Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Максим Поляков < polyakov@id.ru> Москва, Россия - 04/10/01 21:15:15 MSK

По-моему, мы не раз писали и об интеллигенции тоже – без особой жалости и пристрастия. Возьмите, например, «Хромую судьбу». Или «Град обреченный». Или «Жиды города Питера». Я уж не говорю о «Поиске предназначения». Мы очень давно перестали идеализировать интеллигенцию – с тех пор, как была проиграна, едва начавшись, битва за свободу в первой половине 60-х.

Уважаемый Борис Натанович! Огромное Вам спасибо за Ваши книги и за сам акт созидания российской нравственности: даже «совесть, которая просто болит», может сделать очень многое для тех, у кого она есть. Позвольте задать Вам несколько вопросов: Где, по-Вашему, проходит грань между фантастикой и фэнтези как самостоятельными жанрами?

Юра Емелин < lawlord@yandex.ru> Санкт-Петербург, Россия - 04/10/01 21:15:20 MSK

Вы не совсем правильно ставите вопрос. Фантастика НЕ противостоит фэнтези. Фантастика включает в себя фэнтези как некий подвид (вместе с научной фантастикой, магическим реализмом, социальной фантастикой, реалистической фантастикой и др.). Фэнтези – это сказка. Со всеми признаками сказки: ведьмы, маги, драконы, колдуны, тролли, волшебные палочки – и прочие чудеса, НЕ ТРЕБУЮЩИЕ НИКАКОГО ОБЪЯСНЕНИЯ. Какому читателю сказки придет в голову требовать объяснения, как именно работает волшебная палочка? Вот эта вот изначальная договоренность («Чудо в объяснениях не нуждается») вместе со стандартным набором декораций и составляет основной признак фэнтези.

Большинство критиков указывает на специфическое место «Понедельника» в жанровом измерении. Каково Ваше мнение?

Юра Емелин < lawlord@yandex.ru> Санкт-Петербург, Россия - 04/10/01 21:15:29 MSK

Не знаю, о каком «специфическом месте» «Понедельника» идет речь. В те времена, когда эта повесть задумывалась, самого понятия «фэнтези» не существовало, но получилась у нас вещь промежуточная: фэнтези с элементами научной фантастики. Авторы хотели доказать, что фантастика может все – в том числе рассказывать о ведьмах и волшебниках – и доказали это.

Если Нравственность продолжает жить и вне веры в Бога вопреки тезису Достоевского, то в чем заключается ее основание? Универсально ли оно? И если да, то возможна ли универсальная мораль?

Юра Емелин < lawlord@yandex.ru> Санкт-Петербург, Россия - 04/10/01 21:15:32 MSK

Я бы сказал, что основанием нравственности может (и должно) быть уважение к себе и к другим. «Не делай другому того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе». Принцип этот вполне универсален, в том смысле, что доступен и понятен любому человеческому существу всех времен и народов. И во все времена и у всех народов способствует укреплению стабильности общества. Что и тр.

Как соотносится Ваша вера в фундаментальное значение свободы (в т.ч. свободы выбора своих принципов) для становления Человека и Ваше же допущение использования любых средств (в т.ч. Башен) для принудительного формирования «правильной» моральной установки?

Юра Емелин < lawlord@yandex.ru> Санкт-Петербург, Россия - 04/10/01 21:15:42 MSK

Воспитание – это ВСЕГДА принуждение. Вы можете привести хоть один пример НЕпринудительного формирования правильной моральной установки? Если новорожденного младенца только кормить и одевать, отказавшись от ПРИНУДИТЕЛЬНОГО его воспитания, вырастет эгоистическое, злобное животное, абсолютно не годное для жизни в человеческом обществе. Простите, но даже на горшок ходить человеческое существо приходится учить В ПРИНУДИТЕЛЬНОМ порядке – само, добровольно, оно это делать не станет.

