив замолчать рьяных крикунов. — Но о подставе сообщу в управление. Пусть Орлов сам с тобой разберается, ты же его любимчик!

— Я - любимчик?! — задетый за живое, Степан сжал кулаки и рванулся вперед, на противника. Казалось, его возмутил только этот последний упрек.

Однако настоящей драке разгореться не дали. С двух сторон в группу скандалистов просочились хорошенькие официантки, сразу повисшие на руках Корнилова, а из-за стойки выскользнула томная изящная блондинка, несколькими словами сумевшая угомонить ванюшинцев, и, нежно прильнув к капитану Непобедимого, увлекла его за уже накрытые дальние столики. Экипаж, все еще продолжая возбужденно спорить, послушно последовал за Владиславом.

Одинцов опустился на место, заметив, как медленно, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься парой слов со знакомыми и друзьями, через зал к его столику целеустремленно пробирается Саня Матвеев.

Дойдя до сторжевиков с Непобедимого, бортинженер задержался возле сдвинутых столов. Матвееву обрадовались, пытались задержать, хватали за руки. Сандр отшучивался, пожимал протянутые руки, отрицательно качал головой, кивал на Алексея. С противоположного края столовой Матвеева провожали мрачными взглядами три космонавта с "Астарты".

Ванюшин, закончив витиеватый тост, запил его яблочным соком, наверняка, щедро разбавленным водкой, и хриплым баритоном затянул старую боевую песню. Употреблять спиртные напитки в столовой космофлота категорически запрещалось, но к застолью ребят из сторожевой службы, вернувшихся из тяжелого рейда, никто не стал бы придираться.

Табуретка скрипнула под грузом плюхнувшейся на нее с размаху тяжелой туши. Матвеев поморщился, наблюдая за маневрами капитана с гавайской смесью, но терпеливо дождался, когда тот доест и выскажется первым. Несмотря на то, что атлетическую фигуру прикрывали лишь шорты и тонкая футболка, Александр откровенно страдал от жары, жадно прикладываясь к бутылке с холодным квасом и время от времени утирая пот со лба бумажной салфеткой. Одинцов начинать серьезный разговор не спешил.

— Пошто ребята-то сцепились? — рассеянно спросил он.

— Ходили вчера на пиратов, "Непобедимый" и "Астарта". Взяли пять кораблей, целехонькими, прямо на месте.

— Евсея взяли? — Алексей был уверен в отрицательном ответе.

— Сбежал Евсей. Во время боя "Астарта" в сторону ушла, пропустила. Корнилов, говорят, струсил. Думают, что он виноват.

— Струсил? Степан Корнилов? — верилось с трудом. — Худо. На него не похоже.

— И верно, не в трусости дело, — согласился Сандр. — Ребята считают, что пираты их ждали: предупредил их кто-то. Если б не Владислав, может, и наши соколки не ушли бы из-под удара.

— Да, Слава, он такой, шустрый, — на полтона ниже ответил, заметив приближение официантки, Алексей. Ванюшин был асом, считался личшим пилотом управления, и его летное мастерство не раз выручало товарищей. — Не понятно мне только, зачем Владислав вообще "Астарту" с собой потащил — одному было не спорушно?

— Корнилов сам и предложил. Корабль его собственный, не государственный, никакой ответственности. Чего бы Владиславу отказываться? Ну, а новый экипаж Астарты ты видел.

— Да уж, карасики! — Леха скосил глаза в сторону крайнего столика. — Зря Степан с чужаками связался. Рожи уж больно пиратские.

— Шантаж? — предположил Александр, незаметно оглядываясь.

Трое космонавтов с "Астарты" угрюмо молчали, провожая взглядами хорошенькую подавальщицу. Им нечего было праздновать. По возвращении, победная эйфория сторожевиков позволила избежать немедленной разборки, но в ближайшее время кое-кому предстояли нелегкие деньки. "Астарта" принадлежала Корнилову, но и его, несмотря на поддержку начальника управления, неизвестно почему благоволившего к скандальному частнику, плохая репутация могла лишить многих контрактов.

— Еще салатику? Рыбки? — низко склонилась над плечом Одинцова симпатичная брюнетка. — Или водички холодненькой? А может птичке твоей чего?

Птица неразборчиво, но враждебно каркнула, а Одинцов покачал головой и вымученно улыбнулся:

— Спасибо, Галочка, пока не надо.

— А как насчет вечерком? — девица игриво подмигнула, стряхивая с аппетитного плечика лямку короткого топика. Она нежно провела пухлыми пальчиками по руке Алексея, незаметно закрепляя на рукаве рубашки крохотную блестящую бусинку.

Капитан машинально отстранился. Персонал столовой, вдохновленный напутствиями психологических служб, твердивших о пользе релаксации, добросовестно выполнял служебные обязанности, по мере своего понимания и возможностей, разумеется. Мгновенное прекращение любых разборок в столовой можно было поставить им в плюс, но, по мнению Одинцова, изображая тупых пустышек, девушки сильно переигрывали.

— А насчет вечерком, Галь, я тебе вечерком и скажу. Ладом? Иди давай, а то тебе уже полчаса Ванюшин руками машет.

Официантка насмешливо фыркнула.

— Скажешь тоже, Ванюшин. Слава ж женат! — пробормотала она, не слишком убедительно пытаясь изобразить разочарование, и поспешила к соседнему столику.

— Слава! Хоррр-шо! — при имени Ванюшина Врушка одобрительно кудахтнула. В отличие от Галки, Владислав ходил у нее в любимчиках.

— Ладно, все уже поняли, любишь ты Славку, — успокоил птицу Матвеев, не сводя взгляда

с удаляющейся девицы. Бортинженеру нравились крупные пышные брюнетки.

Галка, направлявшаяся к столику Корнилова, вызывающе покачивала аппетитным задом, каким-то чудом втиснутым в обтягивающие ярко-красные короткие брючки.