Сергей Жарковский - Я, Хобо: Времена Смерти

- И мы отошли, - сказал Мерсшайр.

- Вас там не было, комиссар, - сказала Салло. - Быстрые, страшные - и много. Больше восьми. Ужаснули нас… очень. Н-да. Вот так.

Мерсшайр фыркнул, но промолчал.

Наверху, на той стороне оврага, раздались топот, чавканье по грязи, с обрыва посыпалось - и появились Колдсмит, Ни-кополов и раненый Рукинштейн. Сразу стало суетно.

Рукинштейн никому не позволял себе помочь, шипел на сующихся, словно сбоящий клапан. Он сполз в овраг по склону на спине. Он остался полулежать, зашипел матом на сунувшуюся к нему с "пенкой - подложить" Салло. Он стал ощупывать себя. Он вытащил из кобуры флинт и положил его под здоровую руку. Он отвалил здоровой рукой левый, расколотый надвое наплечник, сбросил его. Перчатка была заляпана грязью, он вцепился зубами, сорвал её. Он полез голой рукой под мышку. Перекошенное лицо его вдруг стало почти нормальным от боли, когда он нащупал свою рану. Один за другим он отщёлкнул замки на кирасе спецкостюма и, громко с прискуливанием шипя сквозь зубы, осторожным поворотом корпуса вылез из неё. Колдсмит подхватила отпавшую кирасу, поставила в сторонку. Поддёвку можно было резать - синтетическая, но ткань. Со стропорезом сунулся к Хану Мерсшайр - Хан на Мерсшайра прямо залаял, от этого Хану явно полегчало. Он распорол майку сам, своим ножом - обнажил кроваво-синее, пробитое навылет левое плечо. Рана сидела в багровом синяке. Кровь обильно и густо толчками плескала. Хан был бледен, словно новая бумага, черты лица почти не различались - белое пятно. Тут стали понятны предстоявшие раздеванию манипуляции Хана с флинтом. Он сдвинул ноги, выщелкнул в пах обойму, большим пальцем выдавил из неё патрон, сунул его пулей в рот, прикусил и принялся расшатывать, зажмурившись. "О чёрт, Хан, сэр!" - сказала Колдсмит. Хан плюнул в неё пулей. Высыпал взрывчатку из гильзы прямо в рану. Я догадался, что он собирается делать. Мигнула светящейся красной защитной головкой огромная спичка (в комплект кислородной шашки такие у нас входят). Держа её в кулаке, Хан несколько раз глубоко, кратко и сильно вдохнул, ногтем сковырнул головку, спичка вспыхнула и, без секунды не промедла, Рукинштейн сунул вспышку в заряженную рану. Взрывчатка взорвалась - полыхнуло насквозь плеча. Мерсшайр отвернулся.

Когда Хан замолчал, Блэк-Блэк, пряча в пояс баллончик с кровоостанавливающим средством, как ни в чём не бывало сказал:

- Можно и так. Сквозное. Удачно. Чисто. Дротик. Перелом срастётся. У меня бывало. Ничего. Без медсерва не справимся быстро. Не двигайте рукой, лидер. Вы теперь у нас надолго однорукий. Дайте мне сделать уколы.

Хан запрокинул голову, закрыл глаза.

- Какой у нас счёт, мистер Хендс? - спросил он.

- Четыре - четыре, если считать прика. Не в нашу, - повторил Блэк-Блэк.

- Морячка было не вытащить? - спросил Хан Салло. - Не похоронить? Я уже не видел.

- Морячок погибла и похоронена, - ответила она. - Ракета попала прямо в неё. Разорвало на части. И я, и Исмаэл - мы видели.

- Какая-бы-Морячок-не-была-старая-и-тупая, - произнёс Никополов, - спрыгнуть-она-должна-была-успеть… Спрыг-нуть-и-укрыться. Секунды-три-у-неё-было… пока-ракета-шла… Секунда-на-неожиданность… ОК. Две-секунды-выпасть-откатиться… не-пито-не-едено. Не-успела… не-марсианка. Батя-у-меня-аптечка-полная. Дать-что?

Мерсшайр фыркнул и зло сказал:

- О, Боря, да ты никак посмелел? Морячок, оказывается, старая и тупая?… Да оборудованию всё равно была хана, Хан, - поспешил сказать он невпопад, отшатываясь от вызверившегося на него Никополова.

