Джек Вэнс - Лампа Ночи

Джейро взял пару ближайших томов и, положив на стол, сдул с одной из книг пыль. На черной мягкой коже переплета красовался прихотливый цветочный узор, от которого, казалось, шел томный запах воска и пачули. [18] Разновидность восточных благовоний. (Прим. переводчика) Юноша осторожно открыл книгу; на страницах, как он и ожидал, соседствовали текст и шикарные иллюстрации, выполненные пером и цветными чернилами. Изображение составляли пейзажи, интерьеры, портреты, люди, занятые всевозможными делами, — все выполнено с изумительной техникой. Текст же, описывающий какие-то древние характеры, оказался для понимания недоступным.

Майхак долго смотрел, как Джейро перелистывает страницы.

— Никто больше давно не пишет таких книг, — вздохнул он. — Эта практика закончилась в Смутное Время, которое и ознаменовало собой конец Прекрасной Эпохи в цивилизации роумов. — Майхак посмотрел на иллюстрацию, изображавшую изысканный садик, где юноша в белой рубашке и синих бриджах улыбался, глядя на темноволосую девочку лет восьми-девяти. Космический путешественник попытался прочесть соответствующий текст и снова вернулся к картинке. — Все ясно. Это создатель книги, — указал он на юношу. — Его звали Тобрай из дома Метьюн, ныне не существующего. — Майхак снова заглянул в текст. — Девочка — его кузина Тиссия. Тобрай звал ее Тайтай, это ее интимное имя. Он работал над книгой всю жизнь. Конечно же, Тайтай работал над своей книгой.

— Было бы интересно сравнить их обе, — предположил Джейро, внимательно рассматривавший личико девочки. — Очень приятная маленькая женщина, может быть, только слишком субтильная.

— Они все считали себя таковыми. Изображение несколько идеализировано, но в основном полностью отвечает правде. Эта книга — сборник мыслей Тобрая, дневник его тайн и частных теорий. Он уверяет, что прекрасно прожил свою жизнь, знал благородные чувства и мгновения высшего наслаждения. Здесь прямо смотришь ему в душу — и, как знать, быть может, мы первые делаем это с того времени, как книга была написана и последняя страница ее захлопнулась.

Джейро перевернул еще несколько страниц, разглядывая, как Тобрай-юноша превращается в Тобрая-мужчину.

— Книге около двух с половиной тысяч лет, — сказал Майхак. — А, возможно, и чуть больше. Местные антиквары могут определить ее возраст с точностью до года по костюмам, особенно по обуви и женским платьям.

Джейро остановился, привлеченный одной картинкой, еще более утонченной, чем первая. Тобрай стоял где-то в лесу, опершись одной ногой на бревно и играя на струнном инструменте, арфе или лютне, а три девочки в коротких платьицах из полупрозрачного муслина, подняв руки, грациозно плясали перед ним. Тобрай выглядел бледным молодым человеком с тонкими чертами лица, окаймленного каштановыми кудрями. На лице, свидетельствующем о том, что юноша — интроверт, сияло наслаждение от музыки и зрелища танцующих девочек. На следующей странице оказалось нечто вроде заявления или кредо. Майхак с трудом разобрал слова:

«Вот он я, Тобрай из дома Метьюн, единственный на свете Я. Мои личные качества безупречны, это доблесть, воображение, юмор и уменье блаженствовать. Незачем и говорить, что еще никогда не было человека, подобного мне, и никогда уже не будет после того, как я достигну своего зенита. Но пойму ли я других? Стану ли достойной им заменой? Как исполню веления судеб? Разрешу ли классические тайны? Где? Как? Когда? Меня гнетет некий секрет — каков же Он? О, как мучителен Он в своей простоте: я существую в жизни лишь наслаждением и радостью.

О, ты, пришедший после меня! Если ты красивая девушка, вспомни разбивающие сердце мгновения, если галантный кавалер, скажи с сожалением: увы! Ведь никто из вас не попадет в рифму моей роскошной жизни, а это так грустно. Грустно для всех».

Джейро задумчиво отложил в сторону книгу Тобрая.

— Берем?

— Без сомнения.

— Ну, надеюсь, вы довольны, ободрав этот печальный старый дворец, как липку, — презрительно ухмыльнулась Скёрл.

— Вполне, — рассмеялся Джейро. — И даже больше того.

— Но не можем же мы оставить такие сокровища гнить в забвении, — попытался привести доводы разума Майхак. — Это более трагично!

Скёрл не стала спорить, от нечего делать наугад взяла с полки книгу и стала ее просматривать.

Джейро достал еще одну книгу, оказавшуюся принадлежавшей Сьюсью-Ладо из дома Санбари. Большую часть своей жизни она наслаждалась своей исключительной физической красотой, о чем не стыдилась писать весьма подробно. Да и чего было стесняться? Никто никогда в будущем не узнал бы о ее непристойных эскападах. Рисунки в книге были очаровательны и исполнены в крайне сложной технике. Эротические рисунки граничили почти с безыскусной невинностью, что придавало им почти физически ощущаемую прелесть. Один рисунок Джейро изучал едва ли не минут десять. Девушка Сьюсью, бесстыдно обнаженная, сидела на краю арочного окна, выходившего на реку.

Она сидела, опираясь спиной о мраморную колонну, обхватив руками колени и глядя вниз, туда, где умиротворенно текла река. Деревья были выписаны в самых тончайших деталях, равно как и их отражение в дрожащей воде. Девушка казалась погруженной в полуденный сон, на лице ее не отражалось ни малейшей эмоции — или, вернее, сияло нечто, чему Джейро никак не мог подобрать определения. Изучая картинку все пристальней, юноша вдруг заметил смутную деталь в тени комнаты у девушки за спиной. Приглядевшись как следует, Джейро неожиданно с абсолютной ясностью понял, что это нечто очень напоминает белого вампира, стоящего в глубине комнаты. Словом, картинка оказалась весьма интригующей. Почему здесь оказался вампир? Почему на лице девушки не изображено никаких эмоций? Знала ли она о стоящем сзади вампире? Ответов не было, и Джейро отложил книгу, чтобы тоже взять ее с собой.

Скёрл тоже положила книгу на стол.

— Поскольку ты стал таким профессиональным похитителем книг, возьми и эту. Мне она показалась интересной.

Путешественники провели в библиотеке около часа, но отобрали в целом немного. Майхак подогнал флиттер прямо к окнам, и книги погрузили в багажный отсек. С этим грузом они решили сначала слетать на «Фарсан», где Нецбек помог перегрузить их сокровища на яхту. После чего троица вернулась в Карлеоне.

Гарлет к тому времени также вернулся с площади и сидел у себя.

Майхак, Джейро и Скёрл приняли ванну, сменили костюмы и встретились с Адрианом в маленькой гостиной. Спустя несколько минут к ним присоединился Морлок.

— Азрубал будет казнен через четыре дня, в полдень, и я слышал, что дюжина шевалье из дома Урд уже готовят на этот случай партию в масках. По городу ползут упорные слухи, и я думаю, что нет дыма без огня, — предупредил он. — Диверсия должна произойти на площади. На этот раз они намерены освободить Азрубала и препроводить его во временное убежище. Если вмешаетесь вы, тем лучше: они готовы дать убить себя, чтобы создать общественное мнение против вас.