Питер Миллер - Витки времени

Моран повернулся спиной к тому, что осталось от валлагаша. Здесь была и другая опасность. Эта ласка… Моран уже слышал о таких. Ходили слухи, что могут выслеживать человека, дожидаясь, пока тот ляжет и уснет, а затем высасывают из него жизнь в то время, как он видит чарующие сны. Моран научился с уважением относиться к подобным слухам. Он взял острый меч мертвого синекожего…

— О, человек!

Голос раздался где-то сверху. Он походил на карканье марсианского ворона. Моран завертел головой. На верхушке великолепного алого яйца сидело создание, превосходящее все, что он когда-либо видел.

Оно было величиной с бульдога, с лицом вампира и копной колючих, темных волос, растущих между длинными ушами. Оно было черным, как грех, покрытым странной короткой шерсткой, покрывающей все его пузатое тельце до самых лодыжек феноменально гибких ног. Ноги были с когтями, обтянутые голой, черной кожей и, казалось, совсем не имели костей. Кроме того, существо завернулось, как в плащ, в огромные крылья, как у летучих мышей, а над головой, точно свернутые флаги, торчали крючковатые запястья.

И еще его глаза, точно кроваво-красные бусинки, острые, как булавки, прячущиеся в глубоких глазных впадинах. Один глаз развернулся вверх, рассматривая тени над головой, а другой оценивающе уставился на Морана.

— Меня зовут Шаг, я мюрат , — прокаркало существо.

МОРАН УЖЕ слышал о мюратах. Они были истинной туземной расой Танталуса, томящейся в рабстве у полуцивилизованных синекожих, которые обитали в черных каменных городах в обширных болотах за Ночными Горами. Немногие из людей побывали там, и еще меньше вернулись, потому что, хотя у синекожих из городов и отсутствовали некоторые дурные привычки своих более диких собратьев, но они были раздражительны и имели тенденции к атавизму.

— Не трогай шитага , — прокаркало существо. — Он закричит и разбудит ловчего. Я могу выбраться отсюда. Я могу привести помощь.

Шитаг и был существом, похожим на ласку. Но какое отношение эта обитая бархатом комната имела к ловчим ? Что вообще происходит?

— Где мы? — резко спросил Моран. — Что все это значит?

Маленькое существо нетерпеливо зашелестело крыльями.

— Нам непременно нужно говорить? — спросила оно. — Ладно. Это — яйцо ловчего. Оно лежит в его инкубационной сумке. Может, детеныш ловчего вылупится из яйца и сожрет нас. Может, сделает что-то еще. Я не знаю. И никто не знает. Я только знаю, что могу выбраться, если ты поможешь. Пожалуйста, залезь сюда.

Моран пожал плечами. Половина его жизни прошла в космосе и на планетах чужих звезд. Его давно уже перестали удивлять странные ситуации. Он с трудом втиснул плечи в узкое пространство между красным яйцом и стеной комнаты, потом сунул туда колено и стал подниматься.

Шикарная черная стена комнаты, в которую упиралась его стена, пульсировала в ритме, отличавшемся от того, что он чувствовал прежде. Это походило на большую артерию, живую, непрерывно пульсирующую. А что, если это и есть артерия? Что, если это действительно инкубационная сумка ловчего, о которой говорил Шаг? Но, во имя Небес, на что тогда походит ловчий ?

Мюрат протянул ногу с длинными пальцами и помог ему выбраться на закругленную вершину яйца. Рук у него не было, только два больших крыла, в размахе не меньше двадцати футов. А грудь этого странного создания походила на киль яхты.

Морану пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок. Колени упирались в черный мех. Наверху черная кожа покрывала два ряда мышц, запиравших сумку. Моран поднял руку. Они были теплыми, точно живые. Но они и были живыми!

Отвратительное личико мюрата повернулось к нему.

— Ты можешь открыть его, — бесстрастно сказал Шаг. — Ты сильный. И я вылезу наружу. Я маленький. Я приведу помощь. Я умею летать.

Коготком он ударил в полосу мышц над головой.

— Вот здесь сумка слабее. Ты сильный. Ты заставишь ее открыться. И будешь держать, пока я не вылезу. Я полечу и приведу помощь.

Моран покрепче уперся ногами и ухватился обеими руками за те места, на которые указал мюрат. Он был уверен, что сумеет открыть их — если они вообще открываются. Что же касается предложения этой крыски выпустить ее — а что еще оставалось делать? Моран стиснул зубы и стал распрямляться. К его удивлению, створки мышц довольно легко разошлись. Моран протолкнул в разрыв плечи, уперся коленями в стенку и оттолкнулся.

Вокруг светили звезды. Футов на пятьдесят ниже крутились какие-то облака. А над ними громадное черное тело постепенно закрывало звезды. Это и был ловчий\ Эта тварь шла куда-то в горы!

Голова мюрата протиснулась у его ног. Шаг вылез наружу и залез на выступ сумки, озирая высившиеся вокруг громадные скалы. Ловчий был в сердце каких-то гор и с каждый шагом уносил их все дальше. Затем внизу раздался вдруг пронзительный, полный гнева крик. Шитаг! Ловчий остановился.

Раскинув два широких крыла летучей мыши, Шаг взмыл вверх. Его крошечное тельце раскачивалось, как виноградина на ветке, между большими черными крыльями. Крылья медленно махали и поднимали его все выше, выше и выше, унося с каждым взмахом от колоссального тела ловчего. Затем из крутящегося моря облаков вынырнула кошмарная фигура — еще один ловчий\

Двести, триста футов в высоту — как можно точно измерить его в этом призрачном свете? Только Танталус с его слабым притяжением мог создать таких чудовищ. Туман кипел на его плечах, окружал талию, тащился за ногами. А сами ноги были, как столбы вековых деревьев. Тело было широким, точно эфирный корабль, изогнутым на фоне неба. Искривленные желтые глаза сияли, точно круглые луны. А руки, как цепы Смерти, били по воздуху, стараясь попасть по крошечной летящей фигурке.

Коготь пролетел совсем рядом с ней… и промахнулся. Крылатая фигурка ловко увернулась. Черные крылья свернулись, и Шаг упал, как камень, с кипящий туман. Только борозды, оставленные крыльями, указывали, где он летит.

Спазмы встряхнули стенки мышцы, в которых был зажат Моран. Он вылетел наружу и полетел вниз, в туман, кружась, как оторвавшийся с дерева листик. Но тут, откуда ни возьмись, появился гигант и поймал его громадной ручищей, сдавил так, что Моран потерял сознание…

Моран плыл в какой-то непостижимой глубине. Гладкая стена простиралась перед ним, закрывая от света. Он бил в нее кулаками, орал изо всех сил, надсаждая легкие. Ноги его твердо стояли на твердых камнях, и Моран кричал, проклиная Бога, людей и вообще всю Вселенную.

Затем он увидел город ловчих.

Каменная стена раскололась и взлетела вверх, в облака. Моран стоял на тысячефутовой высоте над долиной, а там, на каменной террасе, было гротескное сборище лачуг, словно детские кубики, кучей набросанные на стол. Серые гранитные плиты, наваленные в кучу, перемежались с блоками более мягкого камня. Кучи грязных валунов образовывали целые холмы. А кругом были растрескавшиеся, пронизанные ущельями скалы. И этот бесконечный лабиринт блоков, остатков разрушенных некогда величественных зданий, тянулся по дну долины на много миль.