Стивен Дональдсон - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Сиро лежал рядом, положив грудь и голову на ее колени. Лицо юноши было повернуто к стене. Она нежно гладила его рукой по спине, но брат молчал. Он не сказал ни слова после той жуткой просьбы: «Мика, пожалуйста! Убей меня! Убей, пока у тебя есть такая возможность».

«Ну? – задыхаясь, сказала она, когда они оказались в каюте. – Ты должен рассказать мне, что случилось». Какому же злу подвергла его Сорас Чатлейн? Для какой подлой цели Ник пожертвовал мальчиком? «Что бы с тобой ни произошло, мы встретим это вместе».

Он смотрел на нее так, словно Мика хотела вырвать его сердце – словно она уже приступила к этой пытке. Бледный как смерть, без слез в побелевших от страха глазах, брат смотрел на нее, пока она не выдержала – пока не отвернулась. Но Сиро больше не сказал ни слова.

«Говори!» – молила она его. Из груди Мики рвался яростный крик, способный разорвать ее горло. Но с губ срывался тихий шепот, сдавленный в тисках отчаяния. «Говори же, черт возьми! Если ты не расскажешь мне о своей беде, я не смогу помочь тебе!»

Он так и не ответил. Вместо этого Сиро лег на койку лицом к стене и свернулся калачиком. Задыхаясь от безысходности, она села рядом с ним, забилась в угол и перетащила его к себе на колени. Он по-прежнему молчал. Мика не видела его бескровные губы и нахмуренные брови. Постепенно она поняла, что больше не хочет жить. Это был ее брат – ее ответственность. Именно она превратила его в нелегала. Из-за нее он примкнул к команде «Мечты капитана». И теперь Сиро остался единственным родным и близким человеком, которого она любила. Ей удалось пережить измену Ника, но потеря брата…

Осознав, что он ничего не скажет, Мика заплакала. Затем слезы кончились, и она, с покрасневшими от горя глазами, осталась сидеть в углу, поглаживая брата по спине. Где-то в отдалении раздавались щелчки и шипение. Затем «Труба» покинула док и медленно полетела через свободное пространство, отделявшее лабораторию от путаницы астероидного роя.

Как много времени займет их полет? Рывки ускорений и торможений, этапы пути: сначала сравнительно чистое пространство, затем рой, за ним – система Массива-5. Возможно, Ник унесет их за пределы любой воображаемой помощи, и ее брат зачахнет от тоски и страха. Как долго Сиро будет изводить ее своим молчанием?

Морн и Дэйвис хотели устроить засаду на Саккорсо. Но добились ли они успеха? Мика в это не верила – тем более что Ник в любой момент мог позвать на помощь Энгуса. Скорее всего, Хайленды погибли в схватке. Если только Ник не оставил Морн живой – ему нравилось издеваться над ней… Но почему Термопайл позволил им взять оружие?

Сиро повел плечами и тихо прошептал:

– Я хочу побыть один.

Мышцы Мики сжались, словно ее ударили штыком-парализатором.

– Ты нужна им на мостике.

Он по-прежнему не желал смотреть на нее. Его голос звучал как лепет ребенка. Это был голос мальчика, который понял, что отныне лучшим для него будет смерть.

– Со мной все в порядке. Я просто хочу побыть один.

Ей хотелось возразить: «Нет, я не оставлю тебя. Я не выйду из каюты, даже если на корабле начнется пожар». Но Мика не могла произнести ни слова.

– Если ты не пойдешь на мостик, они придут сюда. Вектор или Сиб. Или Ник. Он обещал наказать тебя за невыполнение приказа. Я не выдержу этого. Но если ты отправишься к ним, они оставят меня в покое.

Он был не в себе. Ник отдал его Сорас Чатлейн, и та довела парня до безумия. Мика с трудом сглотнула, прочищая горло. Она ничем не могла помочь ему. Он не желал принимать ее помощь. Уговоры Мики уже не достигали его сознания. Ей оставалось только выполнить просьбу брата и тем самым поддержать его раненое достоинство.

