Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

"Вот так Моргейне и надо, - подумала про себя Гвенвифар, - если негодница попала в беду через собственное свое упрямство и нечестивое своеволие!" Королева сжала кулачки и, ни словом не ответив друиду, потупилась, чтобы собеседник не догадался, в каком она гневе... Мерлин так хорошо о ней думает; Гвен совсем не хотелось упасть в его глазах. Впрочем, друид так ничего и не заметил; Элейна как раз показывала ему знамя.

- Вот поглядите, как мы проводим дни заточения, добрый отец.

- Вы быстро продвигаетесь, - улыбнулся мерлин. - Я уж вижу, времени у вас нет... как там говорят ваши священники: "Дьявол праздным рукам занятие всегда найдет", - вы-то дьяволу и малой лазейки не оставили, трудитесь вдвоем, точно пчелки! Я уже и чудесный узор различаю!

- А пока я ткала, я молилась, не переставая, - с вызовом объявила Гвенвифар. - В каждый стежок вплетала я молитву о том, чтобы Артур и Христов крест восторжествовали над саксами и их языческими богами! Разве ты не упрекнешь меня, лорд мерлин, за такие деяния, раз сам велишь Артуру сражаться под языческим знаменем?

- Ни одна молитва не пропадает втуне, Гвенвифар, - мягко отозвался мерлин. - Ты думаешь, нам о молитвах ничего не ведомо? Когда Артуру вручили могучий меч Эскалибур, клинок вложен был в ножны, в которые жрица вплела молитвы и заклятия оберега и защиты; и все пять дней, трудясь над ножнами, она постилась и молилась. А ты ведь наверняка заметила: даже будучи ранен, Артур почти не теряет крови.

- Мне бы хотелось, чтобы Артура оберегал Христос, а не чародейство, с жаром воскликнула Гвенвифар, и старик с улыбкой промолвил:

- Господь - един; существует лишь один Бог; все прочие - лишь попытка невежественных простецов придать богам обличие, им понятное, как, скажем, вон то изображение вашей Святой Девы, госпожа. В этом мире ничего не происходит без благословения Единого, того, что дарует нам победу или поражение, как уж распорядится Господь. И Дракон, и Дева - лишь попытки человека воззвать к тому, что превыше нас.

- И ты не разгневаешься, если знамя Пендрагона будет низвергнуто, а над нашим легионом взовьется стяг Святой Девы? - презрительно бросила Гвенвифар.

Старик подошел совсем близко, протянул морщинистую руку, погладил блестящий шелк.

- Такая прекрасная работа, - мягко проговорил он, - и столько любви в нее вложено; как же можно ее осуждать? Но ведь есть и те, кому знамя Пендрагона дорого так же, как тебе - Христов крест; отнимешь ли ты у этих людей их святыни, госпожа? Подданные Авалона - друид, жрец и жрица поймут, что знамя - всего лишь символ, а символ - ничто, в то время как подлинная сущность - все. Но малые мира сего - нет, они не поймут, им необходим их дракон как символ королевской защиты.

Гвенвифар подумала о низкорослых людях Авалона и далеких холмов Уэльса: они пришли с бронзовыми топорами и крохотными стрелами с кремневыми наконечниками; тела их были грубо раскрашены краской. При мысли о том, что эти свирепые дикари станут сражаться под знаменами христианского короля, королева содрогнулась от ужаса.

Мерлин заметил, как она дрожит, хотя причину понял не сразу.

- Здесь сыро и холодно, - промолвил он, - надо бы тебе чаще греться на солнышке. - И, с запозданием догадавшись, что к чему, он обнял собеседницу за плечи и мягко проговорил: - Милое дитя, запомни: земля эта - для всех, кто на ней живет, каким бы богам они ни поклонялись; и с саксами мы сражаемся не потому, что саксы не чтят наших богов, но потому, что хотят они сжечь и разорить наши земли и забрать себе все то, что принадлежит нам. Мы воюем того ради, чтобы сохранить мир в этих краях, госпожа, - как христиане, так и язычники; вот почему столь многие стекаются под знамена Артура. А ты хочешь сделать из него тирана, что ввергнет души людские в рабство к твоему Богу, притом что не все цезари на такое осмеливались?

