Филип Дик - Кланы Альфанской Луны

- Со мной все нормально, - сказал Бэйнс. - Помогите лучше Аннет. - Он вдруг понял, что тяжкая парская ноша, которая постоянно давила на него - забота о собственной безопасности, - куда-то улетучилась. Впервые в жизни он по-настоящему беспокоился за кого-то другого.

- Ее тоже спасут, - уверила его Сара Апостлс, - те же силы. В небе продолжал реветь и изрыгать пламя большой космический корабль с эмблемой кролика; он медленно опускался.

Лежавший за кустами рядом с Мэри молодой сотрудник ЦРУ Даниэль Мэйджбум воскликнул:

- Вы слышали, что сообщила липкая плесень? На корабле находится Банни Хентмэн, телекомик, которого наши люди уже дважды пытались арестовать. - Он возбужденно начал ощупывать воротник комбинезона в поисках микрофона от мини-передатчика, с помощью которого он поддерживал связь с ближайшим военным кораблем.

- Я слышала, что плесень, кроме того, называла вас не человеком, а симулакрумом, - заметила Мэри.

- Человеком, хрендвеком, - в сердцах произнес Мэйджбум. - Какая разница? - Нащупав микрофон, он стал передавать сообщение, не смущаясь ее присутствием:

- Банни Хентмэн наконец-то обнаружен!

"Хороший источник информации, - подумала Мэри, - нашептывания ганимедской слизи".

Доверчивость Центрального Разведывательного Управления поражала ее. Однако Хентмэн, скорее всего, действительно был на корабле - Мэри заметила знакомую миллионам телезрителей эмблему в виде кролика.

Ей вспомнился безобразный случай в нью-йоркском офисе Хентмэна, куда она пришла просить работу для Чака. Она никогда не забудет, как комик напрямую, цинично предлагал ей лечь с ним в постель…

"Секретный протокол - кажется, он так это называл… Подлец!" - с отвращением вспомнила она, наблюдая за посадкой шарообразного, похожего на футбольный мяч космического корабля.

- Я получил приказ, - внезапно проговорил Мэйджбум, - идти к кораблю и арестовать Хентмэна. - Мэри изумилась и не успела даже произнести ни слова, как молодой агент вскочил на ноги и спортивной трусцой побежал к приземлившемуся межзвездному судну.

"Стоит ли мне отпускать его? - спрашивала она себя. - А почему бы и нет, в конце концов?" Мэри опустила лазерный пистолет. Она ничего не имела против Мэйджбума, человека или симулакрума. Его деятельность казалась ей такой же бессмысленной и бесполезной, как и занятия других сотрудников ЦРУ, включая бывшего мужа.

"Чак".

Внимание Мэри снова переключилось на некогда близкого ей человека, который скрывался рядом с горящим автомобилем вместе с Аннет Голдинг.

"Долгий же путь ты проделал, дорогой муженек, чтобы отомстить мне, - подумала Мэри. - Но хватит ли у тебя силенок? Ты, как я вижу, уже нашел себе новую женщину - поздравляю! Мне страшно интересно, как ты будешь наслаждаться любовью с полиморфной шизофреничкой".

Она прицелилась и нажала на спуск.

Яркая вспышка на мгновение ослепила ее, затем стало совсем темно. Она не вполне понимала, что произошло. Почему исчезло сияние в небе? Мэри не сразу сообразила, что корабль приземлился, заглушив двигатели, и теперь не в интересах Хентмэна было выдавать свое местонахождение прожекторами.

У Мэри не было уверенности в том, что ей удалось поразить Чака.

"А пошел он… - раздраженно подумала она. - Сволочь".

Постепенно ее начал охватывать страх.

"А если он убьет меня? Он же прилетел именно за этим!"

То, что так долго и настойчиво подсказывало ей профессиональное чутье, наконец предстало перед ней с ужасающей ясностью.

"Его присутствие здесь, на Альфе III M2, ничего другого и не может означать… Теперь мне ясно, почему этот симулакрум, Даниэль Мэйджбум, так странно вел себя во время полета и в первые дни после прибытия. Им управлял Чак! Почему он тогда же не исполнил своего намерения? Чего он ждал? Во всяком случае, сейчас Мэйджбума опасаться нечего, он явно действует в обычной дурацкой манере Центрального Разведывательного Управления.

Надо бежать отсюда, - решила наконец Мэри. - Но куда? Линейные корабли не могут сесть, их экранировали эти лунатики и маньяки… Мэйджбум ушел, и у меня теперь даже нет связи…"

Ей вдруг очень захотелось очутиться на Земле, у себя дома в Марин Каунти.

"Каким кошмаром обернулся благородный" проект ТЕРПЛАНа! Мы все просто обезумели здесь… Откуда весь этот ужас? Почему мы с Чаком охотимся друг за другом, словно дикие звери? Мне казалось, что нам удалось нормально расстаться… Разве суд не поставил на этом точку?"

Мэри задумалась.

"Зря я все-таки попросила своего адвоката Боба Альфсона заснять Чака с той девицей, Джоанной Триест. Поэтому он и решил убить меня… Но снимки уже существуют, я предъявляла их в суде как вещественное доказательство. Теперь они уже в архиве, и любой желающий может удовлетворить свое нездоровое любопытство - поднять дело и насладиться постельными сценами… Что сделано, то сделано; слишком поздно, мой дорогой…"

Ощущение безысходности снова завладело ей: она одна, только она во всем виновата…

"Чак, я не могу так больше, я хочу сдаться, разорвать этот порочный круг, выбраться отсюда! Не лучше ли нам попытаться снова стать…, друзьями?

Она знала, что надеяться не на что.

Тем временем на горизонте появилось какое-то странное свечение. Мэри не могла отвести от него взгляда, пораженная его величиной. Это не были всполохи лазерной битвы; свечение не напоминало также какое-либо атмосферное явление. Казалось, она видит некую живую, светящуюся субстанцию. Свечение разгоралось, звезды в той части неба потускнели и стали едва различимыми. Когда, наконец, свечение приняло форму гигантской огненной ящерицы, Мэри начала понимать его природу.

"Да ведь это не что иное, как шизофреническая проекция так называемых видений первобытного мира", которые иногда испытывают прогрессирующие шизофреники и гебефреники. Но неужели за годы изоляции здесь, на Альфы III M2, этим людям удалось зайти столь далеко и сделать свои видения реальными для посторонних? - думала она. - Может ли шизофреник - или, скорее, группа шизофреников - так скоординировать свое психическое восприятие с пси- или предсказательной способностью? Идея на грани сверхъестественной, - нервно решила Мэри, надеясь, что разгадка крылась в чем-то другом. Потому что подобная комбинация вполне могла завершиться летальным исходом. - Однако неизвестно, что произошло с больными за четверть века полной бесконтрольности…"

Ей сразу пришел на ум Игнатий Ледебур - гебефреник, которого она видела в Гандитауне. Возможно, его не зря называют святым… Она вдруг почувствовала, помимо отвращения к немытому святому, нечто, весьма схожее с уважением - подобные способности действительно могли поразить кого угодно. Как и почему это происходит? Мэри не могла ответить на этот вопрос, и оттого ее уважение к гебскому святому усилилось.