Она хотела сказать: «Хорошо. Я сделаю все, о чем ты просишь». Но когда Мика открыла рот, из горла вырвался сдавленный стон. По ее щекам снова побежали слезы.

– Пожалуйста, Мика.

Она встряхнула головой. Надо только расслабить мышцы, подняться с койки и пойти к двери. Ее остановил звонок интеркома.

– Мика? – раздался голос Морн. – Сиро? Вы в порядке?

Голос Морн?!

– Можно я войду? Нам нужно поговорить.

Сиро тут же заныл:

– Нет, Мика, не впускай ее. Я не хочу ее видеть. Я не могу ее видеть. Не позволяй ей входить…

Мика едва не оглохла от внезапного шума в ушах. Рана на виске запульсировала жгучей болью. Она бросила взгляд на интерком. Нет, Морн не могла услышать Сиро. Микрофон был выключен.

– Я извиняюсь, что не пришла к вам раньше, – продолжила Морн. – Я знала, что вы в беде, и хотела помочь. Но у нас было много… Пожалуйста, впустите меня. Мы должны поговорить.

«Но у нас было много…» Мика вдруг поняла, что за дверью действительно стояла Морн – живая, принимавшая решения независимо от Ника! Почему он не убил ее? На мгновение Мика забыла о боли в виске и своих переживаниях. Вопрос показался ей настолько важным, что она забыла о просьбе Сиро. Ответ Морн мог подсказать, что случилось с ее друзьями.

Ее руки и ноги затекли от неудобной позы. Она осторожно переложила голову брата на подушку и вскочила с койки. Сиро тихо ныл:

– Не надо, Мика. Пожалуйста…

Она не послушала его. Подлетев к контрольной панели, Мика набрала код на открытие двери. Сиро замолчал, как будто щелчки клавиш перерезали его голосовые связки.

Морн ожидала в коридоре. Она держалась за поручень, выступавший рядом с дверным косяком. Ее глаза казались неестественно черными – омраченными тревогой и сомнением. Когда дверь открылась, она смущенно улыбнулась Мике и влетела в каюту. Используя мягкое ускорение «Трубы», Морн плавно опустилась на пол в середине комнаты. Ее взгляд остановился на Сиро, который лежал лицом к стене.

– Господи, – прошептала она. – Что с ним случилось?

Мика судорожно вздохнула. Шум в ушах наполнил ее яростью. Лютая злоба пронеслась по телу и ударила ей в голову.

– Ник подставил его. Он сделал из Сиро приманку. Пожертвовал им! Он хотел, чтобы Сорас забрала мальчика на «Планер». Я не знаю, зачем ему это понадобилось. Какая-то интрига.

Спазм перекрыл ей горло. Слова не могли выразить ее негодования. Она беспомощно махнула рукой.

– Сиро такой с тех пор, как Сорас отпустила его. Сначала…

Мика не могла произнести эту фразу. Собравшись с духом, через боль и слезы она заставила себя добавить:

– Сначала он просил меня убить его. Теперь он хочет, чтобы мы оставили его в покое.

Глаза Морн расширились. Мрак, поселившийся в них, стал еще глубже.

– Убить?

Она прикусила губу. Мика снова заговорила. Или ей только казалось, что она говорила. Могло быть и так. Возможно, она спрашивала: «Где Ник? Что произошло? Почему ты жива? Что с вами сделал Энгус?», хотя на самом деле она не издавала ни звука. Голова болела, словно ее вновь ударили в висок. Повязка мешала смотреть. А Морн глядела на Сиро, словно выискивала признаки смерти в напряженном изгибе его спины. Мика знала, через что прошла Морн. Она была игрушкой в руках Ника и Энгуса – их жертвой. Только зонный имплантат позволил ей сохранить рассудок. Но когда амнионы пичкали ее мутагенами, Морн не имела этой поддержки. Она как никто другой понимала злой рок и обреченность.