Александр Зорич - Время — московское!

— Ваше высочество, просим к столу! — церемонно провозгласил Эстерсон.

— Что? А-а, сейчас, — пробормотала Полина, не отрываясь от газеты. Вот она перевернула листок и принялась читать дальше. Даже не взглянула! Ни на Эстерсона, ни на свою любимую картошку фри!

Тихонько хлопнула пробка. Насладившись глубоким, чистым ароматом вина. Эстерсон неспешно разлил его по бокалам. И вновь позвал Полину.

— Уже пора? Знаешь, ты начинай, наверное, сам...

Беспрецедентно! Изголодавшаяся Полина променяла сладкую золотистую картошку на пропагандистские побасенки разносчиков Священного Огня?

— Да что там такое пишут? Неужто конец света наступил, пока мы козу доили? — Эстерсон пригубил бургундского.

— Почти. Наступил, — выдавила Полина. — Мы, кажется, проигрываем войну. Ты только вдумайся, Роло. Мы проигрываем войну/

Последние слова Полина прокричала. И, в гневе отшвырнув газету, разрыдалась.

— Ну что ты как маленькая, в самом деле! — Эстерсон нежно обнял свою подругу. — Почему проигрываем?

Лососина остывала на столе, но теперь даже Эстерсону было не до деликатесов.

— Они... так... пишут... Я уже много прочитала... Получается, у наших... Даже шансов... никаких нет! Там такой анализ... Ты бы видел!

— Да мало ли что они пишут?! Знаешь, у меня когда-то был приятель-историк, Сеймур, еще в студенческие годы... Он рассказывал, что в хрониках одного египетского фараона, не помню как звали, ну, допустим, Ахинейхотепа, забавное место есть. Там, в хрониках, написано, что, мол, этот фараон развил решительное наступление и дошел аж до самого города Крокодилополя! Такой вот он был победоносный! Так зажигательно воевал! Никто хроники не оспаривал — все-таки первоисточник. Пока один египтолог не обратил внимание на то, что город Крокодилополь находится в глубоком-тылу у этого Ахинейхотепа! Короче говоря, на самом-то деле фараон драпака давал от врага! Но египетский хронист написать про отступление постеснялся — вдруг шакалам скормят за клевету на Сына Бога? И написал про «решительное наступление» на город Крокодилополь! Который в тылу! Чтоб и от правды кое-что сохранилось, и фараона не прогневить.

— Это ты к чему? — хлюпая носом, прогугнила Полина.

— К тому, что от клонов всего можно ожидать! Они пишут, у них все хорошо? И что с того? Может, у них все плохо и они врут специально, чтобы боевой дух поддержать! А может, они пишут только о том, что хорошо! А про другое — молчок! Ты себе не представляешь, что такое конкордианские газеты! Тем более — в военное время! Да они и в мирное-то передергивали, не краснея. Как это будет по-русски... Вспомнил! «Делали из карася порося!» Однажды у нас в университете устроили соревнование джамперов, это такие роботы-зонды, созданные специально для перемещений по планетам с переменной плотностью поверхности. Попрыгунчики, попросту говоря. Обычный конкурс студенческих работ, но с широким общественно-политическим звучанием. Так вот, соревновались всего два джампера (хотя каждый делала целая команда из тридцати человек) — один наш, шведский, и один клонский, от Хосровского университета. Мы, естественно, победили. Заняли первое место — из двух. А мне потом клонскую газету показали, с репортажем. «В соревновании джамперов, которое прошло в шведском городе Лулео (Земля, Солнечная система), наше родное, конкордианское изделие заняло почетное второе место. Джампер, построенный студентами Йенчёпингского университета, пришел предпоследним!» — вот так они написали.

Дослушав инженера, Полина вымученно улыбнулась. Это придало Эстерсону уверенности в том, что он на верном пути.

— Место клонским газетам — в сортире! Так что пора перестать огорчаться и сесть обедать! Не то все окончательно остынет.

— Понимаешь, Роло... Дело не в газетах... — Полина звучно высморкалась в салфетку.

— Тогда в чем?

— Я душой чувствую — им, там, — Полина показала пальцем в потолок, то есть в небо, то есть в космос, подразумевая затерянную там Землю, Россию, — приходится очень туго.

Противопоставить какие-либо аргументы Полининому душевному чувствованию было сложно. Но Эстерсон попытался:

— Если бы нашим приходилось действительно так туго, они не стали бы тратить последние силы на то, чтобы выбивать клонов с какой-то богооставленной Фелиции. Мы же понимаем, что такое этот «барарум», о котором говорил Качхид! И хотя мы с тобой самое интересное, похоже, проворонили, ясно, что было вооруженное столкновение. В результате которого клонов с Фелиции вытурили!

— Ты думаешь, это сделали наши? — с сомнением спросила Полина.

— Конечно! А кто же еще?! — сказал Эстерсон, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более веско. Но взгляд Полины был хмурым и недоверчивым.

В тот день они все-таки пообедали. Хотя Полина согласилась сесть за стол лишь после того, как Эстерсон поклялся отправиться чинить радиосвязь сразу после трапезы.

— Нужно поговорить с консульством. Узнать, что там у них происходит. Может, им требуется помощь? Вдруг у них есть раненые? Во время войны нельзя быть эгоистами!

Эстерсон прямо-таки не узнавал свою Полину! Из замкнутой, равнодушной ко всему, кроме своих «морских капюшонов», жрицы науки она вдруг превратилась в отзывчивую патриотку, готовую мчаться за тысячу километров в поселение Вайсберг, где располагается консульство, и проливать горючие слезы над каждым проигранным Объединенными Нациями боем!

— Обещай мне, Роло, что если мы не сможем с ними связаться, мы сами отправимся туда.

— Как ты это себе представляешь, дорогая? Не забывай, вертолета у нас нет.

— Знаю, что нет... Ну, может, как-нибудь доберемся?

— Как раз к лету поспеем, это если пешим ходом. Невесть откуда взявшаяся решимость Полины включиться в контекст блеклого социально-политического бытия планеты Фелиция пугала Эстерсона. В самом деле, ему так нравилась жизнь на биостанции, этот тихий Эдем на двоих, что больше всего на свете он боялся перемен!

Наладить связь с консульством не удалось.

Эту новость Эстерсон сообщил Полине вечером следующего дня. Он был готов к тому, что сейчас снова придется вытирать салфеткой ее быстрые слезы. Однако салфетка не пригодилась.

— Я знаю, что делать! — деловито возвестила Полина. — Мы должны отправиться на базу клонов! Она, кстати, называется Вара-8. Это я из намеков в их газетах поняла.

— Что? Что ты сказала? — Эстерсон ушам своим не поверил.

— Мы должны сесть в лодку и переплыть залив Бабушкин Башмак!

— Ты что, на солнце перегрелась?

— Ничего я не перегрелась! Я все обдумала!

— Но это же опасно, Полина!

— Ничего опасного! Я сегодня днем как следует все осмотрела в бинокль, когда загорала. А загорала я, да будет тебе известно, на Плавнике.