Чарльз Ингрид - На пути к войне

– Я сделаю все, что смогу. Рэнд пожал плечами.

– Тогда пойдем со мной, – он протянул Палатону руку ладонью вверх.

Руфин сказала им вслед:

– Я постараюсь что-нибудь сделать. Мы будем на месте через три часа.

Его волосы еще не высохли, исхудалое тело сжалось в одном из старых костюмов Алексы. Беван сидел, обхватив себя руками, пока она пыталась накормить его. От запаха приготовленной еды у Алексы началась тошнота, и она боролась с желанием устроить охоту и добыть себе мясо – сладкую, красную, истекающую кровью теплую плоть.

Внезапно Беван протянул руку и взял ее за запястье. Ложка в ее руке дрогнула.

– Я знаю их тайну, – сообщил он, – и за это они отравили меня.

– Какую тайну?

Беван смотрел ей прямо в глаза.

– Я могу летать через Хаос, – объявил он. – Я знаю, как они это делают.

– Научи меня.

Он покачал головой и убрал руку.

– Ты не сможешь. И слюнтяи абдрелики тоже не смогут, даже если я скажу им.

– Но ведь ты это умеешь?

Беван решительно кивнул. Он вынул ложку из ее пальцев и принялся с жадностью есть. Алекса сидела рядом, наблюдая за ним.

– Что стало с Рэндом? – вдруг спросила она.

Беван замер. Капля яблочного соуса вытекла из его рта. Он подобрал ее и тщательно облизал палец.

– Не знаю.

– Его забрали чоя и увезли на свою планету.

– Вампиры, – яростно выпалил Беван, – они высосут у него душу.

– ГНаск представил Союзу жалобу – обо всех нас, кого они увезли и отравили… но нам нужен Рэнд. Надо спасти Рэнда, если только еще не поздно.

Беван отвел глаза.

– Но тебя же не отравили.

– Помнишь Аризар? Помнишь верхнюю школу – с мертвыми и сумасшедшими? Им наплевать на то, что станет с нами. Надо забрать Рэнда оттуда.

Беван уронил ложку в тарелку.

– Ты любишь Рэнда больше, чем меня, верно? – прежним, отчетливым голосом спросил он.

Алекса вздрогнула.

– Я люблю вас обоих, и ничего не могу с этим поделать. Но Рэнд никогда не понимал того, что понял ты… Он никогда не понимал, что значит отдаваться полностью…

– Делиться даже бедами, – закончил Беван. Их взгляды встретились.

– Да, даже бедами, – подтвердила Алекса.

– Если мы его спасем, ты отдашь его абдреликам?

Алексу охватила внезапная ярость. Она склонилась ближе и поклялась:

– Нет! Никогда!

– Ты мне обещаешь?

Она поцеловала его в лоб со словами:

– Обещаю. Но что скажешь ты? Ты можешь дать мне обещание?

Крохотные золотистые искры осветили его потухшие глаза.

– Обещания здесь ни к чему. Я могу увезти тебя туда, – ответил он. – И умру.

Он издал прерывистый смешок, запустил пальцы в еду и принялся жевать, чавкая и подбирая падающие между пальцами крошки и капли.

Алекса поднялась, повернулась лицом к экрану и подала знак, что сейчас выходит. Дверь неслышно открылась. ррРаск ждал ее в коридоре.

– Он готов, – произнесла она.

– Запуск состоится, как только мы известим ГНаска.

Алекса кивнула.

– Кто полетит с Беваном?

– Ты. И экипаж из нескольких абдреликов. Флот готов следовать за вами.

Абдрелики ничем не рисковали. Но им с Беваном предстоит остаться почти наедине. В такой ситуации возможно все, решила Алекса и задумалась.