- Мерс-не-трогай-меня-никогда-сука. Тебя-там-не-было. Слова-ты-не-имеешь.

- (…) [84]! - сказал Хан. - Какой ты, Боря, Бля, умный, ни (…) [85]! Стой спокойно, оставь комиссара!

Мерсшайр, отряхивая плечо, фыркнул.

- Софья Василиковна потеряла всё наше снаряжение, - сказал Блэк-Блэк. - Она пыталась его спасти. Но не сумела. Неудачная попытка не стоит благодарности. Во всяком случае, в поле. Вот бинт, лидер. Вы опять сами?

- Ладно, Хендс, ладно, - сказал Рукинштейн. - Хотя… вы правы… - Помогая здоровой руке подбородком, он перевязывал плечо - через шею и подмышку. У него выходило на удивление аккуратно, но с узлом ему помог, не слушая сдавленных протестов, Блэк-Блэк. И сразу же, закончив, Блэк-Блэк подал Хану откупоренную флягу, дождался окончания продолжительного глотка и вставил Хану под нос мундштук с горящим картриджем.

- А трупы? - спросил вдруг Мерсшайр. - Софья - я понял, а Прхалова и Слава?

- Слушайте… - произнёс Хан с оттенком признательности, адресуясь к Блэк-Блэку. - Мистер Хендс… Возьмите на себя… Похороните девчонок… А где наш уникум? - спохватился он вдруг, огляделся, увидел меня, кивнул. - На вас похороны, ОК, старшина?

- ОК, - сказал Блэк-Блэк.

- Вы там знаете… сделайте там всё нормально… Мне надо спокойно посидеть.

- ОК, - сказал Блэк-Блэк, поднимаясь. - Без напряжения.

- Я помогу вам, старшина, - сказала Салло. - Скажу слова нашим девочкам.

- ОК, - сказал Блэк-Блэк. Он вскинул скорчер на плечо, и вместе с Салло они пошли наверх.

- Мистер Блэк-Блэк, - окликнул Хан, не двигаясь. Старшина задержался, стоя коленом на краю обрыва. - Потом смените Луну: она (…) [86]видит в темноте. Подежурьте вы. ОК? И поаккуратней там. - Негр поднял в знак понимания руку, чего Хан видеть не мог, но чего ему и не требовалось, и скрылся. Земля, сбитая негром со стенки обрыва, кончилась. Хан курил, осторожно трогая повязку. Юпи Эбони Колдсмит заняла надо мной пост: опустилась на колено, положила на другое горизонтально скорчер и облокотилась на него. Мерс-шайр стоял, закинув лицо вслед ушедшим, что-то бормоча. Ругался, а может быть читал молитву. Как "хобо" хоронят своих мертвецов? - подумал я. - Сжигают из скорчера? В землю закапывают? Мерсшайр несколько раз говорил о похоронах, но не говорил - кАк хоронят… А Закон об обязательной переправке на Землю? Впрочем, подозревал я, не всё однозначно с этим Законом. Да и "хобо" - не космачи. И не земляне. Марсиане. Хобо. Нет, рано мне ещё думать. Надо ещё посидеть просто так. Послушать.

- Эй, Мерс, яйцеглавый, - позвал Хан.

Мерсшайр фыркнул.

- Хан, не называй меня так, если рассчитываешь на моё сотрудничество, - сказал он.

- Сотрудничать, Мерсшайр, изволь со своим прободённым желудком, - сказал Хан. - Или со своим кривым (…) [87], поскольку ни одна из наших тебе не пособит, а Слава наша общая кончилась. Но с ним, своим, кривым, сотрудничать - только в неслужебное время. А мне, Мерсшайр, ты будешь тупо подчиняться. Без всякого чревоугодия. Сотрудничество тебе? Слушай мой приказ, марсианин. Дано: мы в (…) [88]. Ответь, как тебе кажется, что за (…) [89]и (…) [90]происходят у нас тут, (…) [91], в поле? Почему мы в (…) [92]? Ведь не должны были!

- Представления не имею, Хан. Общий ответ. Вы у нас лидер. Ожидаю ваших распоряжений.