Николай Романов - Битва местного значения

Егоршин усмехнулся:

– Ах, капрал, вы даже не понимаете, как велико удовольствие, когда порочный человек подчиняется вам не потому, что вы его прозомбировали, а потому, что вы его заставили совершить нужный вам поступок, использовав его же собственные пороки – жадность, трусость, зависть, готовность продать все и вся… Это сродни алкоголю, который люди принимают для удовольствия.

Шеридан издал короткий мелодичный звук.

Судя по всему, господину майору пришло какое-то сообщение. Или срочный приказ командования.

– Уберите это. – Егоршин кивнул на видеоформу.

Кирилл дематериализовал ее.

– Благодарю вас, капрал! – Майор воссоздал триконку дисплея и принялся изучать ее содержимое.

Лицо его медленно, но неуклонно мрачнело. Будто делалось каменным…

Судя по всему, сообщение или приказ были нерадостными.

Дематериализовав дисплей, майор повернулся в сторону Кирилла.

– На самом деле, капрал, все ваши нынешние ночные похождения были бессмысленны. Мне до фомальгаута все эти допросы. В том числе и наш с вами теперешний разговор. То, что не должно было произойти, увы, произошло еще днем на Прохладной. Вот этого нельзя было допустить!

– Чего – этого? Что там такое произошло?

– А вот этого я, простите, капрал, вам и не скажу. – Он усмехнулся. – Что, мучить меня станете? Как полицейского на Первой Поперечной улице? Что вы с ним сделали?

Кирилл объяснил.

Майор снова усмехнулся:

– Ну, здесь у вас это не получится. Оружия-то нет.

– Так я ведь, господин майор, могу и без оружия.

– Это как? С помощью физической силы? – ехидно поинтересовался Егоршин.

– Именно! Сломаю вам мизинец на левой руке. Или на правой… А потом безымянный.

Егоршин перестал усмехаться, сделался зол:

– Кишка у вас тонка, спаситель человечества! Я не бессильный старик и не в оковах, могу за себя постоять, знаете ли!

Похоже, он пытался спровоцировать Кирилла на применение физической силы.

И Кирилл сразу успокоился. Чтобы ни задумал этот тип, ни в коем случае не стоит идти у него на поводу.

– А зачем, собственно, мне вас мучить? Стоит доложить по команде о том, что случилось на Синдерелле, и, помимо моей скромной персоны, найдутся желающие помучить вас. Только дайте им волю. Желающих стать спасителями человечества всегда оказывается много.

– Ну, как угодно… Капрал Насоновский!

Вошел капрал-секретарь.

– Слушаю, господин майор!

– Принесите чаю. Два стакана.

– Есть, господин майор!

Дверь за капралом закрылась, и Кирилл вновь перевел внимание на Егоршина.

С какой бы это стати господину майору вздумалось вдруг разводить чаи со своим противником?

И тут на него жутко понесло угрозой сзади.

Реакция была мгновенной: мышцы ног сократились сами собой, Кирилла скинуло со стула и бросило в сторону.

Кувырок, вскочить на ноги… Правая рука рвется к кобуре.

В стул, на котором он только что сидел, вонзилась молния из трибэшника, который держал в руке стоящий в дверях капрал.

Кобура пуста… Конечно, пуста – ведь все оружие осталось в кабине атээски. И надо снова бросаться в сторону, делать кувырок и вскакивать на ноги… Все, как в бою с гостями.

В душе родился страх за собственную жизнь.

Глаза капрала Насоновского были страшны. И необычны. Кирилл не успел рассмотреть, в чем их необычность, но был уверен: наверняка в зрачках. Не кругляши – вертикальные косые ромбики… Знак принадлежности к прозомбированным.

И он понял, что именно происходило во время всего этого глупого разговора.

Господин майор попросту зомбировал своего секретаря. Видимо, чтобы сделать это, совсем не обязательно прибегать к гипнозу.

Секретарь опять пальнул, и Кирилл сделал еще один уход с линии огня, не переставая искать выход из ситуации.

Интересно, почему господин майор сам не стреляет в своего противника? Уж у него-то наверняка в кобуре имеется трибэшник… Кстати, вот где самое безопасное место! На линии, связывающей ствол секретарского трибэшника и тело господина майора!

И при следующем нырке Кирилл постарался оказаться именно на этой линии.

Страх за собственную жизнь нарастал, и ему все сложнее становилось сопротивляться…

В кабинете уже явственно пахло дымом.

Есть тут пожарная сигнализация или нет?

Капрал Насоновский, при всей своей зазомбированности, соображал, что стрелять сейчас в Кирилла нельзя.

Слишком уж вертлявая цель попалась! Так можно начальника поразить!

И он замер, не зная, что ему делать.

Интересно, скоро господин майор сообразит, что надо попросту броситься на пол, и тогда противник снова окажется в опасности. Видимо, скоро!

И тут страх что-то сделал с ним, с Кириллом – как совсем недавно безудержное бешенство.

Сзади послышался шум.

Надо полагать, господин майор пытался уйти с линии огня.

На месте капрала-секретаря теперь находилась светлая фигура, вместо сердца у которой пульсировала черная точка.

И Кирилл пожрал взглядом эту черную точку. Словно голодный – горошинку… Он и сам не понимал, как у него это получилось. Но как-то получилось.

Глаза у секретаря сделались чрезвычайно растерянными, но обычными, человеческими.

– Стреляйте в него, капрал Насоновский! – послышалось из-под стола. – Немедленно!

– Но зачем, господин майор? – голос у Насоновского тоже был растерянный. – Разве он на вас нападает?

Видать, парень совершенно не понимал, что тут происходит.

Кирилл тоже не понимал, что делает. Но делал.

Еще один «взгляд» на светлую фигуру, замершую около дверей, и там, где несколько мгновений назад пульсировала черная точка, загорелась ослепительная звездочка.

Страх за свою жизнь отступал.

И светлая фигура у двери вновь превратилась в капрала Галактического Корпуса.

Похоже, в отличие от Кирилла, господин майор понял, что произошло. Он начал медленно подниматься с пола.

А Кирилл вдруг сообразил, что ему и в голову не пришло пожелать, чтобы капрал-секретарь покончил с собой, застрелившись из собственного трибэшника. Примерно так, как это проделал на Незабудке влюбленный Витька-Тормозилло… Тот, правда, воткнул себе скальпель в сердце, ну да разница невелика! Нет, что-то за это время все-таки изменилось, прямо скажем!

Между тем господин майор поднялся на ноги.

– Мне не в чем себя упрекать, – заметил он. – Я сделал все, что мог. Судьба оказалась немилосердна.

– Руки на стол, – сказал ему Кирилл.

– Вы меня боитесь? – Кажется, майор удивился.

– Боюсь, но не за себя. За капрала Насоновского… Будьте внимательны, капрал! Он попытается вас убить!

– Меня? – Капрал тоже удивился. – За что же?

– За то, что вы стали свидетелем его поражения… Руки на стол, господин майор! Чтобы ваш секретарь их видел.