Александр Зорич - Время — московское!

Невеста? Жена? Любовница? Как обычно — имеются варианты.

Не только в шкафу, но и по всей комнате витал телесный дух лейтенанта Юхтиса — одеколон «Огуречный» напополам с сигаретами «Афрорусич» (на пачке улыбающийся негр в косоворотке, табак сладкий, алжирский). А под койкой, словно лягушки на земляном берегу цвелого пруда, отдыхали ношеные лейтенантские носки числом две дюжины...

Что сделал бы культурный человек на моем месте? В первое же утро собрал вещи лейтенанта в коробку и отнес эту коробку дежурному по этажу. Дескать, разберитесь.

Но я не собрал. И не отнес.

Наверное, культура во мне временно закончилась. Иссякла. Как вода в степном колодце засушливым летом.

Да оно и понятно — после развороченных осколками трупов вас вряд ли бросит в брезгливую дрожь при виде чьего-то, пусть трижды нестиранного белья.

Так я и жил среди всего этого, будто сам был лейтенантом Юхтисом. Даже постель не поменял. И новой зубной шетки себе не справил.

Однако о своем бытовом разгильдяйстве мне пришлось горько пожалеть, когда в окошке видеофона я увидел... милое Танино личико.

Честно говоря, поначалу я просто не поверил своим глазам.

— Александр? — спросила Таня, близоруко моргая в камеру. — Мне нужен лейтенант Пушкин!

— Сейчас, одну минутку, — буркнул я, однако видеорежим не включил, ограничившись звуковым. Танин вызов застал меня лежащим на кровати с сигаретой в зубах. На мне были форменные брюки и несвежая майка. Пепел я стряхивал по-простому — за кровать. Двухдневная щетина и нечесаная голова довершали композицию. В старых фильмах, которые крутили нам на курсе «История культуры», в таком виде изображали офицеров, разложившихся в морально-бытовом отношении.

Я бросился в ванную — именно там, по моему мнению, должна была находиться расческа. Держи карман шире! Сунулся было к вешалке за курткой, как тотчас вспомнил, что не далее как утром отдал ее в химчистку на первом этаже. О Господи!

— Я, наверное, не вовремя... — смущенно сказала Таня. — Я, пожалуй, вам позже перезвоню, ладно?

Я не на шутку испугался: «А вдруг не перезвонит?!» И еще: «Небось думает, что я черт знает чем тут занимаюсь!» Я живо стянул майку и принялся застегивать на себе белую рубашку лейтенанта Юхтиса, как вдруг обнаружил; что сигарета, которую я вроде бы затушил о бельевуютумбочку, тлеет на ворсистом коврике возле кровати, выжигая в синтетическом руне плешь, наполняя воздух гарью...

— М-матьтвою!

«Еще не хватало, чтобы пожарная сигнализация сработала!» — в отчаянии подумал я. И живо представил себя, плывущего брасом к входной двери сквозь пенные буруны пиродепрессанта.

— Что вы сказали? Вы меня вообще слышите, Саша?

Прыть я проявил неописуемую.

За одну-единственную минуту я умудрился ликвидировать пожар при помощи тапка лейтенанта Юхтиса с внушительной дыркой на месте большого пальца, разоблачиться, облачиться в парадную форму, возвратиться к видеофону, натянуть на лицо улыбку и нажать на кнопку «видео». Неудивительно, что разговор, который состоялся между нами, отдавал чем-то комедийным.

— Здравствуйте, Танюшка. Извините меня за конфуз... Тут у меня... Вы не поверите, небольшой пожар!

— Так, значит, я все-таки не вовремя...

— Вы всегда вовремя!

— Даже во время пожара?

— Во время пожара особенно. Шутка. То есть поймите меня правильно. Да вы не бойтесь! Ничего серьезного! Просто сигарета на коврик упала.

— Я, собственно, по делу вас беспокою, вы не подумайте!

— Да я ничего такого и не думаю!

— Мне медсестра в регистратуре дала ваш адрес. Я ее попросила помочь — и она помогла.

— Медсестра? В регистратуре? В какой еще регистратуре?

— Ее зовут Галина Марковна. Очень отзывчивая женшина! Впрочем, это не имеет значения...

—Действительно, не имеет.

— Тогда почему у вас, Саша, такое удивленное лицо?

— Честно говоря, я не ожидал, что мое местоположение легко установить через базу данных гражданского госпиталя!

— Вообще-то госпиталь был военным.

— Все равно.

— Что же получается, Александр, ваше местоположение — это секрет?

— Не то чтобы большой. Я же не контрразведчик какой-нибудь...

— Это хорошо, что не контрразведчик. Судя по фильмам, они все параноики. Тогда, получается, все в порядке?

— В полнейшем, Танечка!

— Тогда почему на вас парадная форма?

Ответить на этот заковыристый вопрос я не успел — в наш нелепый диалог вклинился некий сердитый мужчина, чье присутствие рядом с Таней было обозначено рукавом куртки и баритоном с брюзжащими интонациями.

— Девушка, нужно же совесть иметь! — сказал недовольный баритон. — Сколько можно разводить болтовню?

— Извините, пожалуйста. Я сейчас! Всего одну минуту!

— Между прочим, девушка, это офицерское общежитие. И гражданским лицам, особенно женского пола, здесь делать нечего!

Баритон по.казался мне знакомым. Где-то я точно его уже слышал! Притом — неоднократно. Десяти секунд мне хватило на то, чтобы программа распознавания звуковых образов, встроенная в мою черепную коробку, выдала результат.

— Саша, вы извините ради Бога, но тут требуют... Я же... с публичного автомата звоню... — Таня зябко поежилась.

— Танечка, родная, будьте так любезны, временно уступите место этому говорливому товарищу, — попросил я.

— Но зачем?

— Пожалуйста! Не спрашивайте. Уступите.

Таня послушно отошла на три шага. Теперь на меня смотрела физиономия... младшего лейтенанта Лобановского. Да-да, младшего лейтенанта. «Недокадровых» пилотов, брошенных в сражение с армадой Шахрави и умудрившихся выжить, только что произвели в офицеры.

Рожу несчастного салаги, вдруг обнаружившего на том конце провода своего ведущего и, стало быть, начальника, нужно было снимать для передачи «Приколись!». Переносица Лобановского прямо на моих глазах покрылась капельками пота. Широкие брови взлетели на лоб. Тон из уверенно-брезгливого вдруг стал заискивающим.

— Товарищ лейтенант? Так это вы? Кто же мог знать, честное слово, что это она с вами...

Сначала я думал сказать что-то вульгарное и грубое. Вроде «Катись колбасой.!» Но вместо этого я тихо произнес:

— Считаю до трех, товарищ младший лейтенант...

Я не успел сосчитать и до двух, как Лобановский испарился. И снова бледное Танино лицо.

— Хотела бы я знать, что вы ему сказали, — улыбнулась Таня. — Что общежитие номер шесть заминировано и сейчас грянет взрыв?

И только в этот момент до меня дошло, что Таня говорит со мной... да-да, из холла моего общежития!

О своем прозрении я сразу же сообщил Тане. Пусть лучше думает, что я идиот, чем считает меня невеждой, не желающим пригласить ее в гости. Таню мое признание смутило еще больше.

— Конечно, это выглядит так, будто я в гости навязываюсь... Но я как раз проходила мимо и подумала: а почему бы вам не позвонить? Тем более у меня действительно есть дело. Важное! И его можно обсудить только лично!