Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- А я думал, герцогиня Корнуольская состоит в твоей свите, - промолвил Леодегранс.

- Состояла прежде, - пояснила королева. - Однако несколько лет назад она покинула нас, желая поселиться у своей родственницы, и так и не возвратилась. - И в который раз Гвенвифар задумалась про себя: а где же все-таки Моргейна? Не на Авалоне, не в Лотиане у Моргаузы, не в Тинтагеле при Игрейне... да она где угодно может быть, в Малой Британии, или в Риме с паломничеством, или в стране фэйри, или в самой преисподней. Нет, так дальше продолжаться не может: Артур имеет право знать, где его ближайшая родственница - теперь, когда мать его умерла! Но ведь Моргейна наверняка приехала бы к смертному одру родной матери, если бы могла?

Гвенвифар вернулась на свое место рядом с Артуром. Ланселет и король чертили что-то остриями кинжалов на деревянных досках прямо перед собою, рассеянно поглощая пищу с одного блюда. Закусив губку - право, с тем же успехом она могла бы остаться в Тинтагеле, Артуру, похоже, все равно, здесь она или нет! - она собиралась уже пересесть на скамью поближе к своим дамам, но Артур поднял глаза, улыбнулся и протянул ей руку.

- Нет же, родная, я вовсе не хотел тебя прогонять... мне и впрямь необходимо переговорить со своим конюшим, но и тебе здесь тоже места хватит. - Король махнул слугам. - Принесите еще одну тарелку со снедью для моей госпожи. Это блюдо мы с Ланселетом превратили Бог знает во что; и свежий хлеб тоже где-то есть, если, конечно, еще остался, хотя теперь, в отсутствие Кэя, в кухнях царит сущий хаос.

- Думается мне, я уже сыта, - отозвалась Гвенвифар, прислоняясь к плечу мужа. Артур рассеянно потрепал ее по спине.

С другой стороны она ощущала теплое, надежное плечо Ланселета: до чего же ей спокойно и уютно между ними двумя! Артур наклонился вперед; одной рукою он по-прежнему поглаживал женины волосы, а другая сжимала кинжал, острием которого король вычерчивал карту.

- Гляди, нельзя ли нам перебросить конницу вот этим путем? Поскачем мы быстро; повозки с провиантом и грузом оставим, пусть едут в обход по равнине, а конники промчатся напрямую, во весь опор и налегке; под надзором Кэя вот уже три года, со времен Калидонского леса, выпекаются твердые галеты для армии, так что запасы у него скопились преизрядные. Скорее всего, высадятся саксы вот здесь... - Артур указал на некую точку на грубо воспроизведенной карте. - Леодегранс, Уриенс, идите сюда и взгляните...

Подошел отец Гвенвифар, а с ним - еще один рыцарь, худощавый, смуглый, щеголеватый, хотя волосы его уже посеребрила седина, а лицо избороздили морщины.

- Король Уриенс, - обратился к нему Артур, - приветствую в тебе друга моего отца и своего собственного. Ты уже знаком с госпожой моей Гвенвифар?

Уриенс поклонился. Голос его оказался на диво приятным и мелодичным.

- Рад возможности побеседовать с вами, госпожа. Когда в стране станет поспокойнее, я, ежели будет мне позволено, привезу в Камелот мою супругу, дабы представить ее тебе.

- Буду счастлива узнать ее, - отозвалась Гвенвифар, чувствуя, как фальшиво звучит ее голос: королева так и не научилась изрекать такого рода банальные любезности хоть сколько-нибудь убедительно.

- Однако ж не этим летом, нет; ныне у нас и без того хлопот по горло, - отозвался Уриенс, склоняясь над незамысловатой Артуровой картой. - Во времена Амброзия мы водили воинства вот этим путем: коней у нас в ту пору насчитывалось немного, вот разве те, что тащили подводы, однако вполне можно было подняться вот здесь, а вот тут срезать угол. Если едешь на юг Летней страны, главное - не угодить в болота.

