Сергей Михайлов - Зорн. Академия

Частое отсутствие родителей, закрепило то, что в девочке было заложено с рождения — твердость характера. Она уже с раннего детства могла настоять на своем. Бабушка почувствовала это в полной мере.

Однажды, не выдержав одиночества — она была в том возрасте, когда нужно ухо матери, чтобы было кому рассказать о том мир вокруг, это такая гадость — она поставила родителей перед выбором: или их работа, или она! Если дочь им не нужна, она найдет, где жить! Наученные горьким опытом противостояния с Ранзой, в котором они всегда терпели поражение, родные сдались. Мать с отцом, посоветовались, и отец позвал девочку в лабораторию.

В раннем детстве, она часто бывала там. Помнила кучу приборов, голограммы каких-то странных животных, и даже несколько скелетов. Но, став подростком, она назло родителям, ни разу не подошла к двери, отделяющей её от любимых.

Внизу все осталось почти также, как было много лет назад. Единственно, добавился новый коммуникатор, и почти все пространство заняли блестящие металлические ящики с электронными замками.

Её усадили в старое кресло у стола, выглядевшее лишним в этом царстве прямых линий. Ранза знала, что кресло было подарком дяди. В детстве, она очень любила сидеть в нем. Она, точно как тогда, забралась с ногами в удобные мягкие подушки старинной мебели, и приготовилась слушать. Заранее настроившись на отрицание, она с недоверчивой миной смотрела на родителей. Они тоже переглядывались, не зная кому начать. Наконец отец решился. Так Ранза услышала «сказку» про Тарантос.

Начал отец издалека, и Ранза не запомнила начало. Но постепенно, вслушиваясь в, перебиваемый и дополняемый матерью, рассказ отца, она заинтересовалась. Так она впервые узнала, что история Тарантоса совсем не похожа на ту, что преподносится в обязательном курсе гражданина.

— Да, мне плевать на твой Тарантос! — неожиданно прервал её рассказ Зорис. — Они Нору убили, а ты…

Он замолчал, поник, словно из него выпустили воздух, и опять уставился в свою тарелку. Ранза грустно посмотрела на него, никак не прореагировав на замечание, и продолжила свои воспоминания.

На одной из планет Приграничья, нашли вмороженное в лед тело инопланетника. Родителей, как специалистов пригласили туда. С этого все и началось. Родители, видя недоверие девочки, старались не затягивать рассказ, и сообщить ей только основное. Это потом, она понемногу узнавала про их опасные приключения. А в тот раз ей сказали главное — Империя, да и вообще все Цивилизованные Миры, и инопланетники, известные сейчас, отнюдь не первые расы, населявшие окружающий космос.

Ранза уже слышала про предтеч, и сморщила нос, показывая, что они ничем её не удивили. Но это было впереди. Отец включил голограмму. Она вздрогнула — посреди комнаты возник огромный лохматый зверь. Он как человек стоял на двух ногах, и настороженно поводил вокруг горящими глазами. Под шкурой перекатывались мощные мускулы. Видно было, что он готов броситься на жертву в любой момент. Девочка, даже забыла на мгновение, что это голограмма.

— Знаешь кто это? — спросил отец.

— Рахофтар!

— Молодец! Я не сомневался, что ты хорошая ученица. А вот это кто?

Голограмма погасла, и возникла новая. Тот же зверь опять стоял и оглядывал комнату.

— Вы, что, издеваетесь? Рахофтар!

— Нет, это инопланетник найденный на новой планете в приграничье.

Ранза удивилась, но не стала показывать этого. Она была в том возрасте, когда, кажется, что все тайны мира она уже познала, и с этим ощущением придется печально брести до конца жизни.

— Папа, я уже знаю, про многообразие живых форм, и про возможность повторения в этом мире. Каким образом эти звери относятся к нашим отношениям.

Отец не нашелся, что ответить. Вмешалась мать.

— Ранза, выслушай до конца, и тогда поймешь, что все очень серьезно. Очень.

При первом обследовании тела инопланетника, они тоже сразу подумали о том, что это совпадение — похожесть разумного на зверя с родной планеты. То, что это разумный сомнений не было — в нескольких километрах нашли поврежденный космический корабль, эргономика которого совпадала с анатомией найденного тела. Корабль, правда, родителям показали только на голограмме. Его тотчас забрало под свою юрисдикцию МРОБ.

Родители провели обычные исследования. Взяли образцы ткани тела. Здесь их ждал сюрприз. Инопланетника нельзя было по всем человеческим канонам назвать мертвым — все клетки организма были живы. Когда их отогрели и ввели питание, они ожили и через некоторое время начали делиться. Но, что-то безвозвратно было утеряно в деятельности мозга. Хотя его клетки тоже ожили, но электрической активности, так и не началось.

Поэтому, палеобиологов заменили обычные биологи, и родители отправились домой. Прихватив с собой кое-какие образцы. Заинтригованные сходством пришельца с хищником с родной планеты, они решили сравнить образцы ткани организма одного и другого. Благо лаборатория своя. Когда прибыли заказанные в центре естественной истории, образцы ткани рахофтара, они приступили к исследованиям. Про технологию, Ранзе рассказывать не стали, сразу дав результат.

Она уже догадалась, к чему её ведут, и оказалась права. Клетки, взятые у существа, многие тысячи лет пролежавшего во льдах необитаемой планеты, и клетки зверя, взятые у животного несколько десятилетий назад, оказались идентичными. Ни по каким законам, такого совпадения быть не могло. Это, даже Ранза поняла.

Родители решили посмотреть на живой экземпляр зверя. Для этого им и надо отправиться в отдаленный район планеты. Поскольку, только там еще возможна встреча с этим хищником. Отец, рассказывая об этом, лишь мельком упомянул о непонятных играх официальных лиц, как только речь заходила о рахофтаре. Не говоря уже об военных, в чьей зоне ответственности находился данный район.

Все это Зорис выслушал, так и не подняв глаз. И лишь, когда Ранза начала объяснять, что произошло здесь, он поднял голову и посмотрел на неё.

Ранза, до сих пор не понимала, как это произошло. Она сидела на небольшом взгорочке между деревьев. Система мимикрии бронника была включена, и позволила ей слиться с окружающим ландшафтом. Метрах в десяти сзади, в яме спали Рейнис и Зорис. С вывешенных по периметру «мух», шло чистое изображение. Усиливающийся ветер, скидывал с крон накопившийся снег. Других звуков, кроме гула ветра, и шума падающих снежных масс не было.

Вдруг она услышала мамин голос.

— Ранза, девочка моя!

Крик вскочила. Поводя стволом игольника вслед за взглядом, она, осмотрелась. Никого. В это время одна из камер подала сигнал тревоги. Изображение зарябило, в наушниках на несколько секунд зашумело, и все восстановилось. Но за эти мгновения картинка изменилась. Прямо перед камерой лежала мама. Ранза хорошо помнила ту голограмму из заключения о гибели родителей. Мама лежала точно так же. Где-то рядом должен быть отец.