Билл Болдуин - Наёмники (Рулевой - 4)

- Так вы все же уступите этому нахалу? - уже откровенно задиристо продолжал Бейяж. - В конце концов, лоцмана-то выделяли нам.

Что же касается Брима, он словно вернулся в годы своей юности, на Карескрию, где местные, неописуемо изношенные баржи-рудовозы наперегонки спешили к весовой станции. Тогда он довольно быстро уразумел, что за меньший груз, доставленный в пункт назначения первым, платят лучше, чем за больший, но доставленный позже. Поэтому он взял в привычку делать первые рейсы с полными на три четверти трюмами: это помогало ему сохранить жизненно необходимую маневренность, способность быстро разгоняться и - что важнее всего - тормозить для победы в "гонках", имевших место уже после посадки, при рулежке. А еще позже эти победы привлекли к нему внимание Академии. Он бросил еще взгляд на "Горн-Хофф" и улыбнулся. Кто бы ни стоял за штурвалом этого корабля, ему наверняка не доводилось бывать на Карескрии. 06-лачник шел на максимальной скорости, не оставив себе ни малейшего резерва для маневра.

Брим резко перекинул лучи управления тягой в крайнее переднее положение, так что они сменили цвет с синего на зеленовато-желтый. Рев гравигенераторов достиг крещендо, отзываясь яростной вибрацией корпуса, и "Звездный огонь" стремительно рванулся вперед, оставляя за кормой огромный шлейф воды и пара. Почти мгновенно обойдя корабль облачников, он сначала окатил его с борта чудовищной волной, а потом обдал брызгами и горячим выхлопом кормовых дюз. В следующее мгновение Брим резко сбавил ход, перебросив всю энергию на гравитормоза. Сквозь гиперэкраны заднего обзора видно было, как облачник, вертясь юзом, вылетает из облака пены. Маневровые двигатели работали на полную мощность, извергая языки пламени и водяного пара, но и этого едва хватало, чтобы погасить инерцию. Корабль сделал еще три полных оборота вокруг своей оси, потеряв в процессе этого башню КА'ППА-связи, и остановился с большим креном на правый борт, угрожающе задрав нос.

- Связь, установите контакт с их мостиком, - совершенно спокойным голосом распорядился Брим.

- Есть связь, - доложил дежурный старшина, даже не пытаясь скрыть потрясения.

- Запросите их, нужна ли помощь.

Последовала короткая пауза. Старшина озадаченно склонил голову набок.

- Это все, капитан? - спросил он наконец. Брим улыбнулся:

- Пока хватит и этого.

Ответа на вопрос они так и не получили.

***

У входа в устье реки Брим сбавил ход и восхищенно уставился вперед, на лоцманский катерок. Настоящее водное судно! Он попытался - и не смог представить себе, каково, должно быть, смотреть снизу вверх на тридцать тысяч мильстоунов звездолета, висящего в двадцати пяти иралах над водой совсем близко от катера. Даже один грохот должен наводить ужас. И тем не менее двое мужчин в привычных для любого космопорта желтых зюйдвестках спокойно занимались своим делом: один стоял за штурвалом, другой сигналил флажками. Брим подумал, что там, где обмен информацией сводится к нескольким общепринятым командам, пользоваться флажками даже надежнее, чем сложными системами связи.

Осторожно ведя корабль вслед за катерком по головоломной паутине каналов Мажора, он впервые получил возможность немного разглядеть город. Многочисленные паромы - плавающие и летающие - сновали туда-сюда под самым носом у грузовых судов, некоторые из которых превосходили размером и "Звездный огонь". Сумятицы добавляли и стартующие и приземляющиеся то тут, то там маленькие гравигрузовички. Несмотря на их хрупкий вид, открытые кузова их ломились от добра, которым торговали в пестрых полотняных палатках на набережной из потемневшего от веков камня. По левому борту виднелось несколько десятков гравибассейнов, на которых стояли торговые суда всех видов и размеров, а дальше возвышался невысокий холм - старый городской центр. Большинство зданий, проступавших в дымке, которую Бейяж назвал морским маревом, венчались вне зависимости от размера куполами или высокими, вычурно украшенными шпилями. Отделка куполов разнилась от обычной глиняной черепицы до сусального золота; впрочем, даже черепица имела красивый рисунок. Кое-где меж куполов высились стройные башни - отдельные до нескольких сотен иралов в высоту. Стиснутые массивными каменными стенами, тянули ветви к свету корявые деревья. Из дымоходов поднимались ароматные дымки. В целом древний город немного напомнил Бриму знаменитую Аталанту, оставшуюся на другом конце Галактики. Впрочем, если Аталанта являла собой экзотический уголок Империи Грейффина IV, Мажор показался Бриму иностранным во всех отношениях.

***

Не прошло и метацикла, как "Звездный огонь" ошвартовался на гравибассейне, камни которого так потемнели от времени и непогоды, что напомнили Бриму Гиммас-Хефдон. Грохочущим под днищем крейсера гравиблокам исполнилось, должно быть, лет триста. Поколебавшись немного, он повернулся и приказал Труссо не выключать собственные гравигенераторы "Огня" на случай, если древние механизмы вдруг откажут. Впрочем, как выяснилось, он опоздал на целых пять циклов Труссо тоже посетила аналогичная мысль, и она уже отдала соответствующие распоряжения. На короткое мгновение взгляды их встретились, и она улыбнулась, оставив его с ощущением.., чего?., утраты? Словно жизнь его лишилась чего-то важного - возможно, самой Труссо. Вздохнув, он сделал попытку отделаться от этого ощущения, но безуспешно.

- Что-то вы не слишком веселы, шкипер, - с загадочной улыбкой заметила Труссо. - Что-нибудь не так?

Брим заглянул ей в глаза; его и самого смутило то, какой далекий от непосредственных профессиональных обязанностей характер приняли его мысли.

- Все нормально, - как можно равнодушнее ответил он. - Так, устал немного. Будете выполнять капитанские обязанности, пока я буду с визитом вежливости во дворце.

Даже ему самому эти слова показались до омерзения сухими и официальными.

- Передайте привет Его Высочеству Как-Там-Его, - усмехнулась она. Попробую не дать кораблю развалиться на куски в ваше отсутствие.

Брим отвесил ей церемонный поклон в подражание Бейяжу и, нахмурившись, вышел в коридор. Думать о собственных переживаниях было некогда - хватало дел и поважнее.

***

Переодетый в парадный мундир с капитанским плазмокортиком на левом боку, Брим сошел по доисторическому трапу в жаркий летний вечер. Стараниями Барбюса он насколько возможно подготовился к аудиенции у Мустафы IX Эйрена, Набоба Флюванны. Парадное одеяние состояло из остроконечной форменной шапки и синего флотского мундира с бриллиантовой звездочкой коммандера Имперского Флота. Кроме этого, оно украшалось широким серебряным поясом, золотыми пуговицами и золотой же перевязью через правое плечо. По белоснежным штанинам спускались с бедер до голенищ хромовых сапог две широкие голубые полосы. Все это довершалось изуверскими белыми перчатками (обыкновенно процесс натягивания их вызывал у него приступы бешенства). В результате он ощущал себя - впрочем, как и всегда в парадной форме, - коридорным в какой-то огромной перенаселенной гостинице. Лично он предпочитал повседневную синюю куртку, которая, согласно Уставу, болталась в почти пустой заплечной сумке.