Уважаемый Борис Натанович! Скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к такой русской народной забаве, как КВН? Простите, пожалуйста, за вопрос не по тематике вашего интервью, но такое массовое явление общественной жизни, видимо, возникло неспроста – неужели мы так нуждаемся сейчас в юморе и смехе?

Дима Краснодар, Россия - 04/10/01 21:15:49 MSK

К КВН я относился когда-то очень и очень хорошо. Но теперь он превратился в профессиональную эстраду, а это уже далеко не столь интересно. Что же касается юмора и смеха, то без него не обходится никакое общество. И никогда не обходилось. Даже у средневековых королей были шуты и скоморохи – профессиональные поставщики смеха и юмора. Даже в самых крутых тоталитарных государствах (СССР, Германия) официально признавалась необходимость юмора и сатиры. Я думаю, смех помогает нам выживать. Как песня. Как искусство вообще. Без всего этого мы рискуем превратиться в угрюмых животных, борющихся за существование.

Уважаемый Борис Натанович! Очень часто автор(ы) отмежевываются от поступков своего героя: «Это он сам (не мы!) придумал Центр взорвать – мы бы на его месте...», «Это он Абалкина застрелил – мы бы на его месте...». Но ведь так можно отмежеваться от любого поступка героя, прикрывая свой (тогдашний) юношеский максимализм! А где же авторская позиция?! Обидно за героев, чест-слово (герои-то любимые)!!! И где, по-Вашему, вообще проходит эта самая граница, за которой автор(ы) вправе сказать: «Это не мы – это все он!»? P.S.Извините за некоторую резкость письма – правда, обидно за любимых героев...

Игорь < ivladim@chat.ru> Москва, Россия - 04/10/01 21:16:16 MSK

Я даже постановки вопроса не понимаю. Но ответить попробую. Практически всегда – автор отдельно, герой отдельно. Эти личности пересекаются крайне редко, – когда автор берет себя в качестве прототипа своего героя или вообще пишет свой «автопортрет». Разумеется, в каждом отдельном случае автор может сочувствовать своему герою, а может, наоборот, относиться к нему с осуждением. Но всегда герой действует в соответствии со СВОИМ характером (а не с характером автора), и в этом смысле автор, естественно, не несет ответственности за своего героя. И не может нести по определению! Как мы можеи отвечать за поступки Странника – холодного профессионала, политика, интригана и убийцы, – если сами не только прогрессорами не являемся, но и никогда не смогли бы ими стать, если бы даже захотели? И что это вообще означает: «автор несет ответственность за поступки своего героя»? Как это практически должно выглядеть? Достоевский должен отдать себя в руки правосудия за преступления своего Раскольникова? Не понимаю.

Здравствуйте, Борис Натанович! Хотелось бы обсудить возможность появления artificial intelligent. Сначала технические предпосылки к возникновению. Возьмем принцип нейросетей, которые существуют где-то на краю исключительных изысканий в компьютерной технике. Итак, принцип нейроволокна. Существует некая хаотичная цепь нейронов (здесь – единиц, вероятно, компьютеров), проводящая импульс в зависимости от стоящей задачи тем или иным путем. Идея проста. Главная задача искуственного разума – обучение. И вот, система способна запоминать наилучшие пути связи, и, таким образом, создавать некие учетные записи самостоятельно, наращивая опыт. Возьмем теперь глобальное соединение. Через несколько поколений техники компьютеры станут достаточно просты в обработке и скорости передачи данных. Почему бы некая программа не могла бы дать толчок к созданию такой, самообучающейся системы? Но это лишь техническая сторона вопроса, тогда как волнует меня нечто иное. А именно – возможен ли, собственно, разум? Ведь первый признак его – мотивация, что у машины отсутствует. Либо ее цели должны быть прописаны программой, либо должны быть созданы некой, шахматной по своей сложности, цепью опытов, которую я себе представить не решаюсь. Есть ли еще какие-либо критерии, которые могут преобразовать техническую цепь измышлений в разумную? Как Вы считаете?