Андрей Богданов - В нужное время в нужном месте

Багаж его был невелик. Кроме предметов первой необходимости, одежды, двух дюжин книг, трех десятков хороших репродукций Сальвадора Дали, Рериха, Ван Гога и Гюстава Доре, этюдника, акварельных красок, карандашей, кистей и бумаги, дед привез в деревню обрез двустволки и немецкий автомат. В специальном сундуке он хранил порох, капсюли, пыжи, гильзы, автоматные патроны, оружейное масло…

Была у него и небольшая шкатулочка, а в ней – четыре килограмма серебряной картечи.

Деревня за три десятка лет изменилась, но не особо.

Поэтому дед без труда отыскал дом бывшего старосты.

Старик оказался жив. Хоть в последнее время и пил без продыху. Вот и сейчас, покачиваясь, сидел на веранде в обнимку с литровой бутылью самогона. Встрече с Афанасием бывший староста обрадовался.

– Эх ты, а! Явился таки… Мы ужо и не ждали… Думали, ушел – и с концами. В дальние края за птицей счастья… Давай-ка вот лучше помянем твоих папку да мамку… Хорошие были люди. Не то, что сейчас… Понаехали отовсюду, продыху нет.

Вылили, закусили.

– И много приезжих? – поинтересовался дед.

– Дык, почитай, треть дворов…

– А откуда?

– Дык, почитай, со всей Земли прут. Нешто я запоминать буду? Давай лучше выпьем…

Выпили, закусили.

– А оборотни или вампиры среди приезжих есть? – как бы невзначай поинтересовался дед.

– Эх, Афанасий! Тут в деревне все давно уже изменились… Раньше-то уважали, в ножки кланялись… Фридрих Палыч то, Фридрих Палыч се… А щас даже и не здороваются. Всю кровь, заразы, высосали… Чужие стали… Правду говорю – нелюди.

Дед поднялся.

– Афанасий, ты че! Давай еще по одной!

– Нет, благодарствую, Фридрих Павлович. В другой раз.

От бывшего старосты дед узнал все, что было нужно.

«Ну что ж, проведем небольшую разведку, и начнем!» – решил дед, возвращаясь домой.

Первой его жертвой стала семья румын-переселенцев. Из Трансильвании. Фамилия у них была самая что ни на есть провоцирующая – Дракулеску. Да, румынам тут не повезло. Но до поры до времени они этого не понимали.

Переселенцы были зажиточные, самогоном спекулировали, деньги людишкам ссужали. Ну, народ их, сами понимаете, недолюбливал. Говорили, что выпендриваются румыны больно много. Но дальше малосодержательного бреха дело не шло: семейство у румын большое, обороноспособное – жена, муж, да трое здоровенных лбов-сыновей, по роже от них схлопотать никому не охота.

Ну, дед и взял это трансильванское гнездо на заметку. Не стал долго рассусоливать: обрез, патроны с серебряной картечью, и – вперед, на дебют.

Зашел. Вежливо поздоровался. Все в сборе. То, что нужно.

Что, говорит, ежели к нам приехали, значит, все можно? Те делают вид, что не в курсе. Дурачками прикидываются.

– Что вылупились, а, зомби трансильванские? – конкретизирует свои претензии дед.

Те говорят, мол, в Трансильвании нынче зомби мало, практически совсем нет. У нас, говорят, местный фольклор посвящен преимущественно вампирам…

Зря они так разоткровенничались. Опять, говорит дед, выпендриваетесь. Самые умные, да?

Ответить вампиры не успели. Потому что с палящим без передыху дедом об особенностях трансильванского фольклора не особенно подискутируешь. Покончил, короче, дед с состоятельными вампирами – трансильванцами. Десять выстрелов – пять покойников. Пятьдесят процентов попаданий – неплохой результат, если учесть, что вампиры довольно резво летали по хате, пытаясь уклониться от серебряной картечи.

Довыпендривались, говорил народ, весело растаскивая по дворам вампирские пожитки. Люди у нас, надо отдать им должное, простые, не брезгливые.

Одно слово – мародеры.

Претензий к деду было сравнительно немного. Сетовали только, мол, целиться надо получше. Потому как много ценного барахла было перепорчено. Особенно насчет дедовой меткости волновался скотник Пантелей, которому досталось дырявое вампирье ведерко.

– Ты, Афанасий, смотри куды пули-то летят…

– У меня, скотник, не пули. У меня, скотник, картечь, – просветил животновода дед.

– Ну картечь… Какая, хрен, разница!..

И мародер Пантелей по-дружески так, как ему казалось, мило улыбнулся. Напрасно, ох, напрасно скотник пасть свою клыкастую ощерил. Дед попросил мародера-неудачника задержаться на секундочку, сходил в дом, зарядил обрез.

Внимательно посмотрел на гравюру Гюстава Доре «Наказание за непочитание Господа». Тяжко вздохнул. Подумал чуток, захватил автоматный патрон, залез в заветный сундучок и достал несколько серебряных картечин.

Затем крайне доходчиво довел до крестьянина Пантелея две вещи. Третью не получилось.

Итак.

Во-первых.

Дед показал разницу между пулями и картечью.

– Вот вишь, козел, это автоматный патрон, а востренькая штука спереди – это пуля. Так? А вот серебряные шарики – это моя картечь. Усек разницу, вампир навозный?

Навозный вампир Пантелей на удивление все быстро усек. Сглотнул, кивнул. И стал потихоньку пятиться к воротам. Не успел.

Ибо тут же дед довел до скотника вторую позицию: показал, что стреляет быстро и метко, то есть смотрит, куды картечь летит.

Последнее же, что безуспешно попытался довести до животновода дед.

– И нечего всяким скотским вампирам немытые клычищи на моем дворе скалить!

Эта фраза, как вы понимаете, была обращена к навсегда глухому трупу вампира, и Пантелей ее не слышал. В педагогическом плане эти слова кое-кому могут показаться совершенно безрезультатной дичью.

Но. Тем не менее. С того дня никто в дедовом доме зубов не щерил и каких-либо претензий к качеству намарадеренного добра не предъявлял.

К зачистке родной деревни дед подошел серьезно. Сразу было видно: учеба у лучших истребителей нечисти не прошла даром. Напрасно вампиры, оборотни и прочие отбросы потустороннего мира пытались заморочить деду голову, доказывая, что они тут не при чем.

– А кто тогда при чем? Понтий Пилат? – задавал дед свой любимый риторический вопрос и нажимал на курки.

Во время редких минут отдыха дед ходил с этюдником в лес, писал пейзажи.

Итак, население деревни неуклонно сокращалось. Количество же имущества и прочего добра оставалось прежним. Ведь деревня – система закрытая. Меньше народа – больше кислорода. Именно поэтому благосостояние остававшихся в живых неуклонно росло. Это, собственно говоря, и явилось причиной, благодаря которой о дедовых зачистках местные власти узнали несколько поздновато, когда уже полдеревни было перебито.

Стуканул же на энергичного инквизитора новый староста. Этому аристократу, видите ли, ни к чему тридцать пар лаптей. Ему по статусу новый мотоцикл положен. А новый никак не выходит, потому что Афанасий во время налетов первым делом транспортные средства у нечисти из строя выводит, чтоб не ускользнули, значит. С этой жалобой он и заявился в районное управление полиции. Нельзя ли, мол, чуточку скорректировать ход проведения антивампирских мероприятий? В долгу староста клятвенно обещал не остаться и все время многозначительно подмигивал дежурному.