Ольга Ларионова - Лунный нетопырь

— Эссени.

— Горон! Наконец-то!

Так бы и полетела ему навстречу…

— Напугалась? Я не сомневался, что найду тебя здесь. Глупышка.

Слава древним богам, он сумел-таки найти слово, которое подействовало на нее, как ковшик холодной воды. А то простодушно бросилась бы ему на шею. Правда, остановка была за немногим — увидеть его сквозь все эти чертовы просверки.

— Да где же ты, Горон? Уже утро, и нам надо договориться, как мы с тобой завтра доберемся до маггиров…

— Нет. Мы двинемся в путь прямо сейчас.

— Сейчас? И вдвоем? Но ведь между нами твердая договоренность…

— Отменяется. Нам осталось совсем немного, к тому же маггиры не признают обязательных для всего Новоземья законов ночи, и каждый из них выбирает себе любой час для трудов или отдыха. Так что идем.

— Легко сказать…

В ответ раздался смешанный гул — скрип, глухой скрежет, нестройный звон. Лабиринт пришел в движение, некоторые арочки вдруг начали расти, так что часть светильников и колоколец подтянулась кверху, зависнув под своими стрельчатыми дужками высоко над ее головой; смертоносные зеркала остановили свое вращение. Похоже, в этой нелепой свалке всевозможных преград наметился безопасный, хотя и весьма извилистый проход.

Следуй за Черным Эльфом!

Ну, ничего себе эльф! Неизвестно откуда взявшаяся мышь, громадная и толстопузая, только без хвоста, припустила вперед так уверенно, словно и не сомневалась, что непрошеная посетительница лабиринта обязательно двинется следом. Безошибочно угадываемая ею тропочка петляла, девушке порой приходилось приседать, подныривая под жемчужно-белые гирлянды светляков; один раз ей даже почудилось, что совсем рядом промелькнул такой же хрустальный колокольчик, как и тот, что был спрятан у нее на груди. Она уже совершенно запуталась в бесчисленных поворотах, но спокойствие Горона, несомненно наблюдавшего за нею, и молчание внутреннего голоса, который должен был бы подать сигнал тревоги в случае опасности, заставляли ее беспрекословно повиноваться своему экзотическому поводырю.

— Наконец! — раздалось совсем рядом, и она увидела Горона, который стоял, устало привалившись к выступившей из мрака стене.

Не следует спрашивать его о том, как он провел все это время.

Ну, уж на это ее аристократического воспитания как-нибудь хватит.

— Ты сказал, что мы прямо сейчас двинемся к владениям маггиров. Где же проходит этот путь — под землей?

— Здесь. Мы уже в их владениях. Древние боги, могла бы и сама догадаться.

— А вот эта бесхвостая тварь — это и есть маггир?

Вместо ответа Горон взмахнул рукой, словно отдернул занавеску, и прямо в глаза Сэнни ударил ослепительный солнечный свет. Горон первым шагнул в разверзшийся проем, следом метнулся черный эльф; девушка, естественным образом заслонившая глаза рукой, не раздумывая шагнула следом — и словно поплыла в невесомом золоте утреннего сияния.

Зеленые отравные круги плыли еще перед глазами, впереди слышались упругие, короткие удары, по которым можно было догадаться, что Горон бежит, торопясь покинуть запретное место, открытое солнечным лучам. Сэнни помчалась следом, наугад ставя ногу туда, где миг назад означалась округлая тень мышастого эльфа. Глаза ей пришлось прищурить до узеньких щелочек, так что все окружающее воспринималось скорее как сказочное видение (впрочем, а что тут было не сказочным?), а не та необозримая каменистая равнина, которая простиралась перед ней до самого горизонта. Вот только почва была не золотисто-бурой, как во владениях кампьерров, а зеленоватой, с маслянистым ониксовым отливом.

И на этой сплошной зелени она не сразу угадала очертания гигантского лежачего дерева, ствол которого уходил верхушкой своей за горизонт. К основанию поверженного исполина они сейчас и мчались, а оно с каждым шагом приближалось стремительно и грозно, неодолимо защищенное поблескивающей щетиной железной листвы.

— Горон, назад! Куда…

Звенящий перебряк — словно встряхнули громадную кольчугу. Листья разом повернулись, и перед глазами, нехотя привыкающими к свету, встала стенка из крупной рыбьей чешуи, плавно изгибающейся к центру, где угадывалась не то вмятина, не то воронка. Черный эльф вдруг взметнулся, точно его поддели носком сапога под несуществующий хвост, стрелой промчался над плечом Горона и врезался прямо в середину этой чешуйчатой выемки. Горон, даже не оглянувшись, последовал его примеру, и оба исчезли в хаосе холодного звона.

Ну что же ты?..

Нельзя сказать, что она ничего не почувствовала, но ледяное оглаживание, с которым зеркально отполированные листья пропускали сквозь собственный строй ее тело, было почти эфемерным. Непонятно, каким образом они успевали расступиться, так что она ощущала лишь мертвенный холод пустоты между собственной кожей и той звенящей преградой, которая отодвигалась от нее на расстояние не больше толщины волоса, но режущего прикосновения она не испытала ни разу.

Не вздумай только шагнуть назад!

Она даже вздрогнула, представив себе, что в этом случае будет: сейчас она скользила как бы внутри гигантской еловой шишки, вывернутой наизнанку; одно движение в противоположную сторону, и смертоносные острия вопьются в ее тело, не позволяя ей даже шевельнуться, чтобы перелететь через заветное ничто на такой желанный в этот миг Джаспер. Она никогда не любила замкнутого пространства, но этот чешуйчатый плен был во сто крат страшнее любого подземного лаза.

Что-то теплое потерлось о ее ноги, и она, опустив голову, снова увидела круглую, точно мячик, мышь. Да какой там эльф — просто надувная игрушка, которую заставили двигаться самыми примитивными магическими приемами. И гремучей листвы со всех сторон уже нет, она позванивает где-то за спиной. А над головой покачивают цветущими ветвями медоносные деревья, и солнечный свет, проникая в глубину их смыкающихся крон и многократно отражаясь от глянцевой поверхности листьев, достигает земли уже мягким, не ослепляющим потоком мерцающих бликов. Да и не земля это вовсе, а аккуратная дорожка, выложенная пестрыми плитками, уходящая в даль этой прямой, как копье, оранжереи.

Горон, полуобернувшись, ждал ее, но свисавшие по его пренеприятнейшему обычаю волосы не позволяли принцессе заметить, насколько он раздосадован ее медлительностью. Она и сама была бы рада поторопиться, но несвойственная ей нерешительность заставляла переминаться с ноги на ногу. Она у маггиров. Путь окончен. Поиски — нет. Один неверный шаг, неосторожное слово, неуместная интонация, и не видать ей не то что заветного талисмана, а и благосклонности Горона, так рыцарственно терпевшего ее присутствие.

— Испугалась? Нет? Но что-то тебя смущает, Эссени, я вижу. — бросил он через плечо. — Хотя ты всего-навсего получила то, к чему стремилась.