Ринди ухватился за руку Кативара. Стены зданий дрожали от гула толпы. Улицы усеивал мусор, обломки и осколки разбитых витрин. Чаролон казался грязным и непривлекательным, и яркий утренний свет только подчеркивал недостатки его облика. Мимо бежали чоя – возбужденные, суматошные, поглощенные грабежом и разрушением, и на их лицах можно было разглядеть жадность, злорадство, возбуждение. Один из них резко оттолкнул в сторону Ринди и поспешил прочь, даже не оглянувшись. Старый Прелат еще крепче сжал руку Кативара.

– Как же их остановить, – бормотал Ринди, и его слабые голоса были почти не слышны среди гула толпы. – Как заставить их выслушать нас?

Кативар уже сомневался в собственной безопасности.

– Они не станут слушать. Напрасно я привел тебя сюда.

Глаза им резал дым от горящей неподалеку лавки – ее содержимое было уже растаскано грабителями, двери сорваны с петель. Кативар закашлялся и повел Ринди прочь. Они едва успели отойти на несколько шагов, как пламя вспыхнуло сильнее и вырвалось наружу, обдавая жаром их спины. Ринди охнул и прибавил шагу. Кативар оглянулся, удивляясь, что питало ярость огня в пустом доме. Может быть, ненависть?

Эта мысль принесла ему удовлетворение. Чтобы завершить свою работу, ему было нужно именно такое топливо. Он отметил это в памяти на будущее.

Ринди высвободил руку на углу улицы. Здесь она переходила в круглую площадь, впереди стояли деревья бульваров – зеленая полоска, которая оставалась чистой и свежей, несмотря на окружающий погром. Ринди склонил голову с трепещущими на ветру волосами, и направился к парку.

Кативар следовал за ним по пятам. Их нагнала машина, полная простолюдинов, свистящих и издевающихся над прохожими. Глаза Кативара сузились от оскорбления. Простолюдины заухмылялись ему в ответ, как будто считали этот довод весомым. Поплотнее запахнувшись в свою просторную одежду священника, Кативар пошел рядом с Ринди.

Старый чоя вскарабкался на пьедестал в парке. Статуя Паншинеа, которая прежде украшала его, лежала на земле, разбитая на неузнаваемые обломки. Риндалан с горящими глазами обернулся к Кативару.

– Я соберу их, – сказал он. – И мы совершим то, что сможем. Пусть они не видят Бога, но не глухие же они!

Он простер руки, так что широкие рукава свалились, обнажив их до самых локтей, и запел.

Только тут Кативар понял, какую силу и непреклонную веру видит перед собой. Он вздрогнул от напевных голосов старого чоя. Несмотря на все планы, сердце Кативара забилось, и он понял, с каким соперником ему придется бороться, чтобы удовлетворить свои честолюбивые стремления. Но все, что он мог сделать сейчас – смотреть вверх, на стоящего на пьедестале чоя, и удивляться. Голоса Риндалана перекрывали вой сирен и крик, треск пламени и шум борьбы – их можно было расслышать за несколько кварталов и не только расслышать: эти голоса призывали, требовали ответа, и чоя, толпящиеся у немногих уцелевших лавок, начали поворачивать головы и прислушиваться.

Чоя пришли, как и предвидел Риндалан. Копоть покрывала их лица, в глазах вспыхивали гнев и разочарование. Чоя-матери в лохмотьях, с усталыми лицами несли на руках худых детей, крепко прижав их к себе. Молодежь смущенно пробиралась в толпе, издавая похожие на громкие хлопки звуки, которые только усиливали голоса Риндалана.

Вдруг старый чоя замолчал. До сих пор он смотрел в небо, но теперь перевел взгляд на огромную толпу у своих ног, заполонившую парк и прилегающую к нему площадь.

Кативар чувствовал, как его легкие жалит едкий дым. Два рослых простолюдина встали вплотную к нему, и Кативар расставил локти, отвоевывая себе место. Один из Заблудших вполголоса выругался, получив удар локтем в бок, но не отвел глаз от Риндалана.