Сергей Михайлов - Зорн. Академия

Но как не интересен был рассказ о родителях, сначала она хотела все узнать о Сергее. Откуда они узнали о нем?

Похоже, Зориса тоже изматывала неизвестность. Он мрачно пробормотал:

— Они, эти, — он не знал, как назвать хозяев. — Забыли про нас?

Наконец, дверь в углу отъехала в сторону. Бронеплита — заметила Ранза. Ничего себе, убежище построено в расчете на военные действия. Как они умудрились сделать такое незаметно на этой просвечиваемой насквозь планете. Где куда не плюнь, то охрана, то МРОБ, то армейская контрразведка.

Появились старые знакомые — женщина и пожилой мужчина. Он очень напоминал дядю — сухопарый, загорелый, седой. И вел себя так же. Экономные движения и короткие, немногословные фразы. И та же привычка к тому, что все должны его слушать. Бывший офицер, сразу решила Ранза. Тут она увидела то, что окончательно убедило её, что дядя и этот человек одного поля ягоды. На левом плече потертого армейского комбинезона светилась эмблема «Сопротивления».

Женщина была старше Ранзы лет на десять. На ней был обычный гражданский технический комбинезон. Выглядела она очень усталой.

— Поели? — ласково спросила она.

— Поели, — быстро ответила Крик, и перешла в наступление. — Я думаю, пришло время рассказать нам все.

Мужчина усмехнулся:

— Ну, все вам рановато, но главное расскажем. Задавайте вопросы!

Ранза только открыла рот, но её опередил Колье.

— Зачем вы убили Нору? Что она вам сделала?

Женщина сочувственно посмотрела на него, боль в её глазах была искренней.

— Это очень печально…

Отставник перебил её:

— Это трагическая ошибка. Мы признаем вину. Стрелявший подвергнется наказанию. Больше прошу об этом не говорить.

Зорис закусил губу, и демонстративно отвернулся. Женщина опять печально посмотрела на него, но ничего не сказала. Потом повернулась к Ранзе:

— Меня зовут Горан. Тебя, я знаю — Ранза. Спрашивай, что смогу расскажу.

— Что-нибудь новое появилось, про того нашего человека, про которого вы спрашивали в начале?

Хозяева переглянулись.

— Нет. Ничего нового. Мы знаем, что он есть и все. И, кроме того, мы тоже хотели бы поговорить о нем. Он нас очень интересует.

И по голосу, и по поведению было видно, что это действительно так. Что же Кротов успел натворить? Почему им, он интереснее нас?

Кротов осторожно убрал с груди женскую руку и выполз из палатки. Заведенный еще в детстве внутренний будильник, продолжал работать, заставляя открывать глаза в одно, и тоже время. Убедившись, что Рейнис спит, он пошел на отхожую яму в углу. За эти несколько дней он так и не привык к тому, что нужду приходится справлять в присутствии дамы. Поэтому старался делать все очень тихо. В отличие от него Лея нисколько не смущалась.

Дни тянулись бесконечно. Он уже свыкся с неумолчным гулом за паутинно-снежной стеной. Единственным развлечением для них оставался секс. Лея оказалась такой опытной любовницей, что Сергей за эти дни поднял свою квалификацию в этом вопросе сразу на порядок. Сначала он, только широко открывал глаза, и краснел от предложенных ей способов и поз, но постепенно привык.

Вот стерва, восхищенно думал он, ей уроки секса давать надо — озолотится. То, что он испытывал, занимаясь этим с Рейнис, было не похоже на ощущения, которые он испытал с Джерези, и уж совсем не похоже на первые опыты с земными девчонками.

Днями, когда они, перекусив разделенным на двоих пайком, опять залазили в палатку, полковник просила рассказать его о Земле, и о Зорне. Незаметно для себя он рассказал ей почти все. Обошел только финал эпопеи на Тарне. Чувствуя, что это, вообще никому рассказывать не надо. В ответ, он попытался расспрашивать Лею о её жизни. Та отвечала скупо, по этим отрывочным данным, он составил себе картину её жизненного пути.

Во-первых, он с удивлением узнал, что Рейнис, как и Ранза, уроженка Тарантоса. Жизнь её, казалось, состояла только из службы. Почти все рассказы были об армии. А это Кротову было совсем не интересно. Дни были тягучими и медленными. Сон, секс и разговоры — это единственное, что оставалось им. Поэтому, в конце концов, они все больше открывались друг другу. Так постепенно, он понял, что полковник патриотка своей планеты, и патриотка Академии. Причем воинствующая. Академию и Тарантос она считала одним целым.

Кротову роль Академии в развитии Тарантоса была не интересна, но почувствовав, что это бзик Леи, он частенько поддразнивал её, говоря, что планета могла бы развиваться без армии. Потом посмеиваясь, выслушивал гневную тираду, о том, что планета так бы и осталась заштатной и никому не известной, если не Академия. Однажды, она в сердцах выдала ему:

— Ты, совсем как те дурачки из «Сопротивления»!

Так Сергей впервые узнал об этой организации. Сначала он оставил информацию без внимания, но когда однажды он упомянул слово «сопротивление», и Рейнис с ходу взвилась, он заинтересовался. В коммуникаторе информации было совсем мало. Полулегальная пацифистская организация на планете Тарантос, выступающая за демилитаризацию планеты. Связаться с информаторием он не мог, так, что приходилось полагаться только на рассказ Леи.

— Как вы думаете, у него есть шанс?

Видно, в голосе Ранзы промелькнуло что-то личное — оба, и мужчина, и женщина посмотрели на неё с сочувствием.

— Если он не дурак, то шанс всегда есть. У него ведь стандартный броник?

Отставник вопросительно посмотрел на Крик. Та кивнула.

— Нет, он не дурак, наоборот.

— Значит сообразит. А вот насчет этой стервы прогноз неутешительный. Наверняка сдохнет.

В голосе мужчины тоже прозвучало личное. И тут уже Ранза удивленно посмотрела на него.

— Она ведь думала, что вы настоящие враги.

— Она не думала. Она знает. И если бы её привели сюда, ей бы не поздоровилось!

— Вы, что, знаете её?

— Очень хорошо! Тварь, каких мало!

Военный не выбирал слов. Похоже, они действительно встречались. Горан попыталась успокоить его:

— Ребер, остынь, пожалуйста. Боги уже наказали её. Не забывай у неё ни шлема, ни запасных аккумуляторов, ни пищи. Она в любом случае погибнет.

— Туда ей и дорога!

Разозлившийся ветеран поднялся, и больше не говоря ни слова, ушел.

— Не обижайтесь на него, — попробовала разрядить обстановку Горан. — Ему, действительно, есть, за что ненавидеть полковника Лею Рейнис.

Они всех нас знают. Ранза растерялась. Ладно, одно совпадение, что знают моих родителей, но то, что и полковника… да, настоящая жизнь гораздо запутаннее любого голофильма.

— А нельзя сейчас выйти, поискать нашего человека? У вас же есть какая-то техника?

Женщина опять печально улыбнулась наивности Ранзы.

— Ты ведь местная? Зачем спрашиваешь?