Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

- Мне кажется, - заметила Ниниана, - ты слишком сильно его любишь особенно если учесть, что ты поклялся его уничтожить.

- Люблю? - безрадостно улыбнулся Кевин. - Я - мерлин Британии, посланец Великой госпожи Ворон, и я сижу в королевском совете. Артура легко полюбить. Но я верен Богине.

Он коротко рассмеялся.

- Думаю, все мои рассуждения основаны на одном: то, что идет на пользу Авалону, будет полезно и всей Британии. Ты видишь в Артуре врага, Ниниана. Я же по-прежнему вижу в нем Короля-Оленя, защищающего свое стадо и свои земли.

- На что Король-Олень, когда вырастает молодой олень? - дрожащим голосом прошептала Ниниана.

Кевин подпер голову руками. Он казался старым, больным и уставшим.

- Этот день еще не настал, Ниниана. Не старайся так быстро протолкнуть Гвидиона повыше лишь потому, что он - твой любовник. Он будет уничтожен.

И с этими словами он поднялся и, прихрамывая, вышел из комнаты, даже не оглянувшись на взбешенную Ниниану.

"Откуда только проклятый мерлин узнал об этом ?"

В конце концов, она сказала себе: "Я не связана обетами вроде тех, которые принимают христианские монахини! Если я сплю с мужчиной, то это мое дело, и оно никого больше не касается... даже если этот мужчина попал сюда еще мальчишкой и был моим учеником!"

В первые годы пребывания на Авалоне мальчик просто затронул какие-то струнки в ее душе: одинокий, осиротевший и покинутый ребенок. Никто не любил его, никто о нем не заботился и не интересовался, что с ним происходит... Он никогда не знал иной матери, кроме Моргаузы, да и с той его теперь разлучили. У Нинианы просто в голове не укладывалось: как Моргейна могла породить такого замечательного сына, красивого и умного, и ни разу даже не приехать взглянуть на него, даже не поинтересоваться, как он там? У Нинианы никогда не было детей, хотя иногда ей думалось, что если б она понесла после Белтайна, то предпочла бы родить дочь для Богини. Но этого так и не произошло, и Ниниана не восставала против своей участи.

Но тогда, в те годы, она сама не заметила, как Гвидион обосновался в ее сердце. А потом он покинул их, как и надлежит мужчине, - он стал слишком взрослым, чтобы продолжать учиться у жриц. Теперь ему требовалось пройти обучение у друидов и приобрести воинский опыт. Но однажды он вернулся во время Белтайна, и, когда они оказались рядом у ритуальных костров и вместе ушли в ночь, Ниниана решила, что это вышло не случайно...

Они не расстались даже после окончания праздника; и потом, когда бы дороги ни приводили Гвидиона на Авалон, Ниниана всегда давала юноше понять, что он желанен ей, и он не говорил "нет".

"Я глубже всех проникла в его сердце, - подумала Ниниана, - и знаю его лучше всех. Что может знать о нем Кевин?

Час пробил: Гвидиону следует вернуться на Авалон и пройти испытание, дабы стать Королем-Оленем..."

Но тут ее мысли приняли иное направление. А где же взять деву для Гвидиона? "В Доме дев слишком мало женщин, которые хотя бы отчасти годились для этого великого служения", - подумала Ниниана, и внезапно ее пронзили боль и страх.

"Кевин был прав. Авалон удаляется от мира и умирает; немногие теперь приходят сюда за древними знаниями, и почти никто не приходит ради того, чтоб хранить древние обряды... и однажды не останется никого..."

И Ниниана снова ощутила во всем теле то почти болезненное покалывание, что приходило к ней раз за разом - вместо Зрения.

Гвидион вернулся домой, на Авалон, за несколько дней до Белтайна. В присутствии дев и собравшихся жителей острова они вели себя сдержанно: Ниниана встретила Гвидиона, когда тот сошел с ладьи, и обратилась с предписанным приветствием, а он почтительно склонился перед нею. Но когда они остались одни, Гвидион заключил ее в объятия и, рассмеявшись, принялся целовать - и целовал до тех пор, пока у обоих не захватило дух.

За время отсутствия Гвидион раздался в плечах, а на лице у него появился красноватый шрам. Уже по одному его виду Ниниана могла сказать, что Гвидиону довелось сражаться; он утратил умиротворенность, свойственную жрецам и ученым.

"Мой возлюбленный и мое дитя. Не потому ли Великая Богиня не имеет супруга, как того требовали бы римские обычаи, а одних лишь сыновей, что все мы - ее дети? И раз я исполняю ее роль, то мне и полагается относиться к своему возлюбленному, как к сыну... ведь все, кто любит Богиню, - ее дети..."

- И здесь, на Авалоне, и среди Древнего народа только о том и разговоров, что на Драконьем острове вновь будут избирать короля, - сказал Гвидион. - Ты ведь именно за этим призвала меня сюда, верно?

Иногда его мальчишеская бесцеремонность просто-таки бесила Ниниану.

- Не знаю, Гвидион. Возможно, время еще не пришло, и светила еще не выстроились в должном порядке. А кроме того, я не могу найти здесь ту, что стала бы для тебя Весенней Девой.

- И все же, - тихо произнес Гвидион, - это произойдет нынешней весной, в этот Белтайн - я так видел. Ниниана отозвалась, слегка скривив губы:

- Может быть, ты тогда видел и жрицу, что пройдет с тобой через этот ритуал после того, как ты завоюешь рога, - если, конечно, Зрение не предсказало тебе смерть?

Гвидион взглянул на нее, и Ниниана невольно подумала, что с возрастом он стал еще красивее. Холодное, невозмутимое лицо юноши потемнело от сдерживаемой страсти.

- Видел. Неужто ты не знаешь, что это была ты? Ниниану пробрал озноб.

- Я не девушка. Зачем ты смеешься надо мной, Гвидион?

- И все же я видел именно тебя, - отозвался он, - и ты знаешь это не хуже меня. В ней встречаются и сливаются Дева, Мать и Смерть. Богиня может быть и молодой, и старой - как пожелает.

Ниниана опустила голову.

- Нет, Гвидион, это невозможно...

- Я - ее супруг, - неумолимо произнес Гвидион, - и я добьюсь своего. Сейчас не время для девственницы - хватит с нас этой чепухи, насаждаемой священниками. Я взываю к Ней как к Матери, давшей мне жизнь и все, чем я владею...

Ниниане почудилось, будто могучий поток подхватил ее и увлекает за собой, а она пытается удержаться на ногах. Она нерешительно отозвалась:

- Но ведь так было всегда - Мать посылает оленя в путь, но возвращается он к Деве...

Но все же в словах Гвидиона был свой резон. Конечно, для участия в обряде гораздо больше подходит жрица, понимающая, что она делает, чем какая-нибудь девчонка, лишь недавно пришедшая в храм и мало чему успевшая научиться, чье единственное достоинство заключается лишь в том, что она еще слишком молода, чтобы ощутить зов костров Белтайна... Гвидион говорит правду: Мать вечно возрождается и обновляется - Мать, Смерть и снова Дева, - как обновляется луна, прячущаяся среди облаков.

Ниниана снова опустила голову и произнесла:

- Да будет так. Ты заключишь Великий Брак с этой землей и со мной как с ее воплощением.