Но Гвенвифар продолжала бить дрожь, и Талиесин поспешил распрощаться, сказав, что, ежели ей что-либо понадобится, пусть непременно его известит.

- А Кевин, часом, не в замке, лорд мерлин? - спросила Элейна.

- Да, сдается мне, что так... конечно, как же я сам об этом не подумал? Я пришлю его: пусть сыграет вам на арфе и поразвлечет прекрасных дам, что томятся в заточении.

- Мы бы ему весьма порадовались, - промолвила Элейна, - но спросить я хотела вот о чем: нельзя ли одолжить у него арфу... или у тебя, лорд друид?

Талиесин замялся.

- Кевин свою арфу никому не уступит: Моя Леди - ревнивая госпожа. Старик улыбнулся. - Что до моей, она посвящена богам, так что я не вправе позволить кому-либо прикоснуться к ее струнам. Но госпожа Моргейна, уезжая, оставила здесь свою; эта арфа в ее покоях. Не прислать ли ее сюда, леди Элейна? Ты умеешь играть на ней?

- Не то чтобы, - созналась девушка, - но я достаточно знаю о струнной музыке, чтобы не повредить инструмента, а так будет нам чем руки занять, когда устанем от вышивания.

- Не нам, а тебе, - поправила Гвенвифар. - Я всегда считала, что не подобает женщине играть на арфе.

- Не подобает - ну и пусть! - откликнулась Элейна. - А то я тут с ума сойду взаперти, если не найду чем заняться; а пялиться тут на меня некому, даже если бы я вздумала отплясывать в чем мать родила, точно Саломея перед Иродом!

Гвенвифар захихикала, а в следующий миг изобразила праведное возмущение: что подумает мерлин? Но старик от души рассмеялся.

- Я пришлю тебе Моргейнину арфу, госпожа, дабы предавалась ты этому неподобающему занятию в свое удовольствие, - хотя я не вижу в музыке ничего неприличного!

В ту ночь Гвенвифар приснилось, будто рядом с нею стоит Артур, но змеи на его запястьях вдруг ожили и переползли на ее знамя и замарали его холодной мерзкой слизью... Королева проснулась, задыхаясь, хватая ртом воздух, у нее началась рвота; в тот день у нее не нашлось сил подняться с постели. Ближе к вечеру ее навестил встревоженный Артур.

- Не вижу, чтобы уединение пошло тебе на пользу, госпожа, - проговорил он. - И жаль мне, что не поехала ты в Камелот, где так безопасно! Я получил вести от королей Малой Британии: они загнали на скалы тридцать саксонских кораблей, а через десять дней выступим и мы. - Король закусил губу. Хотелось бы мне, чтобы все это уже закончилось и все мы благополучно перебрались в Камелот. Помолись Господу, Гвен, чтобы мы и впрямь приехали туда живые и невредимые. - Артур присел на кровать рядом с женой, Гвенвифар завладела его рукою, но тут ненароком дотронулась пальчиком до змей на запястье - и, задохнувшись от ужаса, отдернула кисть.

- Что такое, Гвен? - прошептал Артур, прижимая жену к себе. - Бедная моя девочка, все сидишь взаперти - вот и расхворалась... этого я и страшился!

Гвенвифар отчаянно пыталась сдержать слезы.

- Мне приснилось... приснилось... ох, Артур, - взмолилась она, резко усаживаясь на постели и отбрасывая покрывала, - как ты только допускаешь, чтобы мерзкий змей подгреб под себя все, как в моем сне... у меня от одной этой мысли сердце разрывается. Посмотри, что я для тебя приготовила! - Она соскочила с кровати как была, босиком, к ткацкому станку. - Видишь, оно почти закончено; еще три дня - и я завершу свой труд...