Андрэ НОРТОН - ОПАСНЫЙ СПУТНИК

Косгро не пытался его утешить. Вместо этого он ответил, как ответил бы мальчику намного старше или мужчине:

– Это правда, Оомарк.

– Жаль… жаль, что моя ракушка не сохранилась, – сказал он. – Папа, она была у него, когда он был маленьким. Он хотел, чтобы я всегда ее хранил. Я хотел бы, чтобы хоть она осталась…

Он медленно пошел к воротам, и, повернувшись, спросил:

– А если здесь никого не осталось, что нам делать?

– Мы еще не были в порту. Если кто-то и остался, то его – или их – следует искать именно там.

Мы не заходили в другие дома. Теперь мы спешили по улицам города. А вокруг нас были только молчаливые руины.

И вот, мы подошли к защитному ограждению посадочной площадки. Кораблей не было. Я и не ожидала, что они будут. Обожженные шрамы, оставленные многими стартами, все еще отмечали поле, но ведь они сохраняются потом многие годы.

– Башня контроля… – Косгро будто разговаривал сам с собой; он заметил башню и направился по полю этой сожженной площадки к зданию, которое было центром жизни порта, где должно было быть полно компьютеров и устройств связи. Может, если нас и бросили здесь – у меня внутри что-то вздрогнуло, – там все еще будет работать какое-нибудь устройство, и мы сможем вызвать помощь со звезд?

Я ускорила шаг, а дети побежали, стараясь угнаться за быстрым шагом Косгро. Мы добежали до центральной двери башни – закрыта. Но управление дверью все еще работало, и она нам открылась.

Косгро позвал – голос его казался раскатом грома:

– Здесь кто-нибудь есть?

В ту же секунду я пожалела о его словах, ибо его голос отдался пустым эхом, вернувшись зловещим сгоном. Я не ожидала никакого ответа, и от этого испугалась.

Из пустого воздуха авторитарным требованием прозвучали слова: «Кто там?». На долю секунды мне даже поверилось, что мы вернулись обратно на серую планету, где подобные иллюзии могли быть возможными.

– Космический разведчик Косгро и его спутники, – ответил мой попутчик. Потом он подошел к одному из экранов интеркома и ткнул пальцем в панель управления, чтобы мы появились на каком-нибудь работающем экране в здании.

Я услышала приглушенный возглас, а потом:

– Наблюдательный пункт за полетной палубой. Садитесь на грав и поднимайтесь.

В правой стене плавно отворилась дверь, открыв нам шахту грава. Мы вошли, энергетическое поле охватило нас и понесло наверх. Внутри меня расслабилась лента тугого давления. Что ж, мы все-таки были на Дилане не одни. Что бы ни случилось с того дня, как мы отправились в эту роковую прогулку в долину, это было ужасным, но, по крайней мере, от этого наш вид не прекратил здесь свое существование.

Грав доставил нас на наблюдательный пункт вышки. И как только дверь отворилась, мы увидели ожидающих нас трех человек. Но среди них не было знакомых лиц. И я поняла, что глупой была моя надежда увидеть коменданта Пизкова, который поверил бы нашему рассказу уже просто потому, что мы наконец объявились здесь и сейчас.

Эти трое были немолоды; они были одеты в униформу. Но их пиджаки были залатанными и изношенными. У двоих был знак планетной милиции, третий был смотрителем. У них наготове были лазеры, которые они вложили обратно в кобуры, как только мы сделали шаг вперед.

– Кто вы? – спросил главный.

– Исследователь первого разряда Джорс Косгро, Килда с'Рин, Бартаре и Оомарк Зобак, – ответил Косгро за нас всех.

– Ваш корабль – где разбился? – смотритель проявлял настойчивость. – Вы беженцы?

– Судя по виду, ты попал в точку. – Офицер махнул рукой другому. – Не сомневаюсь, им нужна еда. Садитесь. А ты, Бролстер, принеси припасы.

Вот так неожиданно мы заняли места в креслах тех, кто отслеживал отправляющиеся и прибывающие космические корабли, и ели еду, в существование которой мне уже почти не верилось. Что бы тут не случилось по воле судьбы, у них все еще были саморазогревающиеся контейнеры, содержимое которых следовало смаковать кусочек за кусочком.

Однако когда острый голод был утолен, и я оглядела помещение, то увидела, что оно уже не было больше рабочим местом. Многие устройства закрыты тканью и запечатаны защитной пленкой, будто ими долго не пользовались. По сути дела, похоже, в рабочем состоянии была только высокая панель кнопок и рычажков, перед которой сидел человек, представившийся нам как сектор-коммандер Вейджил.

Его товарищами были патрульный Бролстер и смотритель Кьюри; именно Кьюри взирал на нас так, словно затаил какие-то подозрения относительно целей нашего здесь пребывания.

– Вы ведь потерпели крушение, не так ли? – спросил Вейджил, когда мы поели.

Не успел еще Косгро ответить, как Оомарк подошел к нему и положил исцарапанные запачканные ручки на руку сектор-коммандера.

– Пожалуйста, скажите, где все? Они… они все были здесь вчера… – Он обернулся и посмотрел на меня. – Ведь это был вчера, Килда? Долго мы были в этом месте?

– Не знаю. – Довольно долго, чтобы самой испугаться, если начну распространяться об этом.

– Что… – нетерпеливо перебил Кьюри.

И снова Вейджил поднял руку:

– Не сейчас, – приказал он, прежде чем мягко, подбадривающе улыбнуться Оомарку. – Люди умерли, сынок, почти все. А что, у тебя тут был кто-то, кого ты хотел увидеть?

– Маму, она болела. А еще Рандольфа и его чертенка Гриффи, и джентльхомо Ларгрейса, и коменданта Пизкова…

Я видела, как при упоминании последнего имени Вейджил сощурился, и поняла, что это имя ему знакомо.

– И ты думаешь, они все здесь?

– Конечно. Они ведь были здесь – все были здесь, когда мы отправились в долину. А теперь… все по-другому. Все наши вещи исчезли из дома. Даже ракушка, которую мне подарил папа – все!

– Прошло уже сорок лет, как коменданта Пизкова перевели, – тихо сказал патрульный. – Его имя было в записях, которые мы опечатали на прошлой неделе. Сорок лет!

– А какого числа вы пошли в долину? – спросил Вейджил Оомарка.

Оомарк немного нахмурился и взглянул на меня.

– Килда, когда это было?

Мне не хотелось им говорить, но выбора не было.

– Четвертого ади 2422 года После Посадки.

Они изумленно уставились на меня. Я увидела недоверие и подозрительность на двух лицах. Только Вейджил, казалось, остался непоколебимым.

– Сейчас, – сказал он, – двадцать первое нарми 2483 года После Посадки.

– Нет! – Наверное, именно мой крик ужаса убедил их. Рука Кьюри снова потянулась назад к прикладу оружия. Но после моего возгласа его пальцы расслабились. Я подозревала, но не была уверена. Больше шестидесяти лет! А я не чувствовала, что состарилась, и дети выглядели не старше, чем тогда, когда мы попали в серый мир. А потом я вспомнила – ведь для Джорса прошло больше ста восьмидесяти лет!