Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Доброе время суток. В книге Евгения Фёдорова – одного из четвёрки папанинцев – упоминается ленинградский журналист Стругацкий, который участвовал вместе с Фёдоровым в одной из экспедиций на север СССР. Имеет ли какое-то отношение этот журналист к А&БС? Или это В.И.Стругацкий? (Время экспедиции – довоенное.)

Constantine Vetlov < keen@keen.ru> Москва, Россия - 03/28/01 00:42:24 MSK

Странно! Владимир Стругацкий, которого я знаю, – питерский журналист, специалист по полярным исследованиям. Я виделся с ним пару раз. Очень симпатичный и приятный молодой человек. По-моему, он на 10-15 лет моложе меня. И ни в какой мере не родственник. Не знаю, как все это объясняется. Может быть, у него был отец – тоже Стругацкий, тоже журналист-полярник? Странно...

Здравствуйте! У меня к Вам животрепещущий вопрос: В книге «Обитаемый остров» есть такой эпизод. Максим поймал рыбу, и говорит Гаю: «...Ее можно сырой есть, я тебя научу – сасими называется. Не ел? Давай нож...». Я же теперь спокойно мимо сырой рыбы на базаре пройти не могу! Очень хочется тоже попробовать сделать сасими. Дайте рецепт приготовления, пожалуйста! Извините, если такой вопрос уже задавали, но мне это сасими чуть ли не по ночам уже снится!:-) Мне кажется, это так вкусно...

Елена < masya@nvartovsk.wsnet.ru> Нижневартовск, Россия - 03/28/01 00:42:37 MSK

К сожалению, ничего по сути дела сообщить Вам не могу. Сасими – специфически японская еда, а специалистом по Японии был у нас, как известно, Аркадий Натанович. Впрочем, подозреваю, что рецепта не знал и он.

Дорогой Борис Натанович! Давно хотел спросить: ломка стиля в ХВВ, в частности, в воображаемой беседе Жилина и Римайера (Жилин, сказал Римайер; Римайер, сказал Жилин), – это стилизация под что-то конкретное или ничем не спровоцированный полет фантазии?

Шамиль Идиатуллин < idiatullin@mailru.com> Казань, Россия - 03/28/01 00:42:45 MSK

Это и ни то, и ни другое. Это так называемый «внутренний монолог». Встречается у писателей ХХ века не так уж и редко.

И еще: чем вы вдохновлялись, придумывая жаргон девулек у прилавка (я до сих пор в минуты радостного отупения говорю «чушики» – больно уж слово благолепно дурацкое), и описание вазомоторики Пека Зеная, жрущего сахар с тарелки (про Луарвика с классическим лимоном не спрашиваю, там проще, хотя тоже довольно сочно)?

Шамиль Идиатуллин < idiatullin@mailru.com> Казань, Россия - 03/28/01 00:42:49 MSK

Придумывать жаргоны – любимое наше занятие. (См. например, «Трудно быть богом»). Никакого особенного вдохновения не требует.

Добрый день, Борис Натанович! Вы писали, что не любите Толкина и фэнтези вообще.

Полуянов Юрий < ypol@zsgp.gascom.ru> Тюмень, Россия - 03/28/01 00:43:13 MSK

Это не совсем точно. Фэнтези я, действительно, не люблю (en masse). А к Толкину отношусь с большим уважением, но читать не могу – как Германа Гессе, скажем, или Томаса Манна.

А как Вы относитесь к сказкам?

Полуянов Юрий < ypol@zsgp.gascom.ru> Тюмень, Россия - 03/28/01 00:43:40 MSK

Я очень люблю современную (авторскую) сказку. Евгений Шварц, Пристли, некоторые вещи Саймака, почти все у Вадима Шефнера... Сказка – это прекрасно!

Буквально недавно перечитывал «ТББ» и с искренним восхищением проследил за описанием пьяного Руматы. Это выдуманное или вам приходилось быть в таком «весёлом» состоянии. Заранее прошу прощения за столь личный вопрос.

Антон < komatoza@mail.ru> Владивосток, Россия - 03/28/01 00:44:03 MSK

Нет ничего проще, чем описывать состояние пьяного человека. Для этого достаточно минимального личного опыта и вполне скромного воображения.

Борис Натанович, хотелось бы узнать, кого Вы цените больше всего из отечественных поэтов 60-х – 90-х годов. И как относитесь к творчеству Николая Рубцова?

Дмитрий Москва, Россия - 03/28/01 00:44:25 MSK

Стандартный набор шестидесятника: Пастернак, Вознесенский, Самойлов, Кушнер... Ничего оригинального. Николая Рубцова не знаю. Мои сведения в области поэзии вообще очень отрывочны и случайны.

1. Уважаемый Борис Натанович! «Писать много, писать часто и все тексты доводить до конца. Не нравится собственная манера – подражайте тому, кто Вам нравится». Это Ваши слова, и добавить к ним нечего. Можно только задать очередной вопрос. А что делать, если идей в голове туча, пишешь много, но вот доводить тексты до конца... Это не получается даже не потому, что ты ленишься, а чаще всего потому, что каждый день в голову приходит очередная идея, количество задуманного, но еще не реализованного, растет, ты начинаешь еще и еще... И у тебя уже просто не хватает времени, да и внимания, закончить все свои тексты. Причем это не обязательно какие-то ошметки, наброски, кусочки, это может быть уже и практически завершенное произведение, требующее только окончательной правки, чистки... И тут под напором чего-то нового, ты просто теряешь интерес. Случалось ли у вас нечто подобное, и как по-Вашему, насколько опасна подобная недисциплинированность?

Антон < protcent@yahoo.com> Питер, Россия - 03/28/01 00:44:49 MSK

Недисциплинированность СМЕРТЕЛЬНО опасна! Если Вы не заставите себя доводить хотя бы часть своих замыслов до окончательного конца (то есть – до издателя), из Вас никогда ничего не получится.

2. Где-то я читал о каком-то особом литературном приеме, который использовал Хэмингуэй. И Вы, кажется, в одном интервью говорили, что на примере одной из его книг (По ком звонит колокол?) учились этому приему. Прием айсберга?.. Не могли бы вы в двух словах объяснить что это такое, или сослаться на какое-то исследование (если это слишком сложно, чтобы объяснить на пальцах)?

Антон < protcent@yahoo.com> Питер, Россия - 03/28/01 00:45:07 MSK

«Теория айсберга» – это довольно простая вещь. В одной из своих статей Хемингуэй сформулировал эту теорию примерно так. Никогда не надо описывать всё, что ты знаешь по поводу происходящего в романе. Сам ты, разумеется, должен знать ВСЁ, но читатель из этого должен видеть лишь небольшую часть, самую только верхушку айсберга («девять десятых айсберга скрыты под водой»), и по этой верхушке почувствовать и понять все, что осталось от него, читателя, скрыто. Это один из основых литературных принципов Хема: недоговоренность, недосказанность, уход в подтекст. Никогда не надо подробно объяснять и разжевывать читателю всё, что касается переживаний и чувств героев: недосказанность производит гораздо большее впечатление, нежели самые подробные описания и разъяснения. В качестве иллюстрации рекомендую Вам прочитать (или перечитать) рассказы «Белые слоны» и «Трехдневная непогода».

Уважаемый Мастер! Хотелось бы спросить, каким образом возникла нота явного садизма в отношениях Абалкина и Майи, которые немало повидавший Каммерер справедливо называет «странными»? Было ли это игрой фантазии, компенсацией безоблачного жития в «Мире Полдня» или же сигналом неблагополучия внутреннего мира героя? Ведь картина получается неприглядная...