Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- А мальчишка ни словом ему не отвечал, - буркнул Гавейн, сидящий по другую руку от Артура. - Он, что голыми руками, переломил бы Кэя надвое. Как-то раз Кэй гнусно пошутил насчет его происхождения, дескать, он, видать, мужлан низкорожденный, сын кухаря и кухарки, раз уж работа эта так легко ему дается, - так Красавчик лишь глянул на него сверху вниз и говорит: негоже это, дескать, - поднимать руку на рыцаря, ставшего калекой на королевской службе.

- Это небось оказалось для Кэя похлеще любых колотушек, саркастически отметил Ланселет. - Кэй, бедняга, считает, что ни к чему не пригоден, кроме как поворачивать вертел да блюда разносить. Надо бы тебе, Артур, отправить Кэя на какое-нибудь приключение, ну хотя бы съездить отыскать следы Пелинорова дракона.

Элейна и Мелеас дружно прыснули, прикрывшись ладошками.

- Да, пожалуй, и впрямь надо, - откликнулся Артур. - Кэй так хорош и так мне предан, что жаль позволять ему киснуть в четырех стенах. Вы же знаете, я ему Каэрлеон хотел отдать, да только он и слушать не пожелал. Говорит, отец наказал ему служить мне лично, своими руками, покуда он жив, так что лучше поедет он в Камелот вести мой дом. Но этот парнишка... Ланс, ты его Красавчиком назвал? Он тебе никого не напоминает, госпожа моя?

Королева внимательно присмотрелась к отроку, атакующему последнего из поединщиков противной стороны; длинные, светлые волосы его разлетались по ветру. Высокий, широкий лоб, крупный нос, а руки, крепко сжимающие оружие, и впрямь холеные да белые... а рядом с Артуром королева увидела точно такой же нос и синие глаза, посверкивающие из-под гривы рыжих волос.

- Ой, да он же на Гавейна похож! - воскликнула королева едва ли не укоризненно.

- Господь помилуй нас и спаси, а ведь так оно и есть, - со смехом подтвердил Ланселет. - А я-то и не заметил - а ведь вижу мальчика едва ли не каждый день. Я ему и шафранную рубашку подарил; у бедняги и лоскута за душою не было.

- И рубашку, и много еще чего другого, - подтвердил Гавейн. - Когда я спросил мальца, все ли у него есть, что подобает его положению, он рассказал мне о твоих подарках. Очень благородно с твоей стороны помочь мальчику, Ланс.

- Так стало быть, он - птенчик из твоего выводка, Гавейн? - изумленно спросил Артур, оборачиваясь к кузену. - Вот уж не знал, что ты успел сыном обзавестись.

- Нет, король мой. Это... это мой младший брат, Гарет. Но он просил меня никому не говорить...

- И ты даже мне не сказал, кузен? - с упреком отозвался Артур. - У тебя, значит, завелись тайны от своего короля?

- Не в том дело, - смущенно запротестовал Гавейн, и его широкое, квадратное лицо полыхнуло багрянцем, так что и он сам, и волосы его, и кирпично-красные щеки сделались одного оттенка; Гвенвифар не уставала изумляться тому, что этот дюжий, воин краснеет, словно дитя. - Ничего подобного, король мой; просто мальчик умолил меня не выдавать его; он сказал, что ты даришь меня благосклонностью как кузена и родича, но ежели ему суждено снискать милость при Артуровом дворе и отличиться в глазах великого Ланселета, - так он и сказал, Ланс, в глазах великого Ланселета, так пусть это будет благодаря его деяниям, а не имени и происхождению.

- Что за глупость, - отозвалась Гвенвифар, но Ланселет лишь рассмеялся.

- Нет же - это благородный поступок. Часто жалею я о том, что у меня не хватило ума и храбрости поступить так же; а то меня терпели лишь потому, что я, в конце концов, бастард самого короля, так что пытаться заслужить что-то самому мне вроде бы и незачем; вот почему я из кожи вон лез, стремясь отличиться в битве, чтобы никто не посмел сказать: дескать, чтят меня незаслуженно...

Артур ласково потрепал Ланселета по руке.

- Этого тебе страшиться незачем, друг мой, - промолвил он. - Все знают, что ты - лучший из моих рыцарей и наиболее приближен к трону. Но, Гавейн, - король обернулся к рыжеволосому рыцарю, - я и тебя отличаю не потому, что ты - родич мой и наследник, но потому лишь, что ты предан и стоек и десятки раз спасал мне жизнь. Находились те, кто внушал мне: дескать, не след держать наследника в телохранителях, ибо если долг свой он исполняет чересчур ревностно, так не видать ему трона, как своих ушей; не раз и не два имел я повод радоваться, что спину мне прикрывает родич столь верный. - Артур обнял Гавейна за плечи. - Значит, это твой брат; а я о том и не знал.

- Я и сам не знал поначалу, - отозвался Гавейн. - Когда я в последний раз его видел, ну, на твоей коронации, мальчишка росточком до рукояти моего меча не дотягивал, а сейчас - да сами видите! - Гавейн указал на брата рукою. - Но как только я приметил его на кухне, я подумал: а ведь малец небось бастард наших кровей. Господь свидетель, у Лота таких полным-полно. Вот тогда-то я его и узнал, а Гарет упросил меня не выдавать его: ему, видите ли, хочется стяжать славу самому, без чьей-то помощи!

- Ну что ж, за год суровой школы нашего Кэя любой маменькин сынок превратится в мужчину, - отозвался Ланселет, - а этот, Господь свидетель, держался отважно и стойко.

- Дивлюсь я, Ланселет, что ты его не признал: из-за него ты на Артуровой свадьбе едва шею себе не свернул, - любезно напомнил Гавейн. Помнишь, как ты вручил его нашей матушке и велел вздуть мальчишку хорошенько, чтобы не кидался под копыта...

- Ага, а вскорости после этого я себе чуть мозги не вышиб... да, теперь вспомнил, - расхохотался Ланселет. - Так это, значит, тот самый юный негодник! Да ведь остальных отроков он уже далеко обставил, пора ему упражняться со взрослыми мужами и рыцарями! Похоже, очень скоро он окажется в числе лучших. Ты мне дозволишь, лорд мой?

- Делай, как знаешь, мой друг.

Ланселет снял с пояса меч.

- Сохрани его для меня, госпожа, - попросил он, протягивая клинок Гвенвифар. А затем перепрыгнул через ограду, схватил один из учебных деревянных мечей и бегом бросился к дюжему, светловолосому отроку.

- Этих парней ты уже перерос, приятель, - иди-ка сюда, попробуй свои силы с тем, кто равен тебе статью!

"Равен статью?" - вдруг ужаснулась про себя Гвенвифар. Но ведь Ланселета великаном никак не назовешь, он и ее немногим выше, а юный Красавчик обогнал его почти на целую голову! На мгновение мальчик заколебался: шутка ли, это ж сам королевский конюший! Но Артур одобрительно кивнул, и лицо отрока озарилось неуемной радостью. Он бросился на Ланселета, занеся деревянный меч для удара, - и изрядно опешил, когда удар обрушился, но противника на месте не оказалось; Ланселет уклонился, стремительно развернулся - и достал его в плечо. В последнее мгновение он задержал оружие, так, что клинок мальчика едва коснулся, хотя и разорвал ему рубашку. Гарет быстро пришел в себя, отбил следующий Ланселетов удар а в следующий миг Ланселет, поскользнувшись на мокрой траве, не устоял на ногах, но рухнул перед мальчишкой на колени.