- Я надеялся избежать нагорий, - возразил Ланселет.

- С такой многочисленной конницей так оно лучше, - покачал головой Уриенс.

- На этих холмах конь того и гляди споткнется о камень и переломает ноги, - не отступался Ланселет.

- Лучше так, сэр Ланселет, нежели допустить, чтобы и люди, и кони, и повозки увязли в болоте... лучше нагорья, чем топи, - настаивал Уриенс. Глядите, вот здесь проходит древняя римская стена...

- Ничего разобрать не могу; слишком уж много тут начеркано и перечеркано, - нетерпеливо бросил Ланселет. Он подошел к очагу, вытащил из огня длинную палку, загасил огонь и принялся рисовать на полу обугленным концом. - Глядите, вот Летняя страна, а вот - Озера и римская стена... Скажем, вот здесь у нас триста коней, а здесь - две сотни...

- Так много? - недоверчиво переспросил Уриенс. - Да в легионах Цезаря столько не было!

- Семь лет мы дрессировали коней и обучали солдат верховой езде, отозвался Ланселет.

- И заслуга в том целиком и полностью твоя, дорогой кузен, - не преминул вставить Артур.

- Все благодаря тебе, мой король: ибо у тебя хватило мудрости предвидеть, на что они годны, - улыбнулся Ланселет.

- Многие солдаты до сих пор не умеют сражаться верхом, - возразил Уриенс. - Что до меня, я и во главе пехотинцев дерусь недурно...

- И это прекрасно, - добродушно заверил Артур. - Ибо для каждого, кто желает биться верхом, у нас коней не найдется, равно как и седел, и стремян, и сбруи, хотя я заставил всех до одного шорников моего королевства работать не покладая рук; и здорово же мне пришлось потрудиться, взыскивая налоги, чтобы расплатиться за все это, так что теперь подданные считают меня жадным тираном! - Король, тихо рассмеявшись, потрепал Гвенвифар по спине. - И все это время у меня самого золота едва хватало, чтобы купить моей королеве шелков для вышивания! Все деньги ушли на коней, на кузнецов и седельников! - Внезапно веселости его как не бывало; король резко посерьезнел, сурово свел брови. - И ныне ждет нас величайшее из испытаний, что только выпадали нам на долю: на сей раз саксы идут сплошным потоком, друзья мои. И если мы их не остановим, при том, что за саксами - численный перевес более чем в два раза, в этой земле кормить будет некого, кроме как воронов и волков!

- В этом и состоит преимущество конного войска, - сдержанно объявил Ланселет. - Вооруженные всадники могут сражаться против врага с численным перевесом в пять, десять, даже двадцать раз. Что ж, поглядим, и если предположения наши правильны, мы остановим саксов раз и навсегда. А если нет - значит, погибнем, защищая наши дома, и любимые нами земли, и наших детей и женщин.

- Да, - тихо отозвался Артур, - так тому и быть. Ибо чего ради трудились мы с тех самых пор, как выросли настолько, чтобы взять в руки меч, а, Галахад?

Артур улыбнулся этой своей редкой, лучезарной улыбкой, и у Гвенвифар сердце сжалось от боли. "Мне он никогда так не улыбается. Однако же, когда я сообщу ему мою добрую весть, тогда..."

На мгновение Ланселет просиял ответной улыбкой, а затем вздохнул.

- Я получил вести от моего сводного брата Лионеля - Банова старшего сына. Он сообщал, что выйдет в море через три дня... ох, нет. - Ланселет умолк и вновь посчитал на пальцах. - Он уже плывет: гонец задержался. У Лионеля сорок кораблей, и он рассчитывает загнать саксонские суда - все или сколько получится - на скалы или оттеснить их на юг, к корнуольскому берегу, где толком не высадишься. А затем он причалит к берегу и приведет своих людей к месту сбора. Надо мне выслать гонца с сообщением о месте встречи. - Ланселет ткнул палкой в импровизированную карту на камнях пола.