Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Уважаемый Борис Натанович! Недавно в одном из наших праздных споров промелькнул вскользь вопрос о преступности в мире Полдня. В связи с этим интересно узнать Ваше мнение. Насколько известно, в настоящее время существуют две официальных позиции объяснения преступности, как явления. Первая (хорошо знакомая советским людям) позиция провозглашает преступность явлением сугубо социальным, корни которого лежат в несовершенстве общества, как только общество усовершенствуется, преступность исчезнет. Второй (глубоко чуждый советским людям) подход объявляет преступность свойством, присущим человеческой природе, и, таким образом, покуда существует человек, будет существовать и преступность. А как Вы думаете?

А.Нешмонин < neshmonin@sprint.c> Торонто, Канада - 06/17/99 23:34:41 MSK

Я сильно подозреваю, что, на самом деле, преступность есть функция и того, и другого вместе. Именно столкновение условий существования и сугубо личных, индивидуальных качеств (потребностей) человека и порождают преступление. Законы любого общества расчитаны на среднего человека, но средними людьми социум не исчерпывается, всегда есть дисперсия индивидуальностей, а потому столкновения отдельных личностей с законом неизбежны в принципе. Боюсь, это навсегда. Можно рассчитывать, разумеется, что по мере «облагораживания нравов» доля ЗВЕРСКИХ преступлений (против жизни и здоровья) будет падать (хотя и она, я думаю, никогда не станет равна нулю). Но сами факты «преступления закона» не исчезнут никогда – общество слишком сложный организм, а уж человек – и того сложнее, а значит, по закону больших чисел, отклонения от нормы будут всегда.

Дорогой (простите за наглость, но я все-таки рискну) Борис Натанович! Когда я увидела ответ на свой вопрос, то, честно говоря, испытала приступ острого счастья. Спасибо вам за это, во-первых, такие минуты стоят не только часов, но и месяца жизни. А теперь еще вопрос, который у меня возник уже давно. Есть два варианта «Сказки о тройке». Первый – в собрании Ваших сочинений, второй (судя по всему, тот, что был опубликован в «Ангаре», где присутствует коллективное чтение «японских записок о спрутах») – отдельной книгой с иллюстрациями Е.Мигунова (самый-самый лучший иллюстратор Ваших книг, по-моему). В собрании сочинений была сделана сноска о том, что именно этот вариант является авторским. Если это соответствует истине, то почему все-таки он? Спрут Спиридон там присутствует как краткий эпизод, нет полковника мотокавалерии, да и старикашка Эдельвейс как-то урезан, правда, есть гениальная речь Камноедова о лифте (просто вырезать эти правила на чем-то негорючем и развесить в наших лифтах!). Я просто в восторге от высказываний Хлебовводова, от философии Говоруна и вообще от всех персонажей.

Маргарита < nurga13@online/e> Таллинн, Эстония - 06/17/99 23:36:48 MSK

Авторскими, разумеется, являются ОБА варианта. Тот, что подлиннее, – исходный. Нам никуда не удавалось пристроить его, и вдруг поступило предложение от альманаха «НФ» напечатать повесть, но при условии, что она будет сокращена листов до трех-четырех. Мы согласились и взялись за работу. Но тут оказалось, что МЕХАНИЧЕСКИ сократить текст невозможно. Пришлось переделывать его практически заново. Так возник второй, «укороченный», но вполне самостоятельный, вариант. В «НФ» его так и не взяли, но через пару лет нам удалось опубликовать его в альманахе «Ангара». А исходный текст взяли в печать уже только в разгар перестройки.

А второй вопрос: в одном из вариантов Хунта и Киврин изгоняют Лавра Федотовича, и тот удаляется со словами: «Мы еще встретимся». А далее следует традиционное заключение: «...но это совсем другая история». А чем вообще предполагалось закончить «эту историю»?

Маргарита < nurga13@online/e> Таллинн, Эстония - 06/17/99 23:39:50 MSK

На самом деле, эту фразу поставили мы скорее по инерции, «для понта». Но впоследствии мы, действительно, не раз пытались разработать сюжет очередной «серии», однако, ничего у нас так и не получилось. Пора сатиры и юмора для авторов миновала, видимо, навсегда.

Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович. Перечитывал интервью с Вами за апрель-май, и появились два вопроса. 1. Когда у меня плохое настроение, я перечитываю какую-нибудь из Ваших книг. А какие книги перечитываете Вы?

Рождественский Александр < aaa@kgok.murmansk.s> Ковдор, Россия - 06/17/99 23:41:09 MSK

Мне теперь редко приходится что-нибудь перечитывать – я только читаю. Я имею честь быть членом пяти разных жюри литературных премий, так что мне «по долгу службы» приходится все время читать массу книжек, которых при других обстоятельствах я бы и в руки не взял. Кроме того, как руководитель семинара, я обязан читать по двадцать-тридцать рукописей в год. Так что вот взялся недавно перечитывать (между прочим, спровоцированный одним из вопросов здесь, в этом интервью) «Завтрак для чемпионов» моего любимого Воннегута, но не успел даже настоящего кайфа словить, как уже подоспела новая порция обязаловки. А в прежние времена среди любимых для перечитывания были неизменно: Ивлин Во, Дюма-пер (только трилогия!), Гашек, Булгаков («Театральный роман»), Алексей Толстой (в изданиях до 30-го года, только!), тот же Воннегут... Всех не перечислишь.

2. Как Вы относитесь к идее коммунизма, описанной в книге «Гравилет Цесаревич»? Насколько мир, описанный в этой книге совместим (для Вас) с миром «Полдня...»?

Рождественский Александр < aaa@kgok.murmansk.s> Ковдор, Россия - 06/17/99 23:43:15 MSK

Мир вполне привлекательный, но от мира Полудня отличается значительно – там явно не работает теория и практика высокого Воспитания, а потому мир этот больше похож на город из «Хищных вещей века», чем на мир Горбовского и Каммерера.

Уважаемый Борис Натанович! С Вашими произведениями познакомился очень давно (еще в школе, помню, с нетерпением ждал очередной номер журнала «Знание – Сила», в котором, по-моему, впервые печатались «Волны гасят ветер»). И с тех пор периодически перечитываю все заново, каждый раз открывая что-то новое. У меня имеется навязчивое мнение, что стержневой темой через большинство Ваших работ проходит мысль о терпимости к другим, не похожим на тебя. Даже в «Волнах гасят ветер» тема ксенофобии использовалась, наверное, скорее не как одно из средств отбора будущих люденов, а как средство донести читателю мысль о необходимости научиться воспринимать другой мир (в широком понимании этого слова) с адекватной степенью уважения и понимания. И в «Жуке», как в предшественнике «Волн», наверное, ключевым моментом является не вопрос «Должен ли был Сикорский убивать Абалкина», а вопрос «Как нам побороть свой страх и отвращение перед тем, что нам непонятно или не соответствует нашим представлениям о морали и другом образе жизни». Прогрессивное развитие и диалог (контакт) может начаться только при условии, когда все стороны преодолеют взаимный страх и отвращение... Правильно ли я это понял? По-моему, национализм, антисемитизм, гомофобия и т.п. – все суть одно, дающее начало различным формам фашизма и его питающим...